— Почему вы на меня так смотрите? — нахмурившись, спросила она с досадой.

— Разве я смотрю как-то особенно? Извини, не хотел тебя смущать, — сказал он, но взгляда не отвел.

Кэти подошла к столу, незнакомец отставил стул, помогая ей сесть, словно она была светской дамой, потом обошел стол и сел напротив. Его любезность изумила Кэти — очень неожиданный жест для человека, одетого в матросский бушлат! Судя по одежде, незнакомец — рыбак или докер, но если это не маскарад, то она, Кэти, — герцогиня!

— Кто вы? — взволнованная своим открытием, спросила она.

— Меня зовут Джон Смит.

Кэти онемела, потрясенная, — это был тот самый мятежник, которого Лоуден поручил ей выследить! Вот это удача, и как легко она далась! На то, чтобы проникнуть в логово заговорщиков и найти Джона Смита, ушло меньше часа! Стараясь не выдать переполнявшей ее радости, она опустила глаза.

— А как зовут тебя? — поинтересовался ее новый знакомый, сделав глоток. При этом он не сводил с нее прищуренных глаз.

— Кэти…

— Скажи-ка мне, Кэти, почему, украв часы у капитана Уорта, ты решила укрыться от англичан именно здесь, в «Русалке»?

Он явно хотел подразнить ее, чтобы вызвать на откровенность, но девушка не поддалась на его уловку.

— Я в Бостоне всего несколько дней, — пожала она плечами, — но и этого оказалось достаточно, чтобы узнать, в каких пивных собираются тори, а в каких виги. Вот почему, спасаясь от капитана и его солдат, я прибежала сюда, — я была уверена, что виги меня не выдадут.

— Другими словами, — ответил он с улыбкой, — ты действовала по принципу «Враг моего врага — мой друг»? Ловко, ничего не скажешь! А ты действительно считаешь королевских солдат своими врагами?

— Если б я попала им в лапы, то скоро болталась бы на виселице! Да, пожалуй, они мне действительно враги!

В воздухе повисло молчание. Не отрывая от Кэти изучающего взгляда, новый знакомый снова поднес к губам кружку, сделал большой глоток, потом аккуратно поставил кружку на стол и задал новый вопрос:

— А сама-то ты за кого — за тори или вигов?

У нее чуть не сорвалось: «Конечно, за вигов!», но в долю секунды она передумала. С этим Джоном Смитом надо вести себя очень осторожно, заходить издалека, не то он в один момент ее разоблачит! Лучше прикинуться циничной и недалекой, чтобы дать ему возможность убедить ее в правоте вигов и сделать своей сторонницей.

— Ни за тех, ни за других, — ответила Кэти. — Мне нет дела до того, кто правит колониями, — меня волнует только одно: где я буду сегодня спать и что есть. Какая уж тут политика!

— Но ты не можешь пренебрегать политикой, если тебе дорога свобода, — возразил он.

Она презрительно хмыкнула:

— Что такое свобода? Это выдумка для богатых и сытых.

Новый знакомый нахмурился, его серые глаза потемнели от гнева — похоже, слова Кэти задели его за живое. У нее снова появилось ощущение, что от него исходит опасность.

— Свобода — не выдумка! — убежденно сказал он, пронизывая ее взглядом. — Она может стать реальностью, если у людей хватит смелости ее завоевать! Или ты считаешь, что с рабством надо мириться?

— Вы говорите, как бунтовщик! — воскликнула Кэти, изображая волнение. — Это не опасно — вести такие подстрекательские разговоры?

Гнев ее собеседника тут же улетучился.

— Какие разговоры? — уже совершенно спокойно спросил он. — Мы просто беседуем с тобой о рабстве, а оно разрешено в колониях нашего доброго короля Георга на совершенно законных основаниях.

Кэти уставилась на него, чувствуя невольное восхищение этим человеком. Неудивительно, что он преуспел в шпионаже! Похоже, любой, кто попробует спровоци-ро-вать его на нелестный отзыв о короле, обречен на неудачу.

— Вы только что рассуждали, как бунтовщик, а через минуту заговорили, как лояльный королю подданный, — заметила она. — На чьей же вы стороне на самом деле, мистер Смит?

— Я на стороне правого дела, — не задумываясь, ответил он, и Кэти еще раз восхитилась ловкостью, с которой он избежал прямого ответа. — Мы с Мунро — давние друзья. Если ты дашь слово, что не станешь его обкрадывать, я позволю тебе остаться.

Кэти едва не рассмеялась — ну и наглец!

— Вы позволите мне остаться? — саркастически переспросила она. — Кто вы такой, чтобы здесь распоряжаться?

— Уверяю тебя, у меня на это больше прав, чем ты думаешь, — сказал он, бросив на нее многозначительный взгляд. — Бедняга Эндрю, который убедил Дэвида взять тебя на работу, просто не устоял перед твоей красотой и беззащитностью.

— В отличие от вас… — пробормотала Кэти, поежившись от неприятного ощущения, что он видит ее насквозь. Этот Джон Смит, оказывается, прекрасно понял ее игру!

— Нет, милочка, ошибаешься! — осклабился ее новый знакомый. — Я люблю красивых женщин.

— Но, похоже, их беды вас не очень-то трогают, — иронически заметила она.

— Не суди о том, чего не знаешь, — возразил он и поднялся из-за стола. — Из тебя получится отличная служанка, если и руками ты будешь работать так же проворно, как языком.

— Что-что, а уж свой хлеб и кров я отработаю.

— Ну разумеется, крошка. И будь уверена, я не спущу с тебя глаз!

С этими словами Джон Смит вышел из кухни. Оставшись одна, Кэти едва не расхохоталась — как быстро и легко далась ей победа! Таинственный информатор мятежников найден, и удача сама плывет к ней в руки!

Но торжествующий смех тут же замер у Кэти на губах: пожалуй, все прошло уж слишком гладко. И потом, почему Джон Смит проявил к ней такое пристальное внимание? Не подозревает ли он ее? О, с ним надо держать ухо востро, тщательно продумывать каждый шаг, если она хочет добыть себе свободу.

И все же в душе Кэти не было и тени страха — в конце концов, она согласилась стать лазутчицей, прекрасно понимая, на что идет. Опыт ее прошлой жизни подсказывал, что Джон Смит никакой не рыбак и не докер, а переодетый аристократ; оставалось разузнать, откуда он получает ценные для вигов сведения. Кэти мысленно поклялась сделать это во что бы то ни стало — ради своего будущего счастья.

Если он решил за ней следить — пусть следит. Она тоже будет следить за каждым его шагом, по крайней мере, до тех пор, пока не соберет достаточно информации, чтобы купить себе свободу!

На следующий день Кэти проснулась рано, еще затемно, от ощущения, что кто-то стоит у изголовья ее кровати. Подчиняясь инстинкту самосохранения, она открыла глаза и тут же изо всех сил ударила кулаком вверх, в склонившуюся над ней неясную тень. Человек охнул и навзничь опрокинулся на пол, увлекая за собой стоявший рядом стул.

— Эй, ты что дерешься? — послышался тонкий голосок. — Больно!