Сначала ты движешься в реально осязаемом туннеле, наполненном светом и теплом физического процесса существования, но потом что-то меняется и в роли солирующего элемента выступает уже не плоть, а дух. Такое трудно описать словами, но это ощущение невозможно спутать ни с каким другим. Ты понимаешь – жизнь тела есть лишь крохотная частица твоего полноценного, подлинного внедрения в сложную структуру мироздания. Ведь многогранность бытия складывается не только из чувств и ощущений, но также и из эмоций, силы воли, духовных устремлений и способности адекватно оценивать свои возможности, сопоставляя их с желаемыми целями и задачами.

Это осознание похоже на пробуждение интуиции. Словно ты возвращаешься домой в сухую погоду и чувствуешь, что сейчас будет ливень и, промокнув насквозь, ты можешь подхватить простуду. Описание не очень подходящее, но ничего другого в голову не приходит. Это и есть предчувствие, пока лишь предчувствие долгого постижения самого себя. Можно с уверенностью сказать, что почти невозможно проанализировать и описать состояние полета фантазии и движение вне времени и пространства.

Возможно, фантазия, свет и воздух – это проводники времени и пространства, но тогда почему они тают и появляется Тьма? Тьма, порожденная нашим злом, эгоизмом и душевной черствостью?.. Тьма неизбежно контактирует со Светом, начинает играть с людьми и создает множество различных цветов и оттенков. А главный из них – серый. Из серости и появляются дальнейшие ответвления нашего жизненного пути… Всевозможные места, куда мы попадаем, персонажи, с которыми взаимодействуем, события, в которые оказываемся вовлеченными по собственной воле или же помимо нее.

Все это перемешивается самым непредсказуемым образом, и только при должном усилии удается поймать нужный образ, развернуть его, словно подарочную упаковку, и войти вовнутрь. А что будет происходить внутри, ты и сам не знаешь, ведь, только попав туда, осознаешь, что это не то место и время, которое ты искал.

Ошибки, приводящие к потере любви, к гибели друзей и победе врагов, – не редкость в жизни каждого из нас. Мы сами формируем свои мыслеобразы и выбираем свое будущее. И лишь от нас самих зависит, на которую из чаш мирового равновесия мы встанем: на сторону добра или зла. Мир – сер, ибо он может существовать лишь в состоянии всеобщего баланса, когда зло и добро постоянно борются между собой, поддерживая равенство противодействий. Быть может, краткий миг победы одного над другим и есть счастье, к которому подсознательно стремится каждый из нас.

Но людям чуждо спокойствие, ведь они не умеют придерживаться мудрой золотой середины, предпочитая впадать в крайности. Они становятся воинами Света или воинами Тьмы, потому что заботятся исключительно о себе. И лишь тот, кто научится думать о мире как о целом, сумеет стать его спасителем, ведь мир нейтрален и не принадлежит ни добру, ни злу. Поэтому наш многострадальный Лаганахар давно уже ждет момента обновления, призывая своего спасителя, который восстановит покачнувшееся равновесие Света и Тьмы…

И вот, распахнув крылья и воспарив над миром, я внезапно прозрела, постигнув истинную суть происходящих в нем процессов и осознав его насущные потребности. И тогда, вдохнув полной грудью, я добровольно раз и навсегда приняла на свои плечи возложенную на меня миссию, принеся безмолвную клятву снова воссоединить Свет и Тьму, смешав их в идеально равных пропорциях. Я стала той, кого так ждал наш мир, – Наследницей, хранительницей Лаганахара, несущей в своих жилах кровь людей и трех эльфийских кланов. Я поняла природу любви и ненависти, научилась ценить жизнь и уважать смерть, прониклась состраданием к чужой боли и обрела счастье осознания чужой радости. Я захотела полностью расправить сложенные за спиной крылья и зажечь Звезду моей души. Я стала самой собой!

– Хватайся! – хрипло выдавила я, протягивая эльфийке правую руку. Никогда прежде не думала, что летать так трудно! Каждое движение крыльями – непривычное, идущее вразрез со всем, что я умела делать ранее, давалось мне с немыслимой болью. Спину будто резали тупыми ножами, в голове звенело, а мои лопатки развернуло назад так резко и под таким невероятным углом, словно меня пытали на дыбе. Но, упрямо прикусив губу, я все-таки преодолела разделяющее нас расстояние и протянула утопающей в песке эльфийке свою дрожащую потную ладонь.

– Только не упади! – будто заклинание твердил Беонир, возбужденно приплясывая на месте. – Йона, только не упади!

– Я тебе упаду! – предостерегающе бурчала бледная, словно погребальное полотно, Ребекка, рефлекторно уцепившись за свои мечи. – Если эта эльфийка, чтоб ее мантикора три раза переварила, утянет тебя вниз, то обещаю, я ее на кусочки порежу… – В этой абсурдной угрозе не просматривалось никакого здравого смысла, ибо невозможно убить того, кого поглотит зыбучий песок. Но тем не менее из уст лайил эти слова звучали на редкость впечатляюще.

Я почувствовала, как мои конвульсивно подрагивающие пальцы переплелись с нежными пальчиками эльфийки, и что было мочи потянула ее вверх, усиленно взмахивая крыльями. Девушка радостно взвизгнула и ухватилась за меня, словно утопающий за соломинку, до крови оцарапав своими накрашенными перламутровыми ноготками. Второй рукой она успела сгрести ремешок своего необычного музыкального инструмента, с которым, похоже, не собиралась расставаться ни за какие коврижки. Я крякнула, чуть не сверзившись в песок… Эта тоненькая и хрупкая на вид девушка показалась мне неожиданно тяжелой. Я испытала такое чувство, словно в области солнечного сплетения у меня что-то хрупнуло и оборвалось, истекая кровью внутри тела. Поначалу я не верила в результативность своего усилия – девушка удерживала меня будто якорь, не позволяя взлететь. Но потом я поняла, что медленно, пядь за пядью, я все-таки вытаскиваю эльфийку из песка, нехотя стекающего с ее груди, талии, бедер, ног…

– Они летят! – восторженно заорал Беонир, победно размахивая руками. – Ребекка, смотри, у Йоны все получилось!

– Вижу! – с облегчением отозвалась воительница, одаривая его лучезарной улыбкой и ласковым влюбленным взглядом. – А мы в ней и не сомневались!

– Женщины! – ликующе хохотнул ниуэ, обрадованный ее вниманием. – Стреляя глазками, не бросайте раненых!

– Мы добрые, – многозначительно ухмыльнулась девушка, – можем и добить…

– Ну да, знаем мы вашу доброту, – проворчал юноша, отступая и боязливо косясь на прекрасную воительницу. – После нее вообще никто не выживает.

– Только сильные могут позволить себе быть добрыми и жалостливыми, – наставительно выставила палец Ребекка. – Ибо слабые и трусливые никогда никого не жалеют!

– Значит, наша малышка Йона стала сильной? – недоверчиво приподнял бровь юноша, воспринявший эти слова слишком буквально. – Да ну… Погляди на нее, она же еле крыльями ворочает!

– Дурак ты, блохастый! – снисходительно улыбнулась Ребекка. – Физическая сила уходит и приходит, зато духовная – вечна, причем она все возрастает, возводя своего обладателя в ранг полубога!

Беонир задумчиво нахмурился, углубившись в какие-то свои, лишь ему доступные мысли. Скорее всего он озадачился измерением глубины собственной духовной силы и, судя по уныло опустившимся уголкам губ, проведенный самоанализ не принес ожидаемого удовлетворения.