Я застыла, казалось, на целую вечность, и, охваченная раскаленной добела яростью, оставила их наедине. Как же я была зла! Сначала флиртовать со мной, а потом практически у меня на глазах трахаться с другой?! А ведь я догадывалась, что репутация бабника была заслуженной. Глупо было полагать, что меня могло что-то связывать с кем-то подобным. Касс и Лекси предупреждали, но я как идиотка потеряла бдительность… Хотя рядом с ним все ощущалось таким правильным.

Я вернулась к подругам и упала на деревянную скамейку. Касс уютно устроилась в объятиях того супербольшого парня.

– А кто эта хорошенькая маленькая леди? Здесь где-то выращивают горячих цыпочек, а я и не знаю? – спросил он, театрально оглядываясь вокруг, на что я рассмеялась, позабыв о дурном настроении.

– Я Молли. Ты?

Он мне сразу понравился: большой, приятный, с ярко-розовыми щеками.

– Я Джимми-Дон Смит, дорогая. Очень приятно познакомиться. – Он приподнял свою ковбойскую шляпу и повернулся, чтобы поцеловать хихикающую Касс в шею.

Элли развернула меня к себе.

– Где тебя черти носили?

– С Роумом в твоей комнате. Он воспользовался запасным ключом.

Она хлопнула меня по руке, ее глаза расширились, а белоснежная улыбка осветила ее лицо.

– И?

– Успокойся! Ничего не произошло. Мы просто поговорили, выпили пару бутылок пива, – поспешно ответила я, шикнув на нее.

– Он снова тебя поцеловал? – Она практически подпрыгивала на месте.

Я в шоке покачала головой.

– Нет. Он поцеловал меня только из-за посвящения, Элли.

– А мне кажется…

Я вскинула руку, прерывая ее.

– Шелли нашла его в твоей комнате. Они сейчас там. Возможно, учитывая то, что я увидела, ты захочешь сменить простыни.

Она ударилась головой об стол.

– Что?! Зачем он снова наступает на те же грабли? Я думала… – Элли покосилась на меня.

– Что? Что ты думала?

Она изучала меня, прикусив губу в раздумьях, а затем просто покачала головой.

– Ничего, я явно ошиблась.

Я отвернулась и увидела, как Лекси показывает какой-то девочке сальто.

– Хочешь еще выпить? – спросила Элли, разочарованно вздохнув.

– Конечно, – ответила я.

Я вполне могу наслаждаться вечером и не думать о том, как принц Алабамы предается разврату со Всемогущей мисс Чирлидинг в роскошной красной спальне моей новой подруги.

Глава 4

– Говори четко и лаконично, диафрагма свободна. Сделай глубокий вдох. Ты хорошо знаешь тему, так что все пройдет отлично.

Я кивала, пока профессор Росс настраивала меня на проведение семинара. Она была занята исследованиями телеологических аргументов для студенческого журнала, поэтому попросила меня возглавить сегодняшнюю дискуссию.

– Если я не ошибаюсь, футбольная команда все еще в отъезде, так что должно присутствовать только тринадцать или четырнадцать человек.

Я потянулась, разминая шею.

– О’кей. Думаю, я готова. – Я сложила свои записи в стопку перед собой и исподлобья наблюдала, как студенты начали заполнять аудиторию, которая располагалась напротив кабинета профессора.

Сьюзи стояла рядом, забавляясь моим видом.

– Итак, я слышала, ты переехала?

– Да. Мы вступили в сестринство, поэтому нам с Касс и Лекси выделили комнату.

– Молодец, Молли. – Она похлопала меня по плечу. – Как комната? Симпатичная?

Я усмехнулась.

– Скорее удивительная. Она огромная: массивная кровать, ярко-белые стены и балкон… офигенный балкон!

– Неужели? Значит, она совсем не похожа на оксфордские общежития?

– Э-э… разве чуть-чуть. – Я повернулась к профессору. – Помните, как пару лет назад мы ездили на семинар в Италию?

– М-м-м. – Сьюзи с энтузиазмом кивнула.

– Ну, мой балкон точно такой же, как в Вероне. Прямо как в доме Джульетты. Я не могу поверить, что так можно жить в университете! Абсолютное безумие. Но теперь у меня официально ограничен бюджет, это точно.

Сьюзи рассмеялась, сжав своими хрупкими руками мои плечи.

– Наслаждайся, моя девочка. Ты это заслужила.

Я подошла к кондиционеру и прибавила мощность, прежде чем растаять. В тесном кабинете было жарко как в духовке. Солнце все еще жгло землю, поэтому я надела короткие джинсовые шорты и белый льняной топ. Я даже сменила любимые оранжевые кроксы на белые, чтобы дополнить образ и, возможно, немного позлить Шелли своим причудливым чувством стиля. Волосы, как обычно, были собраны в высокий свободный пучок, а очки прочно сидели на месте.

Я еще раз взглянула на аудиторию, где почти все места оказались заняты. Шелли вошла со своей свитой, и, как ни странно, с разницей в секунду последовал Роум, болтая с Элли. Я мысленно выругалась – команда, должно быть, вернулась. Словно мне мало сложностей в проведении семинара, так я еще начала нервничать из-за Ромео.

Я наблюдала через щель в двери кабинета, как он вошел в аудиторию и бросил взгляд на мое место. Увидев, что там никого, он ссутулил плечи и опустил голову. Что меня только разозлило. Зачем огорчаться из-за моего отсутствия, когда девушка, ради которой он отверг меня, сидела на задней парте, ожидая его прихода и внимания? Я приказала себе сосредоточиться на лекции и не обращать внимания на то, что он здесь.

Сжимая свои записи, я вышла из кабинета профессора в аудиторию, и Роум повернул голову в мою сторону. Он надел классические джинсы и черную майку, его волосы были все так же сексуально взъерошены, а на лице появилась умиротворенная улыбка, когда он понял, что я пришла.

Проходя мимо, он, дернув подбородком, поприветствовал меня коротким «Шекспир», затем поднялся по лестнице и занял свое обычное место. Шелли попыталась ухватиться за него, но он с тяжелым взглядом вырвал свою ладонь, и девушка, надув губы, скрестила руки на груди. Я улыбнулась, но быстро привела себя в чувство, когда профессор Росс вошла в аудиторию и взмахом руки предложила мне начать.

Я подошла к кафедре и глубоко вдохнула.

– Привет всем. Профессор Росс попросила меня провести сегодняшний семинар по введению в утилитаризм, а на следующих занятиях я дам краткие комментарии по основным доводам, перед тем как мы начнем обсуждать конкретные примеры.

Я двинулась к боковому столу и положила свои записи. Я знала эту тему как свои пять пальцев.

– Проще говоря, утилитаризм – это теория, согласно которой действия индивида основаны на том, что мы, люди, активно ищем удовольствия при принятии решений. Поэтому этот аргумент рассматривается как гедонистический подход к этике: мы совершаем поступки ради удовлетворения, нами движет стремление получить наслаждение. Иеремия Бентам считал, что люди действуют по принципу «наслаждение-страдание», то есть стремятся к удовольствию и избеганию боли любой ценой.

Я скользнула взглядом по студентам, чтобы убедиться, что меня внимательно слушают. Пока все шло хорошо.