— Ты притворяешься, когда мы целуемся?

Патч резко остановился. Снова недоверчиво покачал головой.

— Притворяюсь?

— Когда я прикасаюсь к тебе, ты что-нибудь чувствуешь? Хоть какое-то желание? Ты испытываешь что-нибудь подобное тому, что чувствую я?

Патч молча смотрел на меня.

— Нора… — начал он.

— Мне нужен прямой ответ.

— Эмоционально — да, — произнес он спустя мгновение:

— Но не физически, верно? Какие же между нами могут быть отношения, если я даже не представляю, что это значит для тебя? Может, мои чувства совсем другие, и их даже нельзя сравнивать с твоими? Потому что выглядит это именно так. И это ужасно, — добавила я. — Я не хочу, чтобы ты целовал меня потому, потому что так надо. Я не хочу, чтобы ты притворялся, что для тебя это что-то значит, когда все это только игра!

— Только игра? Ты вообще себя слышишь? — Он прислонился затылком к стене и снова рассмеялся, а потом искоса посмотрел на меня. — Ты закончила с претензиями?

— Ты думаешь, это смешно? — Новая волна ярости накатила на меня изнутри.

— Совсем наоборот. — Прежде чем я успела что-либо ответить, он повернулся к двери. — Позвони мне, когда будешь готова поговорить разумно.

— Что это значит?

— Это значит, что ты сумасшедшая. Просто невыносимая.

— Я сумасшедшая?

Он взял меня за подбородок и быстро, довольно грубо поцеловал:

— И я, должно быть, тоже сумасшедший, раз терплю это.

Я вырвалась и с негодованием вытерла губы:

— Из-за меня ты не стал человеком, и вот что я получаю? Парня, который тусуется у Марси и не говорит мне, почему. Парня, который сбегает при первом намеке на ссору. Примерь-ка вот это: ты — подонок!

«Подонок? — телепатически ответил он, холодным и резким тоном. — Я пытаюсь соблюдать правила. Я не должен был влюбляться в тебя. Мы оба знаем, что дело — не в Марси. Дело в том, что я чувствую к тебе. Я обязан сдерживаться. Я иду по краю. Именно с моей влюбленности начались все неприятности. Я не могу быть с тобой так, как хочу».

— Почему? Почему тогда ты не стал человеком для меня, если знал, что все равно не сможешь быть со мной? — спросила я дрожащим голосом, ладони мне щипал выступивший пот. — Чего ты ждешь от наших отношений? В чем смысл, — тут мой голос прервался, и я сглотнула, хотя и очень старалась говорить ровно и спокойно, — нас?

А чего я ждала от отношений с Патчем? Ведь я должна была думать о том, куда наши отношения движутся и что будет дальше. И я, конечно же, думала. Но мне было настолько страшно от этих мыслей, что я изо всех сил притворялась, что мы сможем избежать неизбежного. Я притворялась, что у нас с Патчем все получится, потому что в глубине души понимала: что угодно… что угодно с ним для меня было лучше, чем без него.

«Ангел».

Я подняла глаза, когда он мысленно обратился ко мне.

«Быть рядом с тобой на любом уровне лучше, чем ничего. Я не хочу потерять тебя».

Он помедлил, и впервые за все время, что я знала его, в его глазах мелькнула тревога.

«Но я уже пал однажды. Если я дам архангелам повод хотя бы только предположить, что я люблю тебя, они отправят меня в ад. Навсегда».

Эта новость просто сбила меня с ног.

— Что?!

«Я ангел-хранитель, или по крайней мере так считается, но архангелы не доверяют мне. У меня нет ни привилегий, ни права на личную жизнь. Вчера вечером двое зажали меня вечером для разговора, и я ушел с ощущением, что они очень хотят, чтобы я вновь допустил оплошность. Почему-то они затаили на меня злобу и только и ищут повода от меня избавиться. У меня испытательный срок. И если я завалю его, история закончится очень плохо».

Я смотрела на него и думала, что он наверняка преувеличивает, думала, что все просто не может, не может быть так плохо, но один взгляд на его лицо сказал мне, что он никогда не был так серьезен.

— И что же теперь будет? — вслух спросила я.

Вместо ответа Патч вздохнул. Правда была в том, что это все плохо закончится. Что бы мы ни делали, как бы ни старались остановить время и сделать вид, что ничего не происходит — очень скоро все должно будет измениться. Что будет, когда я закончу школу и уеду в колледж? Что будет, если я уеду вслед за работой своей мечты на другой конец страны? Что будет, когда мне придет пора выходить замуж и заводить детей? Я только все усложняю, влюбляясь в Патча все больше с каждым днем. Хочу ли я продолжать все это, зная, что в конечном итоге все все равно закончится крахом?

На одно короткое мгновение мне показалось, что я нашла ответ: я просто откажусь от своих мечтаний! Это несложно. Я закрыла глаза и отпустила свои мечты, как шары с длинными тонкими веревочками. Мне не нужны эти мечты. Я даже не уверена, что они сбудутся. И даже если сбудутся, я не хочу провести остаток жизни одна, терзаясь пониманием, что все, все, чего я достигла, не имеет никакого значения без Патча.

А потом я с ужасом осознала, что ни один из нас не может принести в жертву все, что у него есть. Моя жизнь должна идти вперед, и я никак не могу остановить этого. А Патч навсегда останется ангелом, он продолжит путь, по которому шел до того, как пал.

— Неужели мы ничего не можем поделать? — спросила я с отчаянием в голосе.

— Я работаю над этим.

Другими словами, ничего. Мы оба оказались в ловушке: наше будущее не было общим… и не только архангелы были тому виной.

— Нам надо расстаться, — тихо сказала я.

Я знала, что это несправедливо, и я хочу защитить себя. Что еще я могла сделать? И я не могла дать Патчу шанса отговорить меня. Я должна была выбрать лучшее для нас обоих. Нельзя держаться за то, что с каждым днем становится все более ненадежным и призрачным. И я не должна показать Патчу, как мне на самом деле больно — это еще больше все усложнит. И самое главное, я не хотела быть причиной, по которой Патч потеряет все, ради чего так старался. Если архангелы действительно ищут повод изгнать его навсегда, я только упрощаю им жизнь.

Патч смотрел на меня, будто не веря, что я говорю серьезно.

— Расстаться? Ты хочешь расстаться? Ты устроила мне целое побоище, пытаясь вырвать из меня объяснения моего поведения, а теперь, когда моя очередь спрашивать, я должен просто проглотить твое решение и уйти?

Я обхватила себя руками и отвернулась.

— Ты не можешь заставить меня поддерживать отношения, которых я не хочу.

Он взглянул на меня:

— Можем мы об этом поговорить?

— Если ты хочешь поговорить, расскажи, что ты делал у Марси вчера.

Но Патч был прав. Дело не в Марси. Дело было в том, что я была напугана и расстроена нашей судьбой, и тем, как поворачивались обстоятельства.