Ох!.. Я… я счастлива!!! Даже вспотела от счастья.

Никому другому не пришло бы в голову сделать это для меня: запомнить, что я расстроилась, поискать в интернете отзыв, позвонить и прочитать. Ангел Марфа.

…У всех есть небольшая обида на маму. У меня вот какая: когда я была невзрослой и мы с мамой ходили куда-нибудь вместе, в театр или в поликлинику, или просто шли по улице, люди часто подходили к нам и говорили маме «какая у вас красивая девочка», или просто «красивая девочка, похожа на Нефертити» («Нефертити» тогда висела в каждом доме, как портрет Хемингуэя с трубкой) – и во мне тут же все начинало кричать «ура, ура!..» – а мама, краснея и дрожа губами, словно ее поставили в неловкое положение, отвечала «ну что вы, она совершенно обычная». И мне, неестественным голосом: «Нужно учиться и всего добиваться трудом, а не красотой… тем более у тебя длинный нос. Помни, нос растет всю жизнь»…Почему, почему?! Меня до сих пор мучает – почему мама не хотела, чтобы я считала себя красивой? Боялась, что я буду гордиться красотой? Считала, что на красоту нельзя полагаться? И прочие интеллигентские штучки: ее долг подготовить меня к трудностям, я должна войти в жизнь, помня, что у меня длинный нос и он еще вырастет…Я измеряла нос линейкой. 5 см 6 мм. У Вики 5 см 3 мм.

Все детство, отрочество и юность я измеряла нос, как другие измеряют рост зарубками на двери. И обводила нос карандашом, ложась лицом на тетрадочный лист, – вела наблюдения за формой носа.

Не забыть спросить у Мурки, есть ли у нее детская обида на меня.

– Мурка, у тебя случайно нет давней детской обиды на меня, небольшой, но мучительной?… Конечно, нет.

– Ну как же, есть! У меня есть давняя детская обида!.. Сегодня утром ты сказала: «Нужно учиться и всего добиваться трудом, а не красотой… Тем более у тебя длинный нос».

– Я не говорила! Ну, возможно, я сказала, просто из вредности. Я имела в виду… Сократ, к примеру, рассматривает красоту не только в онтологическом смысле, но и как категорию разума. Я имела в виду, твоя красота не идеальна в смысле разума.

– Я мерила нос рулеткой.

Хорошо. В каждой семье есть традиции, передаются из поколения в поколение, в традициях нашей семьи измерять нос…Боюсь, при измерении рулеткой получается большая погрешность, лучше линейкой. Традиция нашей семьи – измерять нос линейкой.

Бывает, что начинаешь что-то делать и увлекаешься, не можешь остановиться. Например, долго не куришь, а потом в виде исключения (нервы или просто захотелось) выкуришь одну сигарету, – и куришь одну сигарету за другой, как будто с цепи сорвался. Или: сделаешь Вразумляющее Внушение Муре, а потом делаешь Нравоучительное Наставление Марфе.

У нас была пижамная вечеринка. В честь Дня влюбленных (мы все любим друг друга). Марфа плюс Такс пришла к нам ночевать, и мы – я, Мурка, Марфа плюс Такс – переоделись в пижамы и устроились на Муркином диване. Мурка красиво накрыла стул. Положила на стул свою футболку, как будто это белая скатерть, поставила коробку «Вишня в шоколаде», вазу с мандаринами, сбоку притулился шоколадный заяц в блестящей фольге. Надо отдать Мурке должное – она умеет каждое мгновение превратить в Новый год.

Не то чтобы мы устраиваем пижамную вечеринку всякий раз, когда Марфа ночует у нас, – это невозможно, потому что Марфе рано на работу. Марфа работает в детском саду для особенных детей. Мурка еще спит, а Марфа уже кормит детей кашей, рисует, лепит, показывает кукольные представления. Пока Мурка спит, Марфа подметает свой кусочек мира, спасает человечество.

Днем Марфа работает в детском саду для особенных детей, а вечерами – в Центре развития для особенных детей «Дети дождя» (название в честь фильма «Человек дождя»)…Утром в садик, вечером в Центр, утром в садик, вечером в Центр, утром в садик… Садик и «Дети дождя» по соседству от нас, через Фонтанку, – зачем Марфе ехать домой? Марфа ночует у нас от двух до четырех раз в неделю, ее постельное белье и пижама лежат в диване в гостиной.

«Кто она тебе – друг, родственник?» – говорит мама. Не понимает, почему кто-то чужой телепортировался из виртуального пространства на диван в гостиной. Маме нужны слова, названия: сын троюродной племянницы из Одессы или внучка из Америки, что-то, подтверждающее право находиться на моем диване. А без названия нельзя. Почему нельзя? «Слишком уж быстро эта девочка вошла в вашу жизнь», – говорит мама. Как будто сын племянницы из Одессы и внучка из Америки медленно входили в нашу жизнь, а не свалились, как снег на голову, с вещами – один на месяц, другая на полгода.

Мама упрекает меня, как Вронский Анну: «Ты полюбила чужую девочку как своего ребенка».

Нет! Я не полюбила чужую девочку как своего ребенка, у меня не такое большое сердце! Скорее, маленькое. Я люблю Марфу не как своего ребенка, а как Марфу.

К тому же Марфе двадцать девять лет, она слишком взрослая, чтобы ни с того ни с сего стать моим ребенком. Мурка тоже взрослая, но это не так бросается в глаза: когда кто-то с тобой всегда, не замечаешь, что он взрослый или старый, если речь идет о маме.

«Почему ты полюбила чужую девочку?» – говорит мама.

«Не знаю я!! Мне радостно ее видеть. Мне с ней спокойно. Я могу с ней поделиться».

«А меня тебе не радостно видеть? А со мной что, нервно? А со мной ты не можешь поделиться?»

…Почему нужно все называть словами?… Почему я полюбила чужую девочку? Любовь живет, где хочет. Дружба тоже живет, где хочет. ПОЧЕМУ НУЖНО ВСЕ ОБЪЯСНЯТЬ МАМЕ?

«Мурка ревнует тебя к Марфе», – говорит мама.

Это не так. Мурке полезно иметь перед глазами положительный пример. Отношения Мурки и Марфы очень хорошие. Но немного как будто отношения родного ребенка и приемного: родной ребенок относится к приемному доброжелательно и покровительственно, ожидает от него, что тот будет хорошим, но сам он при этом может быть каким угодно. Приемный ребенок относится к родному не без осмотрительности.

Мы измеряли носы линейкой.

Мурка: 5 см 2 мм.

Марфа: 4 см 60 мм.

Шоколадный заяц: 5 мм.

У меня 5 см 7 мм (неприятно, что мама всегда права, – нос растет всю жизнь, мой вырос на 1 мм), у Такса 11 см (приятно, что самый длинный нос не у меня).

Такс – карликовая такса трудной судьбы. Марфа взяла его в приюте для собак. Пришла выбрать собаку для кого-то из своих особенных детей, увидела больную таксу, взяла на руки. В приюте сказали, что таксе осталось жить пару часов. На мой вопрос, зачем брать умирающую собаку, Марфа неопределенно ответила: «Ну, я же взяла его на руки…» Я понимаю: если кого-то возьмешь на руки, он уже думает, что он твой, мы в ответе за тех, кого приручили, и так далее, – но взять чужую таксу, которая спустя пару часов умрет у меня на руках… Нет…Это было полгода назад. Такс прекрасно себя чувствует, дай ему бог долгих лет жизни.