- Хорошо, Алена. Не скажу, - улыбаюсь девочке.

Надеюсь, ее не будут ругать, если увидят здесь.

Алена так смотрела на меня своими зелеными глазами… Было что-то такое в ее взгляде, что хватало за душу. Хватало и не отпускало.

Думаю, дело в Маше. Я не могу спокойно смотреть ни на Алену, ни на ее отца. Они оба напоминают мне о том, что я потеряла. Мужа уже безвозвратно, а вот Машу… за нее я поборюсь. Так или иначе. Я не успокоюсь, даже если Константин прогонит меня и не захочет помочь.

- Тебе скучно, да?

- Рита сказала мне идти на кухню. Завтракать.

- А тебе не хочется, да?.. – девочка отрицательно покачала головой. – А что это у тебя на руке? Резинки?

У Алены шикарные длинные волосы для ее-то возраста. Идеально расчесанные, но почему-то не заплетены. А надо бы.

- Угу.

- Хочешь, я сделаю тебе косы?

- Хочу! – и подошла ближе. Повернулась ко мне спиной и присела на край кровати. Я же в свою очередь поспешила приподняться всем корпусом с постели и прикоснуться к приятным наощупь волосам. По мне словно ток прошел.

- У тебя такие красивые волосы.

- Правда?

- Конечно.

- Рита не плетет мне косы. Она делает только хвост. Настя делала, но ее папа выгнал.

Так-так…

- А кто такая Настя?

- Няня. Она сделала что-то плохое. Так папа сказал.

Хм…

Я делала девочке две косички у корней. Неплохо получалось. У Маши моей не такие длинные волосы, быстро выходило, а тут придется постараться. Но все же это удовольствие для меня.

- Папа добрый у тебя, да?

- Да. Но он заставляет ездить в больницу очень часто.

- Ты болеешь?

- Нет. Но все равно Рита возит меня туда.

Может, ей просто не говорят, что она больна?.. Да не выглядит она больной ни разу и, думаю, она бы поняла, что болеет. Она же наверняка слышала разговоры врачей. Поняла бы что-нибудь. Очень надеюсь, что ничего серьезного, а элементарная осторожность ее родителя.

- А чем ты еще занимаешься?

- Играю на скрипке. У меня есть педагог. Но в следующем году, когда я подойду в школу, то смогу ходить и в другую школу – в музыкальную.

- Тебе нравится, да? – взяла у нее одну голубую резиночку, чтобы закрепить косу.

- Да. Я тебе сыграю, - радостно произнесла Алена.

- Если папа разрешит, хорошо?

- Хорошо.

Вскоре я закончила заплетать девочку. Алена поспешила сбегать в ванную комнату и посмотреть на себя в зеркало.

Я тем временем встала и надела на себя вчерашнее платье. Надела тапочки, что были у кровати. Заправила постель. Следовало еще хоть пару раз расческой по голове провести.

- Пойдем со мной вниз. Там папа, - предложила мне Алена, выйдя из ванной комнаты.

- Но… - протянула я, расчесывая волосы маленькой расческой из своей сумочки. – Я не знаю, Алена…

- Пожалуйста!

Наверное, мне стоит выйти с ней. Константин сам мне разрешил выходить. А так у меня хотя бы повод есть спуститься. Алена же меня позвала.

- Хорошо, идем, - кладу расческу на тумбочку.

Время всего начало восьмого, а все уже на ногах. Впрочем, мы так же все раньше вставали.

Алена сама взяла меня за руку и повела из комнаты.

Мне было жутко неловко в чужом доме, а еще пульс зашкаливал от того, что мне снова придется его увидеть. Ком к горлу подступал. Конечно, мой мозг отлично понимал, что это совершенно другой человек, но ничего поделать я не могла. К такому невозможно привыкнуть.

Алена привела меня в кухню, где за столом сидел ее отец со смартфоном в руках, а Маргарита Алексеевна наливала ему черный кофе в чашку.

- Папа, я привела Софию к нам!

Рита и Константин уставились на нас. Я поспешила отвести свой взгляд на девочку. Не хотела видеть, как он смотрит на меня. От мысли, что он все еще держит меня за проходимку, которую он намерен вывести на чистую воду, я чувствовала себя неуютно.

- Но… я как раз-таки собиралась принести Софии поднос с едой, - робко произнесла Маргарита Алексеевна, посмотрев на хозяина дома, на которого я сейчас тоже взглянула. Совершенно не сомневалась, что он тоже сверлит меня взглядом. Все таким же незнакомым мне.

- Нет, пусть она будет с нами. Пап, можно?

- Можно, - ответил Константин спустя несколькосекундного зрительного контакта со мной.

Я порывалась отказаться от предложения, но не стала этого делать только из-за Алены. Не хотела ее обижать.

Присела за стол напротив Константина, а Алена рядом со мной.

Мужчина сразу же отложил свой телефон на стол.

Когда Рита подошла к Алене с тарелкой каши, то зациклилась на голове девочки.

- Это откуда у тебя косы взялись?

- София сделала, - на что я улыбнулась и коротко взглянула на Константина. Честно, я боялась его реакции. Подумает еще, что я подмазываюсь.

- Хм, красивые… - оценила Маргарита Алексеевна. – Кофе или сок? – обратилась ко мне женщина.

- Сок, пожалуйста.

- Мне тоже сок, - сказала Алена и стала есть кашу. Да так активно. Ложка за ложкой.

Маргарита принесла мне горячих сырников, омлет и стакан апельсинового сока.

- Спасибо, Рита. Можешь идти, - произнес Константин, когда Рита закончила обслуживать.

Женщина молча вышла из кухни, а я, не сводя взгляда с мужчины, отпила глоток сока. Алена же старалась как можно скорее съесть свою кашу, чтобы получить шоколодную вкусняшку.

- Почему они отняли у тебя дочь? – задал Константин вопрос от которого меня затрясло всем телом. Я поспешила поставить стакан на стол, пока не расплескала.

Я медлила с ответом. Выглядела заторможенной, ведь воспоминания не спрашивают меня, когда им врываться в мою голову. Вспомнились все обидные слова Тамары в день поминок…

- Они… они всегда меня ненавидели. Его родители.

- Почему? – Константин сложил руки на стол и сейчас пристально смотрел мне в глаза. Я тоже в свою очередь решила не бегать взглядом.

- Потому, что я не принцесса, которую они желали своему сыну. Это очень богатые и непростые люди. А ваш брат… то есть человек, который очень сильно похож на вас… он полюбил меня. Мы… мы очень друг друга любили. Денис был очень хорошим человеком. Но с ним случилось несчастье… Он погиб в автокатастрофе. И, спустя девять дней после его смерти, его родители выдали мне свой план, который тщательно подготовили. Они выгнали меня из дома, отняли дочь через суд, а потом велели убраться из города. Впрочем, - тяжело вздохнула, - кое-что из этого я уже вам рассказывала. Они сказали, что сами будут ее воспитывать. Без меня. Они даже по телефону не дают мне поговорить с Машей. Услышать ее не дают. Только угрозами сыплют, - моя нижняя губа задрожала, и я решила замолчать.