девушки было такое ощущение, словно кто-то навалился на неё и придавил к земле, не давая встать, сделать вдох. Она задыхалась. Попыталась пошевелить пальцами рук и ног. Тщетно. Севиль захотела закричать, но и это у неё не получилось. Из горла вырвался какой-то хриплый булькающий звук. Волна паники накрыла её с головой. Она мысленно сделала вдох, расслабилась, постаралась кое-как набрать воздуха в лёгкие и со всех сил дёрнулась. В неприглядной темноте загорелись две красные точки. Точки находились в нескольких сантиметрах от глаз девчонки. Глаза, догадалась Сив. Но чьи?

– Не дёргайся… – послышался хриплый, тягучий голос, как смола, разве что сравнимый с шипением лавы, поглощающий на своём пути целые города.

– Отпустите меня! – захныкала девочка.

Если вам сперва показалось, что она не боится, то это неверное мнение. Севиль боялась до чертиков. Сами представьте: упали в проём ни с чем и всем, открыли глаза и оказались неизвестно где, ничего не было видно и ещё кто-то сидит на вас, придавливая вас так, что вы не можете пошевелиться и становиться, труднее дышать.

Существо приблизило красные глаза к лицу Севиль. Девочка почувствовала странный запах, исходящий из пасти существа и поморщилась. Контуры лица неведомого чудища проступили в темноте. На лице были лишь одни горящие красным глаза и ничего больше, одна клубящаяся чернота.

– Отпущу… – протянуло существо. – Только насытюсь…

Севиль в попытке освободиться, дёрнулась.

– Кто вы? – полу-крича, полу-рыча спросила она.

На лице выступили капли пота. Было и так тяжело дышать, а теперь стало ещё слишком душно.

– Намной… – тем же протяжным голосом ответило существо. – Пожиратель душ…

Севиль закрыла глаза и как только давала возможность, глубоко вдохнула. Она попыталась вспомнить все детские байки, которые им рассказывали в детстве. Может она и ребёнок, но не тупая там какая-то. И иногда тоже была способна мыслить как Эмиль – быстро и логически. Значит, этот пожиратель душ без единого сомнения был плохим существом, злом. А что лучше всего побеждает зло? Конечно же, добро. А чем считается добро? Добро – это наши самые лучшие и самые сокровенные воспоминания. Добро имеет много видов. У Севиль эти воспоминания в основном были связаны с братом, с приютом, клубникой и снами. Сны, где есть мама и папа, и ей с Эмилем больше не приходиться заботиться друг о друге, потому что о них позаботятся родители.

Для кого-то эти мысли покажутся грустными и печальными, но только не для Севиль. Представлять родителей и их дом было, чуть ли не самым желанным для девочки. Она улыбнулась искренней детской улыбкой, по щеке потекла одна единственная слеза счастья и покатилась за ухо.

– Я тебя не боюсь, – чётко проговорила она каждую букву.

Родители её бросили, живёт в приюте, попала неизвестно куда, и её душит неизвестно что. Спрашивается: так зачем бороться за такую жалкую жизнь? Но Севиль заявила бы вам, что жизнь не может быть для всех сладкой, как клубника в шоколаде. Сколько вы будете плохо думать и плохо относиться к жизни, столько и будет вам плохо житься в мире. Надо радоваться каждому прожитому дню, ибо жизнь у нас одна, какая бы она не была хорошая или плохая, клубничная или горчичная, жизнь одна. И если в ней вам что-то не нравиться, то в этом виноваты вы и только вы, и никто больше. Если вы будете улыбаться жизни самой широкой улыбкой до ушей, то когда-нибудь и жизнь повернётся к вам лицом, и может быть, так же искренне улыбается вам в ответ.

Существо зашипело и надавило на грудную клетку. Но девушка улыбнулась ещё шире. Терять ей было нечего. Хотя нет. Её брат. Эмиль. Ради него она свернёт горы и съест три ящика клубники в один присест. Ради него она должна остаться в живых. Потому что знала, чувствовала своим шестым чутьём, той самой особой связью, что бывает у близнецов: брат её ищет. Он здесь. Где это здесь она пока не знала. Но обязательно узнает. Она улыбнулась так, что начали болеть мышцы на щеках. Она вспоминала всё больше и больше хороших воспоминаний. Она не переставала верить, и перестала бояться. Как сказал бы Эмиль: Верь, если ты не веришь, значит, ты не человек. Не бойся, тогда всё страшное отступит.

И она верила, и не боялась. И действительно. Намной издал какой-то странный булькающий звук и после этого его хватка, парализующее всё тело, ослабилась. Севиль даже смогла пошевелить кончиками пальцев рук и ног. Она вспоминала как они с Эмилем, игрались в снежном дворе, ловя ртами снежинки, а потом простудились, и целую неделю пролежали в постели. Она вспоминала все сны брата с их родителями, особенно тот, где они кушали клубнику и все их родственники смотрели на них и улыбались. Все эти мечты, желания, сны, они наполнили юную душу девочки, до самых краёв и ей казалось, что она светиться изнутри и это свечение постепенно окутывало всё вокруг. И правда, не то она действительно светилась, не то глаза привыкли к темноте, но стало лучше видно. Она смогла различить неровные стены помещения. Кажется, она была в подземной пещере. Никаких других очертаний и какой-либо мебели она различить не смогла. А существо всё ослабляло хватку и как показалось Севиль, стало меньше в размерах, съёжилась, сморщилась и даже ослабела. Ослабела на столько, что девушка ещё раз попытавшись освободиться, смогла оттолкнуть Намноя от себя. Быстро вскочила на ноги. Существо зашевелилось, зашипело, заблестело красными глазищами.

– Не убежишь… – опять этот тягучий голос.

Сив, лишь победоносно улыбнулась.

– Поспорим? – сказала она, развернулась и со всей прытью, на какую только была способна, подбежала к рыхлой стене и взобралась на неё.

Выход она смогла учуять. Там, откуда до неё долетало дуновение ветра, и был выход. Она выбралась наружу, вся в комьях грязи, травы и влажная от пота. После духоты пещеры, здесь, на выходе, казалось слишком прохладно и Севиль в одной лишь маечке и шортиках, с рисунками клубник, поёжилась и, не раздумывая, побежала вперёд, хотя не знала где перед, а где назад, главное подальше от пещеры и его хозяина.

Была ночь. Где-то над горизонтом, виднелись первые лучи, багровая полоска света. При каждом вдохе изо рта вырывалось маленькое облачко пара, а шлёпки издавали звуки шлёп-шлёп-шлёп. Она бежала туда, где занимался рассвет. Где она, девушка ещё не могла определить, но осознала то, что находилась очень далеко от приюта. Остановилась, отдышалась и оглянулась. Где же всё-таки она? Она была в лесу. В