— Катарина, дитя мое, вы хорошо себя чувствуете? — встревожился барон.

— Соответственно ситуации, — Кати поднялась, не глядя на императора, даже не желая повернуть голову в его сторону, направилась к двери.

— Баронесса ассер Вилленская, — окликнул ее лорд Анеро, — я просил бы вас задержаться.

Катарина резко обернулась, и поняла, что все лорды Совета уже покинули зал, но лорд Анеро и Хассиян не сдвинулись со своих мест.

— Могу я узнать причину вашей просьбы? — ледяным тоном осведомилась Катарина.

— Идем, Кати, — барон обнял плечи дочери и подвел к столу. Сели на этот раз значительно ближе к императору.

— Ознакомьтесь с договором, — лорд Анеро протянул ей несколько скрепленных лентой листов.

Тех самых листов, что Хассиян читал, когда Катарину привели в его кабинет. И девушка медленно коснулась договоров, уже не ожидая ничего хорошего.

Ян же недовольно взглянул на своего доверенного, и Анеро тут же исправил его оплошность:

— И со вторым так же просьба ознакомиться!

Катарина взяла и второй договор. Первым было соглашение о принятии империей Ратасса новых территорий именуемых княжеством Ортанон, в составе двух островов — Дакоер и собственно сам Ортанон. Десятки пунктов взаимных обязательств, очень расплывчатые формулировки по обязательствам Ратасса в оказании военной поддержки. Вот теперь стали понятны визиты императора в особняк Вилленских — Хассияну не один час потребовался, чтобы заставить барона подписать столь невыгодный договор. В конце соглашения уже стояла витиеватая роспись Вилленского, затем резкая, размашистая императора, и пустое поле, где значилось имя Катарина ассер Вилленская, глава ордена Девы Ортанонской.

Девушка пристально посмотрела на императора. Ей действительно очень многое стало понятно… Слишком многое. Не будь тех двух лет бумажной работы, которой ее заставлял заниматься Дариан, она, вероятно не поняла бы ничего, но сейчас!..

Хассиян не пошевелился под ее полным ненависти взглядом. Не дрогнул ни один мускул, но напряжение в его глазах, в позе, в сомкнутых губах ощущалась.

Кати еще раз посмотрела на договор, невесело усмехнулась и не пожелала молчать:

— Я не буду это подписывать, — отчетливо произнесла Катарина. — Видимо, в империи Ратасса принято использовать своих союзников, не дав никаких гарантий в защите.

Лорд Анеро оторопело опустился на стул, не понимая как быстро, а главное точно она осознала суть обязательств империи. Ян же довольно улыбнулся, ему сообразительность уже несомненно будущей второй супруги пришлась по душе. И лишь один человек был искренне возмущен:

— Катарина… — попытался вмешаться барон.

— Отец, вы это читали? — вот теперь в сдержанном тоне промелькнула ярость.

— Мы обсудим это позже… — начал Вилленский.

— Мы обсудим это сейчас! — Кати резким движение разорвала лист с подписями, затем, уже с нескрываемым наслаждением, и все остальные.

— Баронесса ассер Вилленская! — лорд Анеро вскочил, пораженный подобным произволом.

Кати не обратила на него внимания, с непониманием и яростью глядя на собственного отца.

— Сядь, — внезапно вмешался Ян, и лорд медленно опустился на стул, — Катарина, ознакомься со вторым договором. И читай не менее внимательно.

Девушка с раздражением взяла стопку на этот раз не связанных листов. О, да, в этом соглашении учитывались и торговые интересы Ортанона, и военные, и в качестве входящих территорий был добавлен третий остров Таон, что позволяло княжеству сохранить большую часть сельскохозяйственных угодий. Четко прописывалось, что Ортанон получает права провинции Ратасса, законодательство, налогообложение и военную защиту соответственно. Но в самом конце…

— Герцогиня Катарина тае Дартан?! — Кати ощутила, как на мгновение сердце замерло, словно обрываясь, но затем… — Да какого дьявола, Ян?

— Что вас не устраивает, баронесса ассер Вилленская? — он вежливо улыбнулся.

— Твой родовой замок носит имя Дартан!!! — она стремительно поднялась.

— Надо же, вы не только умны, но и отличаетесь великолепной памятью, баронесса… — Хассиян широко улыбнулся.

Ему было от чего быть довольным — теперь у нее не было выбора. Никакого! Впрочем, он знал об этом еще накануне, едва план Анеро был скорректирован императором и претворен в действительность. У княгини Арнар право отказаться несомненно имелось, а вот у баронессы ассер Вилленской выбора просто не было …

Катарина чувствовала что задыхается, а ненавистный корсет, положенный по этикету для дневного туалета леди, не давал вздохнуть… Голова мгновенно закружилась, и Кати была вынуждена вцепиться в плечи отца, чтобы не упасть.

— Катарина, — Ян стремительно поднялся, встревоженный ее состоянием, — вам нехорошо?

— Мне?.. — Кати дрожащими пальцами рванула шнуровку корсета. — Ну что вы, Ваше Величество, я прекрасно себя чувствую… ощущаю правда обманутой и использованной, но чувства… — наконец тесемки поддались, и девушка сделав глубокий вдох, обессилено опустилась на подставленный императором стул. И обмахивая горящее лицо веером, уверенно произнесла. — Я не буду подписывать ни один из предложенных договоров. Первый унизителен для моей родины, второй для меня!

Но даже произнося все вышесказанное, Катарина знала — она уже ничего не может сделать! Ничего! И в этом весь ужас положения…

Впрочем, это осознавали все присутствующие, включая барона ассер Вилленского, который не понимал упрямства старшей дочери. Младшая на подобное положение дел была более чем согласна.

Хассиян очень выразительно посмотрел на барона, и вежливо потребовал:

— Вы не могли бы оставить нас наедине? Лорд Анеро, вопрос и к вам.

Противиться воли императора не посмели. Едва дверь за ними закрылась, Ян сел рядом с Кати, наклонившись, ласково поцеловал завитки волос у шеи. Обнял вздрогнувшие плечики, и тихо прошептал:

— Выбор, Катарина, он был за тобой! Я свое слово сдержал, душа моя.

Девушка мрачно посмотрела на него, затем поднялась, завязывая тесемки корсета, вежливо ответила:

— Я не могу принимать подобные решения самостоятельно, мы с отцом обсудим ваше предложение, и…

— Сядь! — резкий приказ вынудил повиноваться.

Хассиян осторожно взял ее за подбородок, заставил смотреть на себя, и слегка наклонившись к девушке, начал говорить:

— Ты слышишь, но не слушаешь меня, Катарина. Я полюбил тебя, отрицать не имеет смысла, но… Но я не мальчик, я мужчина, бегать за тобой и просить о взаимности не буду! Далее, что касается договора. Ты превосходно понимаешь, что в первом соглашении должно было быть имя Елизаветы… и она бы подписала, но… Тут появилась ты… столь трогательная в своем желании быть сильной, и в то же время столь нежная, женственная и беззащитная. Поистине дьявольски привлекательное сочетание. И чтобы получить этот нежданный глоток юности, я пошел на многое. Как влюбленный мужчина я могу себя оправдать, как правителю мне оправданий нет. Сейчас, ты, как причастная к заговору против империи, должна была бы гнить в одной из камер, в обществе тех самых крысок, о которых я уже говорил, повторять не буду. Или я был обязан отдать тебя супругу, владеющему тобой в соответствии с законами и традициями… Но я не отдал! Пошел на конфликт с Гаорой, но не отдал! И что касается Ортанона — ваше княжество, несомненно, гордое и прекрасное, не представляет никакой экономической ценности, Катарина! Единственная причина, по которой я был готов принять эти территории в состав Ратасса, это стремление сделать Ортанон барьером на пути военной экспансии Дариана. И да, ты все правильно поняла из договора, в случае нападения Шарратаса, никаких военных действий со стороны Ратасса не последовало бы — терять войска ради территории в двадцати днях пути по океану? Я не идиот!