– Разумеется, прошу вас. – Грег жестом пригласил ее выйти на веранду и подождал, пока она отойдет достаточно далеко, чтобы не было слышно. – Черт возьми. Она чертовски сексуальна, Итан. – Он окинул ее выразительным взглядом, пока она ходила взад-вперед по веранде. – Только, пожалуйста, не говори мне, что она твоя бывшая.

– Я бы никогда и ни за что не стал встречаться с Рэйчел.

– Ну, тогда все просто замечательно. – Он заметно повеселел и продолжал смотреть на нее так, что, казалось, вот-вот начнет пускать слюни. – Заявляю официально – я отдаю свой голос ей.

– Тогда нам понадобится арбитр. – Я скрестил руки на груди. – Потому что я голосую за наркоторговца.

– Что? Ты в своем уме?

– Я лучше буду иметь дело с ним и с его бегунами, чем с Рэйчел.

– Подожди, подожди. Я запутался. – Он постучал себя по губе. – Я-то думал, вы двое хорошо знаете друг друга. Думал, вы друзья.

– Мы никогда не были друзьями, – сказал я. – У нас с ней своя отдельная история.

– А эта история включает в себя то, что она вовремя оплачивает все свои счета?

– Это совсем другой вопрос.

– В действительности нет. – Он посмотрел на меня. – Нам необходим третий сосед, который поможет нам оплатить счета к концу этой недели. Так как она самый нормальный человек из всех, кто приходил сюда до сих пор, и ты можешь поручиться, что она не психопатка, то в чем проблема?

– Это длинная история.

– Тогда изложи только тезисы.

– Я возненавидел ее, когда мне было семь с половиной лет, и мы никогда в жизни не ладили. Мы несколько минут можем очень тепло относиться друг к другу, мы даже, черт возьми, иногда можем общаться друг с другом как друзья, но это всегда заканчивается спором или дракой.

– Ну, поскольку теперь вы выросли, я думаю, что вы все-таки сможете преодолеть свои пустячные детские обиды, – сказал он. – Вы же не могли на самом деле ненавидеть друг друга, когда были детьми, верно?

– Да, конечно. – Я глотнул пива. – На самом деле мы друг друга просто терпеть не могли.

ДОРОГАЯ РЭЙЧЕЛ!

Я хочу, чтобы ты знала, что никто в нашей школе не будет скучать по тебе после твоего переезда. Ты была самой уродливой и глупой девчонкой в классе, и все всегда смеялись над тобой, потому что ты единственная, кто всегда проваливал орфографические тесты. А твои волосы обычно выглядят так, как будто на твоей голове сидит мокрая собака.

Прощай и не смей отвечать мне,

Хочу забыть тебя навсегда,

P. S. Я знаю, что ты украла моего игрушечного Капитана Америку, поэтому я сжег твою Чудо-Женщину на вечеринке моего кузена на прошлой неделе. Надеюсь, ты ее не искала.

ДОРОГОЙ ИТАН!

Я так счастлива, что наконец-то уезжаю от тебя и из этого скучного района! Не могу передать, как я рада, что мне больше не придется встречаться с тобой. Я обещаю, что никогда больше не напишу тебе ни одного письма, и обещаю, что у меня будет больше друзей, чем у тебя, когда я перееду в новый дом. И я надеюсь, что твоей новой соседкой станет еще одна девочка, которой ты так же не понравишься, как и мне.

Я уже забыла тебя, Итан.

P. S. Это я сожгла твою коробку с видеоиграми в прошлом году.

ПО ДЕЛОМ ТЕБЕ.

УХ ТЫ! НАДО ВЕДЬ ПИСАТЬ «ПОДЕЛОМ»! Почему она всегда пишет с ошибками?

Я выглянул в окно и некоторое время наблюдал, как Рэйчел топала от моего почтового ящика, возвращаясь к своему дому на противоположной стороне улицы.

А потом я схватил ручку из ящика стола и начал писать ответ.

У меня было два часа до того, как фургон семьи Рэйчел должен был отъехать от их дома, и я хотел быть уверен в том, что она получит это письмо вовремя. Я хотел быть уверен в том, что последнее слово останется за мной.

Я еще никогда так не радовался, наблюдая за тем, как кто-то уезжает с нашей улицы, и просто не мог дождаться, когда она доберется до своего нового дома и откроет свою коробку с комиксами, чтобы обнаружить там мой «подарочек» – кучку собачьего дерьма, которую я подложил туда.

– Почему бы вам просто не позвонить друг другу? – спросила наблюдающая за мной мама, отставив стакан сока. – Наверное, это очень утомительно – каждый час ходить по улице, чтобы передавать друг другу записки.

– Это не записки, мам. Это письма.

– О, тогда понятно. – Она засмеялась. – Может быть, это любовные письма?

– Тьфу, никогда! – Я закатил глаза. – Рэйчел – самая уродливая девчонка в нашем квартале, и все об этом знают.

– Итан! Как ты можешь такое говорить?

Я пожал плечами.

– Но это правда.

– Это жестоко, и я знаю, что ты на самом деле вовсе так не думаешь, – сказала мама. – Надеюсь, со временем вы получше узнаете друг друга и станете друзьями. Я думаю, это у вас всего лишь такой период.

– Нет. – Я аккуратно написал в своем письме слова «я забуду тебя» и подписал свое имя. – Теперь, когда она отсюда уехала, я не собираюсь с ней больше разговаривать.

Мама рассмеялась и похлопала меня по плечу.

– Поживем – увидим.

Она начала перечислять всякие причины, почему я должен быть «добрее» к Рэйчел, но я больше ее не слушал. Рэйчел не заслуживала хорошего отношения. Никогда.

Она была лгуньей, которая ябедничала, когда все шло не по ее плану, и всегда во всем винила меня. Я сочувствовал ей только в тех случаях, когда другие девочки смеялись над ней и ранили ее чувства или когда они отказывались играть с ней и говорили, что она одевается, как мальчик.

С другой стороны, она заслуживала это, потому что и вправду одевалась, как мальчишка.

У нас с ней даже было несколько одинаковых рубашек…

– Я знаю, твой отец отругал тебя на прошлой неделе за то, что ты сбросил Рэйчел с велосипеда, – сказала моя мама, понизив голос. – А как насчет того, чтобы я сводила вас двоих в кино в эти выходные, пока он на работе?

– Ты можешь сводить меня одного, – сказал я. – Я вообще не хочу видеть Рэйчел где-нибудь поблизости.

Прежде чем она успела сказать еще хоть слово, я вышел через парадную дверь, собираясь положить свое последнее, прощальное письмо в почтовый ящик Рэйчел.