Людей и здесь было немного. Но царила оживленная рабочая атмосфера. Небольшой квадратный зал на две части разбивали ряды с обтянутыми красной материей сиденьями. На них группками по два-три человека сидели и перешептывались молоденькие девушки. По сцене, выполненной в виде мини-подиума, метался неопределенного возраста мужичок в темных широких брюках, ярко-красной рубахе и клетчатом жилете. Он наматывал круги вокруг одиноко стоявшей девушки, что-то на ней поправлял, отбегал и снова забегал с другой стороны. Там и поправлять-то было нечего. В таком наряде разве что на пляж. Софрину мужичок напомнил клоуна из далекого детства, когда родители водили его в цирк. Девушка прошлась, тот ее остановил, опять начал щипать и опять попросил пройтись.

Софрин перевел внимание на зал и, не долго думая, подсел к ближайшим к проходу девушкам.

– Извините, – начал он полушепотом, в тон окружающим, – я ищу Нонну Алешину.

– А чего искать? Вон ее на подиуме Мишунин терзает, – ответила ближайшая брюнетка, стриженная под мальчика. Оценивающе взглянула на Софрина и демонстративно отвернулась, потеряв к нему всякий интерес.

Володя пересел поближе к выходу.

В этот момент в зал вошел «кофейный» мужчина. Постоял, рассматривая помещение и сцену, и сразу же вышел. Взгляд его безразлично скользнул по Софрину.

А на подиуме происходила смена действий. Мужичок что-то восхищенно говорил девушке, как оказалось, Алешиной, и проводил ее чуть ли не до спуска в зал. На сцену уже поднималась другая модель в блестящем вечернем платье.

Нонна пошла по проходу, ни на кого не глядя. Она двигалась, как будто и сейчас была на сцене. Софрин залюбовался. Высокая, стройная, с ногами, как говорят, от шеи, узкие бедра и маленькая грудь – ее фигура была создана для такой работы. А откровенное платье только сильнее это подчеркивало. Оно представляло собой легкую, по колено сетку в крупный квадрат с высоким вырезом по левому бедру, без рукавов, но с закрытым горлом. Коричневое, в тон платью, белье легко просматривалось под ним. Но все это не выглядело вульгарно. Софрин долго искал подходящее слово и наконец нашел. Экзотично. Да именно, эк…

Со своими филологическими поисками он чуть не прохлопал Нонну у выхода. Вырос перед ней, как ванька-встанька, представился. Симпатичное лицо девушки застыло в удивлении, большие карие глаза широко распахнулись.

– А что, собственно… – начала она.

– Не волнуйтесь. У меня к вам пара вопросов. Я не отниму и пяти минут, – успокоил Софрин.

– Ну, если так, – протянула она.

– Именно так, – поспешил заверить Володя.

– Давайте вот здесь и присядем.

Софрин был несколько удивлен таким предложением. Неужели в этом огромном здании нет другого, более уединенного места? Но сел рядом, в свободном последнем ряду.

– Скажите, Нонна, вы близкие подруги с Екатериной Богачевой?

– Да. А что? – она непонимающе посмотрела на него.

– Как часто вы видитесь?

Девушка увидела, что он ничего не записывает, и сразу осмелела.

– Раньше, когда вместе работали, часто. Почти каждый день. Потом она вышла замуж и оставила работу. Но встречаться продолжали, хотя и реже. Она и сюда к нам заглядывала. А что такое?

– Это вы познакомили ее с Артуром Карловичем Гукком?

– Н-да. Давно.

– А сами вы с ним видитесь?

– Довольно редко.

– Не могли бы вы подсказать, где я бы мог его найти? – невинным тоном поинтересовался Софрин.

– Ну, дома, надо полагать.

– А где-нибудь еще, кроме московской квартиры, он мог бы находиться?

– Нет. Я и на этой-то была у него пару раз. А что, это связано как-то со смертью Леонида Георгиевича?

– Так вам, Нонна, известно об этом?

– А как же. Катя моя подруга. Да и так половина Москвы знает. А что?

Эти ее постоянные «а что?» начинали Софрина раздражать. Сообщать, что Гукка ищут как подозреваемого в убийстве, он не собирался. Но и чувствовал уже, что сейчас из нее ничего больше не вытащить. И сделал последнюю попытку.

– Нет, что вы. Просто Катя переживает. У них были очень дружеские отношения. А тут пропал человек. Нет его нигде. А такого за Гукком раньше не замечалось. – Девушка понимающе кивала головой. Софрин продолжал: – Возраст. Мало ли что могло случиться. А найти человека – это наша работа. Вот и делаем все возможное.

Нонна сочувственно и, как показалось Софрину, искренне развела руками.

– Но это действительно все, чем я могу вам помочь.

– А кто вас познакомил с Артуром Карловичем? – задал он приготовленный напоследок вопрос и уставился на нее, с нетерпением ожидая ответа.

С ответом она помедлила.

– Один мой хороший старый знакомый.

– И как зовут вашего хорошего старого знакомого?

Девушка молчала.

– Такой хороший и старый, что вы даже имя забыли?

– Геннадий… Карамышев.

Вот тут Софрин достал ручку и блокнот.

– Извините за бестактность, работа такая… Как найти вашего знакомого? Я бы хотел и с ним поговорить о Гукке. Может, он поможет нам?

Девушка явно смутилась. Опустила огромные ресницы, что-то быстро соображая. Софрин пришел на помощь. Достал визитную карточку.

– Вот, возьмите. Пусть перезвонит мне сам. – Он поднялся. – Не буду больше задерживать. Спасибо за беседу.

– Так я же вроде ничем и не помогла. – Она тоже поднялась, опять превратившись в диву подиума.

– Ничего, это тоже результат, – своим ответом Софрин поверг спутницу в новую волну смущения.

Они вышли из зала. Прошли к бару. Мраморная лестница напротив уводила вниз.

– Нравится ваша работа? – вежливо поинтересовался Софрин.

Девушка просияла.

– Очень. Другой не представляю… До свидания, мистер Холмс. – И вплыла в открытую дверь полутемного бара, тряхнув напоследок роскошными каштановыми волосами.

Немного обескураженный таким обращением, Софрин все же успел заметить «кофейного» незнакомца, одиноко восседавшего за столиком. К нему и направлялась Нонна Алешина.

На улице у самого входа в дом моделей Софрин заметил черный «БМВ». Когда он входил, машины не было. Рядом покуривал, облокотившись на раскрытую переднюю дверь, здоровый парень. Бритая наголо голова пускала солнечные зайчики. Другой сидел внутри. Из салона доносился затасканный хит группы «Руки вверх»: «Ну где же вы, девчонки, девчонки, девчонки, короткие юбчонки, юбчонки, юбчонки…»

Софрина уже мутило от этой песни, и он поспешил к метро.

В конторе он задержался допоздна. Прокручивал в голове разговор с моделью. Ничего нового и интересного не находил. Хотя, скорее всего, это и не последняя встреча.