Когда Николь увидела его впервые, он показался ей грубым и неотесанным ковбоем из глухих американских прерий. Но теперь, зная, что перед ней выпускник престижного Бостонского университета, она попыталась представить Джеймса в строгом костюме, за массивным столом в кресле роскошного офиса в центре Вашингтона. Нет, это абсолютно невозможно. Он вполне подошел бы на роль садовника, водопроводчика, электрика… Кого угодно, но не банкира.

— И… И ты не поехал в Вашингтон? — нерешительно высказала свое предположение Николь.

— Нет. Я сразу отправился домой. Нас в семье было пятеро. И после смерти родителей я остался с двумя младшими братьями и сестренкой. Они тогда были совсем маленькими. После нас с Шоном отец с матерью не собирались больше иметь детей. После рождения Шона у мамы были какие-то проблемы со здоровьем. Мне было уже одиннадцать, когда появился Дэви, Нэнси родилась еще через два года и сразу за ней — Марк.

— И они остались сиротами… Бедные дети!

— Я стал их официальным опекуном. Я просто не мог оставить их одних. Сейчас все они уже выросли. Они хорошие ребята, и мы очень любим друг друга. — При воспоминании о своих младших братьях и сестре лицо Джеймса осветилось счастливой улыбкой. — Марк тоже учится в Бостоне на медицинском. Я уверен, он обязательно станет прекрасным врачом. Нэнси в прошлом году с отличием закончила женский колледж в Алабаме и сейчас живет со мной. Ей всегда нравилось управлять нашим огромным хозяйством, и у нее это здорово получается!

— Она еще так молода. Разве она не собирается когда-нибудь выйти замуж? — Николь вдруг снова вспомнила о своей ненависти к нему. — Наверняка ты намереваешься выдать ее за такого же феодала, как ты сам?

Джеймс проигнорировал ее сарказм.

— У наших соседей есть сын. Брэду Лакмену почти столько же, сколько Нэнси, и они очень любят проводить время вместе. Так что, если через несколько лет они решат пожениться, я не буду возражать. А что касается Дэвида, он недавно закончил Гарвард. Сейчас работает в одном из отделений Американского банка.

— Что ж, ты основательно преуспел в воспитании своих младших братьев, — сухо заметила Николь.

Конечно, надо отдать Джеймсу должное, не каждый молодой человек сумеет в двадцать три года взять на себя все заботы об оставшихся без родителей малышах! Да к тому же после того, как сам пережил такую трагедию!

Но где-то в глубине души Николь нисколько не удивляло такое мужество и сила духа ее собеседника. Она уже имела возможность убедиться, что Джеймс Дукарт относится к категории людей, которые умеют добиваться поставленных целей. Только ведь не она виновата, что судьба подарила ему такие испытания. И если даже ценою обстоятельств ему пришлось круто изменить свои жизненные планы, пожертвовать карьерой банкира ради своей семьи, он не имеет права требовать от нее того же.

Ему никогда не понять, что значит для нее свобода.

Вне всякого сомнения, как только она станет его женой, Джеймс обязательно привяжет ее к своей дурацкой ферме. Ведь настанет день, когда Нэнси выйдет замуж и уедет. Должен же кто-то вести это огромное хозяйство.

О господи! Это невозможно себе представить!

— Конечно, не все у нас было гладко, — продолжал свой рассказ Джеймс. — Особенно когда ребятам было лет по пятнадцать. Марк — тот всегда был покладистым и разумным парнем. Зато Нэнси и Дэвид доставляли столько хлопот, но, к счастью, все обошлось.

— А что они думают о твоей внезапной женитьбе? — перебила его Николь. От ее взгляда не ускользнула легкая тень недовольства, промелькнувшая в его глазах. — Признайся, ведь они ничего не знают, — сделала она свой вывод. — Ты так и не решился сообщить им о своей сумасшедшей идее? Ты поставишь их перед фактом.

— Я не нуждаюсь ни в чьих советах! Я сам планирую свою жизнь! К тому же они еще дети!

— Ах вон оно что?! И до сих пор обязаны отчитываться перед тобой? — с новой силой набросилась на него Николь. — Ты подчинил их себе! А ты уверен, что они действительно любят тебя? Или ты просто принуждаешь их признаваться тебе в этом? Ты… Ты — диктатор!

— Прекрати! — резко оборвал он ее. — Мы с ребятами — самые близкие друзья. И теперь я вижу, что воспитывал их совершенно правильно. Теперь, когда у меня уже есть опыт, я твердо знаю, как буду вести себя со своими собственными детьми!

Николь похолодела.

— Я… Я ничего не знаю о маленьких детях.

Только сейчас она поняла, что его дети будут и ее детьми.

— Я была единственным ребенком в семье, — неуверенно продолжала она. — Когда я училась в старших классах, мне очень хотелось поработать няней, но мама не позволила.

— Не волнуйся. — Джеймс нежно коснулся ее рук. — Ты будешь отличной матерью. Инстинкт материнства заложен в любой женщине. К тому же существует множество специальных книги журналов. И кроме того, ведь я буду рядом с тобой. Клянусь, я буду образцовым отцом, — улыбнулся он.

Николь резко вырвала свою руку.

— Я сумею справиться со своими детьми, — заявила она. — Но я хочу, чтобы это были дети того мужчины, которого я выберу себе в мужья добровольно.

— Этот мужчина сидит рядом с тобой, дорогая, — не повышая голоса, продолжал Джеймс. — Просто тебе нужно время, чтобы осознать это. А что касается наших детей, я думаю, надо поторопиться. Наши биологические часы настоятельно требуют этого.

— У меня еще достаточно биологического времени! — грубо оборвала его девушка.

— Возможно, сейчас тебя пугает мысль о собственных детях, но, поверь, это так чудесно, — словно не слыша ее слов, уверенно продолжал Джеймс. — Сначала ты восхищаешься детьми своих друзей, потом понимаешь, что настало время иметь своих собственных малышей, — мечтательно продолжал он. — У нас их будет несколько. Иначе ребенок чувствует себя одиноким.

Николь не раз читала об этом в журналах. Все это правда. Она действительно уже давно думала о своем ребенке.

Но иметь общих детей с этим дикарем! Нет, она больше не намерена выслушивать его глупые сантименты!

— Прекрати немедленно! — резко воскликнула Николь. — Я больше не могу слушать твои бредни!

Джеймс улыбнулся.

— Мы будем идеальными родителями. И ты, я уверен, забудешь обо всех своих светских раутах и вечеринках. Ты посвятишь себя только семье, только мне и нашим малышам. Как ты думаешь, сколько у нас будет детей?

Николь сжала кулаки. Теперь у нее не осталось никаких сомнений — он просто издевается над ней.

— Конечно, я могла бы догадаться, что такой мужлан, как ты, ни за что не допустит, чтобы у женщины были какие-то другие интересы, кроме семьи. А что, если я решу вдруг сделать карьеру в бизнесе?!

Николь прекрасно понимала, как глупо и неестественно звучат сейчас ее слова. Не она ли еще неделю назад издевалась над всеми этими дурочками, вздумавшими соревноваться с мужчинами в политике и финансовых сферах? Но если Джеймс Дукарт считает себя истинным джентльменом, он обязан не заметить всей надуманности ее доводов.