фамилии плодам Инкубатора давал компьютер, по странной, но никем не меняемой программе. Если в коллективе имелись два инкубаторских с одной фамилией, то это считалось хорошим знамением. А тут, из подсаженных, еще двое имели ту же фамилию: Клоз Райс и Флип Райс, а Глем Ройс — похожую. Подсаженные просто лучились счастьем от такого совпадения. Их родители гордились уже самим фактом «подсадки». Однофамильность же, трактовалась не иначе, как проведение великой Ра. На их детей упал ее добрый взгляд, не иначе.

Все подсаженные резко отличались от инвов. Клоз Райс и Флип Райс действительно были братьями. Их родители работали в одной из засекреченных «контор» (так этот научно-исследовательский институт называли сами родители). Оба, и Клоз и Филип, были рыжими, худенькими коротышками с несменяемой улыбкой на лице. Глем Ройс, напротив — высокий мощный подросток с толстой шеей и выделяющимися (насколько это возможно у подростка) мышцами торса. На голове у него развивалась вьющаяся белая шевелюра, просто не поддающаяся укрощению.

Сейчас, уже под вечер, вся восьмерка кучковалась на лобном месте спортивной площадки Центра подготовки инвов, у стола для армреслинга. За всем внимательно наблюдал Луис Перес, учитель физической культуры центра. Он, широкоплечий, высокий брюнет 44-х лет, наблюдал за тем, как мускулистый Глем Ройс пытался победить относительно худощавого Пола. Пусть почти такого же по росту, но не такого ж мускулистого. С каждой попыткой проигрыш становился более ярким и серьезным. Инв уставал значительно медленнее Глема. Пол то и дело выпускал какие-то шутки на латыни (которых Луис даже не понимал). Смеялись только инвы, но не зло. Шутки видать были не обидными. Пришлые парни от частичного непонимания и полной досады сильно злились. В любой момент мог вспыхнуть серьезный конфликт.

— Так, все… хватит, — прекратил состязание Луис, — Глем, ну не добьешься ты ничего. В инвы не просто так выбирают.

Глем встал из-за стола и досадой произнес:

— Ну конечно, я не ж пробирочный, меня же не сортировали по 5 раз!

— Думай, что говоришь — прикрикнул на него Луис, но всех учеников фраза Глема только повеселила. Луис же этого веселья не понял. По идее инвы должны были обидится, но они, похоже, даже гордились своей «пробирочностью». И слова про сортировку их не задели. Похоже инвы считали такое особым достоинством. Так что две компании детей смеялись, как говорится: «Каждый о своем».

Луис, уроженец бывшей Испании, два раза брал главный приз Всеевропейских состязаний многоборья. Его воспитанники тоже добивались этого кубка. Луис заслужил право быть человеком Второй ложи. Он ведь рожден родителями-плебсами, пусть и высшей категории. Не многие способны повысить свой личный статус таким образом. Таких уважают все. Даже инвы относились к Луису с пиететом.

Кроме прочих привилегий Луис получал хорошую зарплату, был вхож во многие серьезные дома государства. В его обязанности входило консультирование самого руководителя департамента Воспитания. И вот сейчас, рожденный женщиной испанец наблюдал, как с виду не сильный инкубаторский, легко побеждает рожденного женщиной парня. При чем очень хорошо подготовленного парня, вложившего в свое физвоспитание огромный труд. Что там у инкубаторских внутри не так? Почему то, что ранее достигалось большим трудом, им дается так легко? Что включают и выключают внутри плода в Инкубаторе?

— Ладно ребята. На сегодня вполне достаточно. Всё, по комнатам, — привычной интонацией тренера произнес Луис.

Все инвы послушной группкой зашагали в сторону левого крыла Центра (там располагались их квартирки). Пришлые ж, в последний раз по очереди подтянувшись на турнике, побежали в противоположную сторону, к своему отдельному корпусу. Они громко обсуждали произошедшее на спортплощадке. Рыжие бойко жестикулировали, мощный для своего возраста Глем даже отвесил одному подзатыльник, что еще более раззадорило рыжих. Инвы же шли почти молча. Парочка фраз на латыни (которую Перес почти не понимал) и все…

Луис внимательно наблюдал за происходящим. Как только эти разные войдут в помещения, за ними начнут наблюдение другие ответственные лица. Подождав немного, после сигнала с телефона, Луис будет свободен. Он поступает так, как указано в требованиях HOLINP — 0001–0001 «Сортировка плодов, произведенных в Великом инкубаторе» и HOLINP — 0003–0003 «Процесс первичной сортировки». Только знай и исполняй. Порой вся эта обязательность бесит. Все логично, понятно, но однообразно до безумия. Каждый раз, за неисполнение или ошибку, тебе прилетает уже известное из документов наказание. Иногда, для выявления истины, применяют детектор лжи. Сейчас у Луиса все действия выработаны до автоматизма. Как говорит Учение: «За ошибку до смерти не наказывают». Это его и спасало.

Жена Луиса, 32-х летняя Энди, работала бухгалтером смены обслуживания Инкубатора. Рядом с Инкубатором расположена «Первичная сортировка». Это как детсад для плодов Великого инкубатора. Сортировка и инкубатор управляются Гонсуэло Гинесом, 24-х летним инкубаторским. Гонсуэлло был из Ложи культурной элиты. Согласно требованиям HOLINP — 0001–0001, Гонсуэлло является первым замом руководителя департамента Воспитания. Им, в свою очередь, руководил Артуро Рай (тоже 24-х летний и тоже инкубаторский). Интересно, что Первичная сортировка и Великий инкубатор — одно из тех мест, где начальник может быть ниже по статусу, чем подчиненный. Тут главными являются именно способности человека.

Каждая смена, обслуживающая Инкубатор, заступала на дежурство сутки — через трое. В каждой имелся свой, сменный, бухгалтер-экономист. Красивая, выглядящая на 20–25 лет Энди, старалась не ходить по Инкубатору, сидела безвылазно в своем отдельном кабинете. Она рылась в своих цифрах. Отвечала на запросы, выводила баланс расходов и экстраполировала их в планы на будущее. Благо-дело, это ее любимое занятие. Многие, даже менее привлекательные сотрудницы смены, крутили романы на право и налево. С сослуживцами из простых людей, с выращенными в инкубаторе. Последние часто были не женатыми и легко включались в такую игру. Легко и расставались, не жалея. Для них это было второстепенное, но необходимое для нормальной жизни дело. 45 минут перерыв, 6-ти часовой сон. Можно покушать, поспать, а можно заняться и другим, более интимным делом. Все это оставалось внутри Инкубатора и Сортировки. Испарения от используемых в инкубаторе жидкостей, на людей влияли особым образом. Тяга к сексу возрастала в геометрической прогрессии. Но на Энди это не действовало. Она знала почему, знала только она и ее брат — Энри Сантес.

Как Инкубатор, так и Сортировка — место не для слабых и впечатлительных. Отдельные положения HOLINP — 0001–0001 не разрешено знать никому из посторонних. Одно понятие «отбраковка» чего стоит. Отбракованных просто уничтожают. Безжалостно, с максимальной экономией энергоресурсов. Все, кого выращивают в Великом Инкубаторе до определенного возраста людьми не считаются. И если 12-летнего отбраковали — уничтожают его там, где породили. Благо дело