Но уже отъезжая, сказал ей:

— Я не стану докладывать. И вам, — он косо взглянул на нее. — Не обязательно вести себя как…

Больше у не было слов, иссякли. А женщина тихо проговорила:

— Спасибо вам. И простите. Если бы не вы… Я не знаю, что бы со мной было… Я… Спасибо.

Так странно, его вдруг отпустило.

В конце концов, он же ничего особенного не сделал. На его месте так поступил бы любой нормальный мужик. Просто, это неожиданно оказалось правильно, почувствовать себя просто мужиком.

— Проехали, — тихо сказал он. — Замнем.

И добавил, оглянувшись на нее:

— Спите, нам теперь ехать всю ночь.

Однако долго ехать не пришлось.

Прошло примерно через два часа, как они были в пути. Женщина спала, эмоциональный выплеск вымотал ее. Максим тоже чувствовал себя усталым, но его пока еще держало возбуждение. К тому же, оттого что она спала рядом на соседнем кресле, у него было странное ощущение комфорта. Он не анализировал почему, просто было…

Чуть не сказал, приятно.

Чертыхнулся про себя, автоматически отслеживая изменения обстановки на дороге. Вернее, отсутствие изменений. Сейчас он гнал по эстакаде, с обеих сторон насыпь, а чуть в отдалении лес. Эстакада была старая, дорожное полотно местами потрескалось, трещины уже потихоньку зарастали травой.

Никто полотно не ремонтировал, на этом участке планировалась новая спрямленная эстакада на опорах. Зря. С точки зрения Максима, старая со съездами через каждую пару километров была намного удобнее. На этих новых если пролетел съезд или разворот, будешь ехать до следующей развязки.

Дорога в этом месте делала длинный плавный поворот по дуге, а в самом конце после съезда — скругление. Он миновал съезд, только завернул на скругление, и вдруг резко ударил по тормозам и выключил фары.

Мгновенно подобравшись, уставился вперед. На дороге творилось странное.

Во-первых, скопление машин, которого здесь и сейчас быть не должно. Во-вторых — свет. Чересчур яркий, голубоватый, плавающий, похожий на плазму. Что за хрень? Освещения здесь, на старой эстакаде отродясь не было. Да и ни у одного транспортного средства не могло быть таких прожекторов.

Что там такое вообще…

И вроде надо бы подобраться ближе, но интуиция просто ревела, что надо уходить.

От толчка женщина проснулась, беззвучно выпрямилась на сидении и уставилась на него настороженным взглядом. Странное между ними установилось понимание, как у двух бойцов, побывавших в бою вместе. Он знаком показал, чтобы пригнулась, а сам стал сдавать задом в сторону съезда, который метров был метров за сто пятьдесят оттуда.

Вот так, тихо — тихо, не включая света, он умудрился задом съехать вниз на проселок, ответвлявшися в сторону леса, и затаиться за деревьями. Встал там и вытащил оптику.

Вроде бы успел уйти. Оставалось только надеяться, что их не заметили. А на дороге, между тем, действительно была какая-то странная активность. Машины с людьми… Передвижения… Свет.

Вдруг нервное движение рядом. Он отреагировал мгновенно, а женщина испугалась, тут же замерла на месте.

— Тише, — выдохнул он едва слышно и снова припал к оптике.

Все-таки надо было понять, что творится на дороге. Востров был не последним человеком в ОБЗ, пусть и не занимал руководящих постов. И опыта опера у него было выше крыши. Но тут было нечто, с чем он пока еще не сталкивался, и это наводило на самые разные мысли. Была у него привычка «отправлять» данные подсознанию на обработку. И пока ноги ходили, а руки делали другие дела, все это крутилось. Результат потом приходил сам собой откуда-то из глубины мозга. Иногда столь шокирующий, что он мог бы назвать это откровением.

Однако сейчас ему нужны были эти самые данные.

Максим снова оглянулся на женщину.

— Я отойду ненадолго, Из машины никуда не выходить. И ни звука. Ясно?

Она кивнула, потом еще несколько раз для верности.

* * *

Убедившись, что она никуда не дернется, Востров осторожно вылез из машины. Захватил оптику и оружие и бесшумно двинулся вдоль насыпи, подбираясь ближе. А странные передвижения происходили там по-прежнему.

Вот же ерунда, чертыхнулся про себя.

…Задание несложное. Примешь женщину, сопроводишь до интерната и обратно. Встретится с ребенком, ей разрешили. А ты проследишь, чтобы она ничего не вытворила и не сбежала по дороге. В недельку управишься. Считай, что это тебе вместо отпуска.

Отпуск!

Ни в одном рейде он не сталкивался с подобным. Невольно оглянулся назад, туда, где он оставил в машине женщину. Что-то такое промелькнуло на грани сознания, но он не успел поймать эту мысль за хвост. Какая тут может быть связь? Никакой тут нет связи.

И все же.

Максим снова приник к оптике, стараясь разглядеть, что происходит на дороге. Но этот голубоватый плавающий свет был нестерпимо ярким, слепил. Приходилось довольствоваться тем, что он видел урывками.

И вдруг свет погас, словно схлопнулся, и вместе с ним все исчезло на дороге.

— Да ё… прст! — вырвался у него потрясенный возглас, он даже забыл на миг о всякой маскировке.

Но глаза его не обманывали. Пусто теперь было на дороге, как будто ничего и не было. Первая мысль у Максима мелькнула, что надо бы подобраться и проверить там радиационный фон. А потом вообще все вылетело из головы, кроме одного — электромагнитный импульс.

Он рванул к машине, проверить подозрение.

Так и есть! Мотор не запускался, вышла из строя электроника. Он с досады пнул колесо. Как знал, что надо было валить! Но импульс все равно накрыл бы их где-нибудь на дороге.

— Что случилось? — женщина испуганно высунулась.

— Выходим, — процедил сквозь зубы Максим, пытаясь посмотреть, что из его снаряжения работает. — Дальше придется пешком.

Анализировать, что за дерьмо произошло, почему он никогда о подобном не слышал, и думать, как связаться с шефом, Максим собирался по дороге.

Женщина заволновалась.

— Но… Как же? Как же мы доберемся? Мне нельзя опаздывать!

— Не опоздаем. Здесь можно срезать, если пройти через лес.

Она молча смотрела на него, что-то такое неизреченное в глазах. Максим не выдержал:

— Успокойся, я доведу тебя в срок.

Женщина вдруг часто заморгала и каким-то беспомощным жестом потерла шею под волосами. Что-то вдруг сдвинулось в нем. Максим сам не ожидал от себя такого порыва, но повторил:

— Успокойся, Дана. Увидишь ты своего мальчика. Здесь не так уж далеко, дойдем в срок.