В 16-м и 23-м стрелковых корпусах БВО после начала чистки РККА фиксировалась слабая организация взаимодействия с другими родами войск на ключевом, батальонном уровне – но в 1935-м она была характерна вообще для всего округа! «В 1935 году, – прямо значилось в приказе командующего войсками БВО командарма 1-го ранга И.П. Уборевича № 04 от 12 января 1936 г., – наиболее слабым звеном в подготовке комсостава оказался командир батальона и его штаб, особенно в деле взаимодействия пехоты, танков и артиллерии в масштабе роты и батальона»…51 То же и в 1936-м: этот порок отмечался тогда в обеих стрелковых дивизиях БВО, организация взаимодействия родов войск в которых освещена источниками (2-й и 37-й)…

Ну, а в ОКДВА, где осенью 1937-го взаимодействие родов войск организовывалось (и то с грехом пополам) только на глубину ближайшей задачи? То, что после выполнения ближайшей задачи взаимодействие родов войск исчезало и в 1935-м, признал даже годовой отчет Приморской группы ОКДВА от 11 октября 1935 г., вообще-то склонный замазывать свои недостатки! (А в Примгруппу входило тогда 8 из 10 стрелковых дивизий В.К. Блюхера). Абсолютно то же самое, что отчет ОКДВА за 1937 г., констатирует и доклад штаба ОКДВА об итогах боевой подготовки за декабрь 1936 – апрель 1937 гг. (от 18 мая 1937 г.; в дальнейшем – отчет штаба ОКДВА от 18 мая 1937 г.): когда бой перемещается в глубину обороны «противника», взаимодействие родов войск – из-за неподготовленности командиров – «резко теряет свою четкость и своевременность по времени и пространству», а на ключевом, батальонном уровне исчезает совсем!52

Осенью 1937 г. в танковых батальонах стрелковых дивизий ОКДВА, в которые входило более половины танков этой армии, задачи по «организации техники взаимодействия» с другими родами войск были, как мы видели, не выполнены. Но «случаи плохой организации взаимодействия танков с артиллерией и боевой авиацией» в армии Блюхера – как признал даже годовой отчет ее автобронетанковых войск от 19 октября 1935 г. – были «весьма часты» и в 1935-м!53 В годовом отчете ОКДВА от 30 сентября 1936 г., также часто привиравшем в свою пользу, тоже не смогли не признать, что «осуществление взаимодействия по конкретным задачам боя с другими родами войск» «до сих пор» является «слабым местом» их командиров-танкистов. А согласно годовому отчету автобронетанковых войск ОКДВА, к «согласовыванию действий с другими родами войск» «слабо подготовлены» были и штабы танковых батальонов…54 «Очень слабые успехи», которых добились в организации взаимодействия с другими родами войск командиры-танкисты, отмечались и в приказе В.К. Блюхера об итогах зимнего периода обучения 1936/37 учебного года55, закончившегося еще до начала массовых репрессий…

То, что неумение комсостава РККА организовать взаимодействие родов войск было порождено отнюдь не началом чистки армии, хорошо видно на примере и еще двух из тех округов, где осенью 37-го жаловались на это неумение – СКВО и МВО. В первом из них неспособность штабов стрелковых дивизий наладить взаимодействие пехоты и танков и неумение командиров-танкистов поддерживать связь (и, значит, взаимодействие) с пехотой проявлялось еще в сентябре 1935-го, на больших тактических учениях в районе Краснодар – Новороссийск. То же и в сентябре 1936-го: побывав на маневрах СКВО в районе Крымской, А.И. Седякин констатировал, что в тех же самых дивизиях (22-й и 74-й) не только по-прежнему не отработана организация взаимодействия пехоты с танками, но и часто нарушается даже взаимодействие пехоты с артиллерией…56 В МВО и в «дорепрессионном» сентябре 1935-го, на учениях 3-го стрелкового корпуса под Гороховцом, в одной из двух стрелковых дивизий (14-й) «реального взаимодействия» родов войск, по свидетельству М.Н. Тухачевского, «нигде» организовано не было, а в другой (17-й) ее командир Г.И. Бондарь с самого начала бросал пехоту в атаку без поддержки как танков, так даже и артиллерии!57 В сентябре 1936-го на окружном учении МВО 5-й механизированный корпус на глазах того же Тухачевского тоже прорывал оборонительные полосы «противника» без поддержки не только авиации, но даже и артиллерии…

Что же до высвеченного выступлением И.П. Белова непонимания важности взаимодействия родов войск, то пренебрежение необходимостью тщательно организовывать взаимодействие родов войскстарший и высший комсостав РККА опять-таки явно проявлял и до начала ее чистки. Ведь указанная задача стояла перед всеми командирами, начиная с ротного, и если осенью 1937 г. новые командиры батальонов, полков и дивизий не желали с ней считаться, значит, они не привыкли с ней считаться и до чистки РККА – когда командовали соответственно ротами, батальонами и полками….

Обеспечение боевых действий. «Служба боевого обеспечения, особенно разведки [выделено мной. – А.С.], – констатировалось в приказе наркома обороны № 0109 от 14 декабря 1937 г. «Об итогах боевой подготовки РККА за 1937 год и задачах на 1938 год», – во всех родах войск организуется и проводится неудовлетворительно»58. Правда, выступая 27 ноября 1937 г. на Военном совете, К.Е. Ворошилов заявил, что, благодаря улучшению работы штабов разведка в войсках в 1937-м «работала значительно четче, постояннее и увереннее», чем в 1936-м59. А в годовом отчете ОКДВА утверждалось, что с организацией разведки (включая поддержание связи с ней) штабы к осени 37-го справлялись «удовлетворительно»60 (за этой оценкой, правда, скрывались и отсутствие должных энергии и искусства при организации доразведки в ходе боя, и непродуманная организация ночной разведки, и то, что командирская разведка в ОКДВА организовывалась редко).

Однако все другие имеющиеся в нашем распоряжении источники подтверждают справедливость оценки, данной составителями приказа № 0109. «На сегодняшний день войска, штабы и н[ачальствующий] с[остав] округа в разведывательном отношении не подготовлены, и это, видимо, общее явление по всей РККА», – сообщал 14 августа 1937 г. Ворошилову Военный совет ЛВО61. «Слабую отработанность» «вопросов разведки» в своем округе констатировал 21 ноября на Военном совете командующий войсками КВО И.Ф. Федько; вслед за ним о «плохом» умении штабов организовать разведку перед боем и полном неумении делать это в ходе боя доложил и комвойсками САВО А.Д. Локтионов; то, что штабы неудовлетворительно организуют разведку, можно понять и из прозвучавшего на следующий день выступления комвойсками ПриВО комкора М.Г. Ефремова; то, что «вопросы разведки» продолжают «оставаться узким местом», отмечалось и в годовом отчете БВО62 (из четырех стрелковых полков 23-го стрелкового корпуса БВО, проверенных между 18 и 29 августа 1937 г. комкором-23 К.П. Подласом и представителями УБП РККА, в трех – 109-м и 110-м полках 37-й стрелковой дивизии и в 156-м полку 52-й – разведку высылали с большим опозданием…). А в МВО – как вытекало из выступления командующего его войсками Маршала Советского Союза С.М. Буденного на Военном совете 21 ноября 1937 г. – командиры и штабы вообще не понимали значения разведки, организуя ее словно лишь для отбытия номера: «Разведку организуют, высылают, а как только она ушла, о ней и забыли. Никто ею не интересуется, никто от нее ничего не требует. Организовали, послали разведку, она может ходить до конца маневров или учений, ничего не сообщить, и никто не спросит, почему она не сообщает». («И сами разведывательные органы, – добавлял Семен Михайлович, – как и отдельные разведчики, подготовлены слабо»63.) Судя по письму лейтенанта М.О. Деды из 223-го стрелкового полка 75-й стрелковой дивизии ХВО К.Е. Ворошилову от 8 декабря 1937 г., «не со всей серьезностью» подходили тогда к разведке и в Харьковском округе. К примеру, писал Деда, Полевой устав РККА 1936 г. «говорит о том, что б[атальо]н ведет разведку группой отборных бойцов. Но надо Вам сказать, что это на практике не бывает. К[оманди]р б[атальо]на в разведку просто назначает взвод, какой понравится»64.