23 февраля 2011 года Университет Байройта, некогда оценивший работу Гуттенберга высшим балом, волей-неволей вынужден был лишить его докторской степени. В заключительном докладе комиссии по расследованию, заседавшей в мае 2011 года, было отмечено, что фон унд цу Гуттенберг «явно грубо нарушил стандарты научной практики» и «при этом намеренно лгал». Было начато расследование по делу о мошенничестве и нарушении авторского права, однако в декабре 2011 года прокуратура прекратила производство по делу, присудив Гуттенбергу штраф в размере 20 000 евро.

Сам барон всегда отрицал обман. Фактически же существует подозрение, что работа была скомпилирована гострайтером. Когда Гуттенберг, выступая в бундестаге, произнес: «В воскресенье я впервые занимался работой», – оппозиционные депутаты загудели. Только после секундного колебания Гуттенберг добавил: «После полученных замечаний». Уже в своем пресс-релизе от 18 февраля 2011 года Гуттенберга подвела неудачная формулировка: «Разумеется, ни в какое время не было осознанного обмана или желания скрыть подлинное авторство». Таким образом, он не говорил от своего имени, а использовал безличное предложение.

Кроме того, было выявлено, что Гуттенберг не мог получить ученую степень, так как недостаточно хорошо сдал государственный экзамен по праву. Декан юридического факультета Карл-Георг Лоритц дал ему специальное разрешение. Лоритц в 1970-х годах был председателем Союза молодежи Германии, позднее был близок к Христианско-социальному союзу и, например, в январе 2011 года выступал с речью на новогоднем приеме швандорфского отделения этой партии. Профессор Рудольф Штрайнц, второй рецензент работы Гуттенберга, является членом Христианско-социального союза. С другой стороны, с Университетом Байройта[13] через концерн «Рен-Клиникум» косвенно связана семья Гуттенберга, владеющая 27 % акций концерна. Между 1999 и 2006 годами, то есть в соответствующее время, концерн пожертвовал университету три четверти миллиона евро, в результате чего была создана кафедра медицинского менеджмента и медико-санитарных дисциплин. В 1996–2002 годах Карл-Теодор фон унд цу Гуттенберг состоял в наблюдательном совете концерна.

Гуттенберг оказался первым, но не единственным политиком, лишившимся докторской степени. По существу, диссертация должна доказывать, что ее автор способен провести самостоятельную научную работу; тем не менее многим она служит лишь для подтверждения политической пригодности: степень доктора льстит эго, укрепляет репутацию и способствует успешной карьере, подтверждает серьезность намерений и увеличивает солидность партии, к которой принадлежит ее обладатель.

Второй известный случай произошел с Аннетте Шаван. В 1980 году она защитила докторскую диссертацию на тему «Человек и совесть. Исследования предпосылок, необходимости и потребностей в сегодняшнем процессе формирования совести» в Университете Дюссельдорфа. Получив докторскую степень, она сделала карьеру в Женском объединении Христианско-демократического союза, была министром культуры Баден-Вюртемберга и доросла до федерального министра образования. Провал случился через 33 года после защиты диссертации, в которой Шаван не постеснялась плагиата: в феврале 2013 года совет факультета Университета имени Генриха Гейне признал ее диссертацию недействительной, а в мае 2014 года суд по административным делам признал правомерным лишить ее докторской степени.

Тем не менее падение Аннетте Шаван не было низким, так как ее назначили послом в Ватикане. Условием, позволяющим занять такую высокую должность в Министерстве иностранных дел, является законченное высшее образование. Однако так как обучение Шаван завершилось непосредственно защитой диссертации, без сдачи предварительного экзамена, теперь ей не хватало этого условия[14].

В то время как Сильвана Кох-Мерин, некогда депутат Европарламента от Свободной демократической партии Германии и заместитель его председателя, Георгиос «Йорго» Хатзимаркакис, бывший депутат Европарламента от Свободной демократической партии, и Маргарита Матиопулос, член Свободной демократической партии и почетный профессор Потсдамского университета, а также Вероника Сасс, дочь давнего баварского премьер-министра Эдмунда Штойбера, лишились своих докторских степеней, Франк-Вальтер Штайнмайер лишь оказался на грани этого. В его докторской диссертации 1991 года «Пережитки полицейских традиций на периферии социального обеспечения. Исследование административного инструментария для работы с бездомными» на 95 из 395 страниц были выявлены необозначенные цитаты из других произведений. Тем не менее аттестационная комиссия Гиссенского университета осенью 2013 решила, что недостатки работы не столь значимы и докторская степень присвоена Штайнмайеру правомерно. Несколько недель спустя член Социал-демократической партии Германии доктор Штайнмайер смог занять пост министра иностранных дел, а Гиссенский университет продолжил гордиться своим успешным выпускником.

Сообщение о том, что собака – это не собака, а грубенхунд – не утка, отнюдь не обман, хотя только что были названы два синонима. Что произошло с грубенхундом, расскажем позже. Сначала обратимся к утке. Откуда пошла традиция обозначать этим словом ложное сообщение, не могут окончательно прояснить даже самые надежные эксперты. Первое подозрение связано с возможным влиянием латинского языка. Фраза «это не доказано» звучит на латыни как «non testatum», сокращенно – n.t. Должно быть, в первые дни существования газет редакторы подписывали таким сокращением сообщения авторов, не имевших надежных источников. При произнесении сокращения получалась домашняя птица[15].

Разумеется, это может быть лишь удачной выдумкой, то есть просто уткой, потому нет никаких доказательств подобной журналистской практики. С другой стороны, имеются подтверждения, что выдуманная история называлась уткой уже в XVI веке. Это доказывают «Утиные предания» Ганса Сакса и сборник пословиц и поговорок Себастьяна Франка, в котором упоминаются «голубые утки». Существует также аналог во французском языке, где в те же времена слово «утка» («canard») встречается во фразах, описывающих надувательство и обман. Происхождение понятия остается загадкой, однако очевидно, что позднее именем птицы называли брошюры, благодаря которым среди народа распространялись в том числе и ненадежные новости. Из брошюр слово переместилось в газетную отрасль и в современном смысле было использовано Оноре де Бальзаком: «Мы называем уткой новость, кажущуюся правдивой, но на самом деле выдуманную ради того, чтобы сделать интереснее местные парижские новости», – говорит опытный журналист своему новому коллеге в романе «Утраченные иллюзии».