Простая картонная упаковка от кроссовок, хранила воспоминания о нашем детстве, которые я хотела сжечь. Тогда я не могла и представить себе мысли, что захочу уничтожить всё, что связано с родной сестрой.

Не потому что я ненавидела её, а потому что мне было больно.

Больно смотреть на маму, которая утонула в горе. На отца, который изо всех сил пытается её вытащить. На себя…

Потому что так и не поговорила с ней. А ведь Изабель звонила мне. Писала и даже пыталась просить прощения.

Но мои обиды не стереть.

"— Давай сестрёнка, ну чего ты ломаешься?

Изабель сидела в тени беседки у дома, и курила. Родители уехали в Сиэтл, чтобы решить вопрос с покупкой там дома. Мы передали из нашего маленького городка, и естественно, Изабель не нравилось, что мать решила выбрать именно Сиэтл.

— Иди сюда. Поговорим. Пообщаемся. Я приехала всего на три дня, а ты бегаешь от меня.

— Мне не очки с тобой разговаривать, Изабель.

— Слышала у тебя хахаль из богатых сынков конгрессменов появился. И как он тебе? Уже успел поправить твою проблему пониже пояса?

Ветер разгонял листву по зелёной остриженной лужайке. Это было красиво. И наверное, должно было родить во мне приятные эмоции. Но не смотря в глаза человеку, который меня ненавидит.

— Иззи? За что? Почему ты ведешь себя со мной, как последняя су**?! Мы ведь сестры!

— Да-да, — она кивнула и хохотнула, — Я помню, Грета. Мы сестры.

Она словно выплюнула мне эти слова в лицо, и на этом я поставила точку навсегда. Больше с этим человеком меня не должно связывать ничего. Я не хочу её не видеть, не слышать."

Так я вычеркнула Изабель из своей жизни навсегда. Как и она меня.

Поэтому животный секс, который принес в мою жизнь совершенно новые звериные краски уже не огорчал меня. Я достойна именно того, чтобы меня поимели на столе в одном из сестринств. Глубо, со смаком и так, чтобы я не могла об этом даже думать спокойно.

Другого дрянь, бросившая родную сестру умирать, была не достойна.

Разве я заслужила ласковых объятий в теплых простынях. Поцелуев, и нежных слов о том, что меня любят?

Нет… Я заслужила именно то, что со мной сделал Майкл. Поимел, оделся и пройдясь по мне взглядом, просто вышел вон.

Прежде бросив:

— Мы скоро встретимся снова, Грета. Кумао.

Что значило последнее слово, я не понимала. Спрашивать Сунни? Тогда девушка не отстанет от меня с расспросами: зачем мне это сказали?

Уже потом я узнала, что это "спасибо". Интересно за что?

За то, что раздвинула перед ним ноги, или за то, что при этом не облизала его член на прощание, совсем уж как шлюха?

Одно я знала точно, когда через два часа, с этими же мыслями вошла в супермаркет, и посмотрела на список в сотовом, который мне отправил папа, Май вышиб все мои чувства наружу.

Достал и положил прямо передо мной всё чего я хотела от жизни с мужчиной. Просто нашел именно то, что делало моё тело. И сделал это с такой лёгкостью, что это испугало меня ещё больше.

Встряхнула головой и попыталась выбросить эти мысли из головы. Я должна думать. Мне нужно вытащить маму, и помочь папе. А ещё… Я хочу облегчить свою душу.

Я знала, что мне нужна капуста брокколи, зелень и еще какая-то чушь для приготовления рыбы. Упаковка специй, с готовыми соусами.

Только собрала всё необходимое, и развернулась прочь от отдела с полуфабрикатами, как услышала голос Эйна Сандерса.

Сиэтл город отнюдь не маленький. Огромный, но район в котором жили эти ублюдки был слишком близко к нашему. Поэтому я медленно вернулась за стеллаж и прислушалась к разговору.

— Так он спал с ней или нет? — Эйн двигался в сторону выхода из ряда, видимо с кем-то разговаривая, и естественно это был Джун.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вероятность в двести процентов, чобаль *(богачь). Но она его динамит, и это херово.

— Зачем ему это надо? Была одна постоянная девка, и отлично! Насколько знаю, Меледи ртом работает изысканно. Здоровая и проверенная. Что не так?

— Ответ прост, Эйни. Нам быстро надоедает то, что легко получить. У нас в черепушке другое понятие о бабах.

— Бл***, не заливай, а? Эта высокоморальная херь для наивных бедных простолюдинок.

— Эйн! Ты спал когда-то с девственницей?

— И?

— Это точно такое же чувство. Когда баба чистая и твоя, ты словно каждый раз лишаешь её девственности.

— Вы больные.

— Да, и поэтому нас миллиард.

— Численностью берете?

— И качеством.

— Дерьмо, дружочек. А тебя не переспорить.

— И это охереть, как бодрит! Бери своё пойло, придурок, и валим! У нас времени пару часов, пока этот дебил с катушек не слетел.

В этот момент во мне поднялась такая волна отвращения и ярости, что я наплевала на то, как буду выглядеть перед этими ублюдками. Поэтому спокойно выкатила тележку прямо в Сандерса.

— День добрый, — улыбаюсь, как наивная дура, и хлопаю ресницами, как тупая идиотка.

— Делак… — Эйн застыл и посмотрел на Джуна, который остановил на мне очень странный взгляд.

Кореец прожигал мое лицо глазами так, словно пытался меня прочесть. Смотрел неотрывно, а потом равнодушно отвернулся и обогнул тележку с моими продуктами так, словно в ней лежала куча дерьма.

"Высокомерный и гнилой насквозь! Женщину чистую? Кому? Твари, которая карточных тузов после секса раздает, как на аукционе по покупке племенной кобылы?" — я попыталась скрыть подобные мысли за самой дурацкой улыбкой, адресованной опять Сандерсу.

— Грета Делакруз. Я знаю вас, вы…

— Друзья того, с кем ты спала неделю назад. Не стоит строить из себя наивную дуру, Делакруз. Ещё увидимся! — он взял пакет со специями из моей тележки, и ухмыльнулся прочитав надпись.

Я же пыталась не выдать того, насколько гадко мне стало. Эйн бросил пакет обратно, опять посмотрев на меня: