Брендон и Мэри виделись очень часто во время этого краткого пребывания в Виндзоре: у принцессы вечно был наготове какой-нибудь план, чтобы устроить совместное времяпровождение. Как ни приятно было это Брендону, он недоумевал и тревожился от перемены в обращении с ним самого короля. Я мог бы в двух словах разъяснить Чарльзу его недоумение, но мне жаль было смутить его непринужденность в обращении с принцессой. Конечно, королю было бы безразлично, если бы какой-нибудь Брендон без ума влюбился в его сестру, но что она сама начала отличать какого-то Брендона, было ему далеко не все равно, и рано или поздно, а счастливчику не миновать было расплаты за это.

Перед нашим возвращением в Гринвич король собственноручно осмотрел седельную подпругу у лошади принцессы.

Однажды при дворе распространился слух, что престарелый король Франции Людовик XII, супруга которого Анна только что умерла, посватался за принцессу Мэри. Это и было тем, что открыло Брендону глаза и заставило его познать, с каким опасным огнем играл он до сих пор. Ему впервые стало ясно, что помимо его воли принцесса стала ему необыкновенно дорога и мила. Теперь он воочию увидел опасность и стал отчаянно бороться, чтобы сбросить обольстительные чары.

Теперь я стал с тревогой смотреть в будущее. В сердце принцессы Мэри проснулась любовь – в первый раз и со всей необузданностью. Правда, пока еще это не была совершенная страсть, но все же это была любовь – чистая и ясная, как восходящее солнце! Но так как принцесса была капризна, как апрельский день, то нельзя было заранее определить, когда этому солнцу заблагорассудится закатиться!

Мэри едва ли отдавала себе достаточно ясный отчет в силе своего чувства. Брендон интересовал ее, ей было приятно с ним, и она подыскивала всякие способы встречаться с ним как можно чаще. Только и всего! Однако, когда Брендон стал всячески избегать этих свиданий, она обиделась и замкнулась в холодной сдержанности. Но так как на Брендона эта перемена в обращении не произвела ни малейшего впечатления, она опять принялась осаждать его.

Почти уже две недели им не пришлось видеться; Мэри становилась все беспокойнее. И вот судьбе было угодно, чтобы, гуляя вместе с Джейн в лесу, она натолкнулась на Брендона.

Чарльз медленно плелся по дорожке, читая книгу, когда они настигли его. Джейн рассказывала мне потом, что обращение принцессы с Чарльзом было очень странным: сначала она осыпала его язвительными фразами; когда же Брендон сделал движение, чтобы уйти от них, Мэри стала воплощением любезности и стала придумывать тысячи способов, чтобы хоть на минутку остаться с Чарльзом наедине. То надо было отыскать редкий цветок, то найти четырехлистный трилистник, то разыскать в лесу особенно романтичное место. Джейн не сразу поняла, чего добивается ее повелительница, и следовала за ней по пятам, пока принцесса не рассердилась и не воскликнула:

– Да Бога ради, Джейн, не ходи за нами по пятам! Ты вечно торчишь под моей рукой, а тебе ведь известно, как легко эта рука вдруг загорается желанием размахнуться в твою сторону!

Обиженная этим оскорблением, Джейн повернула назад.

Как рассказывал потом Чарльз, Мэри не стала терять времени даром и немедленно обратилась к нему:

– Ну-с, сударь, теперь вы должны сказать мне правду! Почему вы постоянно отклоняете мои приглашения и так упорно стараетесь держаться подальше от меня? Сначала я хотела попросту предоставить вам идти своим путем, но нет… нет, я не хочу! Только без отговорок! Вы ведь не способны на малейшую ложь даже по отношению к женщине! Ну, это уже заправский комплимент, не правда ли? – Мэри рассмеялась нервным смешком и продолжала с поникшей головой: – Скажите, может быть, сестра короля для вас недостаточно знатна?

– Моя служба так всецело занимает мои вечера, что…

– Это неправда! – перебила его Мэри, достаточно знавшая службу в лейб-гвардии, чтобы не понимать, как мало времени может она отнять. – Лучше скажите мне без всяких обиняков, что вам не нравится наше общество.

– Бога ради, леди Мэри, только не это! – воскликнул Брендон. – Я не могу допустить, чтобы вы думали что-нибудь такое, до такой степени не соответствующее истине!

– Тогда выкладывайте эту истину!

– Не могу, не могу и прошу вас, не спрашивайте далее! Оставьте меня или позвольте мне уйти, я отказываюсь от дальнейших ответов! – мрачно крикнул Чарльз, делая величайшее усилие, чтобы сдержать пламенные слова, вырывавшиеся у него из сердца.

Мэри не почувствовала страданий его сердца и воскликнула в величайшем изумлении:

– Оставить вас? Да так ли я слышала? Я никогда не думала, что меня, дочь и сестру короля, осмелится прогнать какой-то… какой-то…

– Ваше высочество! – воскликнул Брендон, но принцесса была уже далеко.

Чарльз не сделал ни малейшей попытки последовать за ней, чтобы объяснить девушке все; он счел за лучшее, чтобы она чувствовала себя обиженной, как ни мучительна была ему эта мысль.

Сидя на камне, Брендон долго-долго смотрел вслед Мэри и желал, чтобы его поглотила земля. В первый раз он почувствовал, как любит эту девушку; именно теперь, когда она ушла, оскорбленная им, она была ему дороже, чем когда-либо. И Чарльзу стало ясно, что скоро настанет время, когда он отбросит всякую осторожность и попытается завоевать эту девушку.

Конечно, стоит королю только проведать о безумном дерзновении Брендона, как он, бедный юноша, сложит голову на плахе, а если ему и посчастливится удержать голову при себе, то сама Мэри не захочет и не сможет выйти за него замуж, как бы ни любила его. Расстояние между ними было слишком велико, и принцесса слишком хорошо сознавала, что положение обязывает. Ему оставалось лишь одно: уйти прочь отсюда, и в нем тут же созрело решение – уехать за море с первым кораблем.

То, что истинной причиной дерзкого поведения Брендона была любовь, не пришло в голову Мэри. Она была серьезно рассержена, и Джейн пришлось теперь чаще, чем обыкновенно, чувствовать на себе тяжесть ее руки. И я тоже испытал долю ее дурного настроения, как это, разумеется, случилось бы и с Брендоном, попадись он ей на глаза. Никто не мог ужиться теперь с Мэри; даже король избегал ее, а королева почти не осмеливалась заговорить с ней. Мэри не сообщила Джейн причину своей злобы, а заявила только, что ненавидит Брендона всеми силами души. Но уже через несколько дней сердце взяло верх над злобой, и желание увидеть Брендона победило жажду оскорбить его как можно больнее.

Но Чарльз сам не мог выносить долее такое положение вещей. Узнав, что через три недели из Бристоля уходит корабль в Новую Испанию, он решил отказаться от службы при дворе и уехать в Новый Свет. Я рассказал об этом Джейн, и она, конечно, передала это принцессе.

Бедная Мэри! Теперь дело дошло до вздохов! Последние остатки раздражения против Брендона исчезли перед страхом потерять его. Принцесса заперлась в своей комнате и сидела одна, пока не пришла Джейн, чтобы раздеть ее ко сну. Но она застала Мэри уже в кровати; принцесса закуталась в одеяло с головой и как будто спала. Тогда и Джейн отправилась на покой. Обыкновенно они с Мэри спали на одной кровати, но во время дурного настроения Мэри Джейн спала у себя. Некоторое время все было тихо; вдруг Джейн услыхала вздох, затем всхлипывание.