Сад, в котором должно было пройти ночное занятие, я с ходу нарекла опытными полями. Он прилегал одним краем к башне боевой магии, а другим — к башне нашего факультета, и был очень большим. Не сад, а целый заповедник.

— Здесь так мило! — воскликнула Шарлотта и всплеснула тонкими ручками. Ну да, мило. Тенистые дорожки под сенью пышных кустарников и молодых деревцов, цветочные клумбы, распространяющие в воздухе одуряюще-сладкие ароматы, над ними порхали пестрые ночные бабочки. Луна светила достаточно ярко, чтобы рассмотреть открывшуюся нам прелестную картину. В тишине умиротворяюще стрекотали сверчки, я с наслаждением втянула носом свежий прохладный воздух. Красота…

— … а у него такие руки сильные, ты не представляешь, — послышалось из-за кустов. — Я как на них посмотрю, сердце замирает!

У меня тоже сердце замерло. Не знаю, что на меня нашло в тот момент, но я жестом велела Лотте молчать и увлекла ее в сторонку.

Мимо нас прошла стайка девушек с нашего факультета. Они живо переговаривались между собой.

— Джастин такой красавчик, — высоким пронзительным голоском пропела одна из них. — Самый-самый в университете, да?

— А его друг, тот, который светленький?

— А как же тот, темненький?

У девушек завязался спор, кто из этих незнакомых мне товарищей все же красивее, как вдруг одна внезапно выдает:

— А мне кажется, самый красивый — Лоуренс из алхимиков.

Повисла зловещая такая тишина.

— Лоуренс? — поклонница Джастина, очевидно, глубоко задумалась. — Ты права, он очень даже хорошенький, но ты же сама понимаешь…

Меня привлек шорох травы, и к студенткам подошла та неприятная девица, с которой мне «повезло» постоянно сталкиваться. На вид ее хорошо запомнила — тощая, как палка, высокая, со вздернутым носом и копной каштановых кудрей, собранных в толстую сложную косу. Только не помню, как же ее зовут? Кажется, Диана.

— Не советую вам, девочки, заглядываться на Лоуренса. — Даже из своего укрытия я отлично представляла ее презрительно поджатые губы. — Он никому из нас не ровня, сын какого-то торгаша. Только и подходит, что им любоваться, ничего серьезного.

Если бы не Лотта, я бы выскочила из кустов и надавала нахалке по шее. Тоже мне, принцесса Диана нашлась!

— Успокойся, пожалуйста, — взмолилась Шарлотта, когда студентки отошли достаточно далеко. — Диана — воспитанница одного из членов Совета магов, не надо с ней связываться.

А у меня прямо кулаки зачесались:

— Ха! Спорим, если я ей нос разобью, кровь будет обыкновенная, а не голубая?

Лотта вцепилась мне в руку и буквально повисла на ней:

— Не надо! Миланочка, пожалуйста, не надо!

— Ты слышала, что эта фифа про Лоу говорила? — кипятилась я. Шарлотта грустно кивнула:

— Ты привыкнешь.

Чего? Она намекает, что тут такое в порядке вещей и мне просто надо смириться, что разные богатенькие зазнайки таких, как мы с Лоуренсом, считают ниже себя? Не бывать такому! Глаза Лотты влажно заблестели, и мне пришлось свернуть свои праведные возмущения до лучших времен, тем более что практикум уже вот-вот должен был начаться.

Мы собрались возле аккуратного прудика с серебристо поблескивающей в лунном сиянии водой. Девушки перешептывались, однако все стихло, когда появился преподаватель. В силу более чем преклонного возраста он зябко кутался в безразмерный шарф-накидку, почти как госпожа Гортензия в свой розовый палантин, и озабоченно кряхтел и хлюпал носом.

— Так, девочки мои дорогие, — начал он, подводя нас ближе к воде. — Перед вами цветки лотуса белого в фазе активного цветения.

— Лотоса, — поправила я, потому что точно знала, как правильно.

— Кто-нибудь скажет мне, почему цветы лотуса стоит собирать ночью?

— Лотоса, — прибавила я громкости, и на меня зашикали со всех сторон.

— А потому что в это время магическое поле наиболее плотное, и тычинки лотуса активно вбирают его в себя. После сбора бутонов рекомендуется использовать их незамедлительно, иначе их магические свойства быстро ослабеют.

Мне стало скучно. Монотонное дребезжание преподавателя настраивало на сонный лад, единственное, что заставило меня снова прислушаться, это упоминание ритуала омоложения. Мне еще рановато, но вдруг пригодится.

— Сбор лотуса очень ответственное дело, — продолжал преподаватель, и я едва сумела сдержать зевок. — Как я уже говорил, самое лучшее время для сбора — ночь, но только в полнолуние бутон способен насытиться полностью, и именно таким он наиболее ценен.

Все единодушно посмотрели на водную гладь прудика, где между зеленых листьев отражался круглый блин месяца, словно надкушенный справа. Я задрала голову вверх, до полнолуния оставалось еще день-два.

— А близость полнолуния на это влияет или собирать принято строго только один-два дня в месяц? — не удержалась я от вполне логичного вопроса, но девушки обернулись и посмотрели на меня такими глазами, что я едва не пожалела об этом. Однако учитель прокашлялся и продолжил, по-прежнему игнорируя мои реплики:

— Чтобы узнать, полностью ли насытился бутон лотуса магическим фоном, студенты используют Кристалл Изиля. Сейчас вы разобьетесь на группы по трое и попробуете выбрать цветок для практики.

— Кто такой «Изиля»? — шепнула я Лотте. Она прикрыла рот ладошкой, видимо придя в ужас от моего невежества.

— Изиль. Он был магистром экспериментальной магии, именно он сумел написать заклинание и создать нужную форму кристалла для определения магического фона. Говорят, на исследования ушла половина его жизни. Неужели ты не знаешь?

Девушки тут же зашептались и закопошились, видимо, решая, к какой группе примкнуть и какую мостушку занять. Мне было в принципе все равно, лишь бы поскорее закончилось это унылое занятие, но Шарлотта взирала на бело-розовые бутоны с нескрываемым восторгом и просто горела энтузиазмом. И тут же возникла главная проблема — нас было двое, и никто из одногруппниц не спешил занять вакантное место третьего в группе. Зато в свите Дианы образовалась настоящая сумятица, подружки никак не могли решить, кто будет помогать доморощенной «принцессе» определять уровень магического фона. Мне было совершенно начхать, к какому решению они придут, главное — закончить урок и уйти наконец спать. Организм, хоть и встревоженный последними событиями, требовал соблюдения привычного режима и активно возмущался. Может, у них тут и принято шастать по ночам цветочки собирать, но для меня, коренной землянки, это совершенно неприемлемо.

Я оттащила Шарлотту подальше от шумной своры и выбрала отдаленный край прудика, возле него не было мостика, но край был заботливо вымощен камнями. Само собой, твердая порода внушала мне куда больше доверия, нежели хлипкие досочки.

— Молодец, Милана, вы выбрали очень удачное место, — учитель как-то неожиданно оказался у нас за спинами и почему-то вместе с недовольной Дианой. — Девушки, запомните важную вещь! Самое ценное всегда прячется дальше от людских глаз.