Меч, употреблявшийся во время греко-персидских войн, стал короче, чем во времена героической Микенской эпохи. Теперь его делали железным, листовидной формы и длиной до 50 см: в достаточно тесном гоплитском строю клинок даже такой длины использовать было непросто. Очевидно, существовали определенные упражнения по выработке навыков фехтования этим оружием, однако, когда в V в. до н.э. греческие источники говорят об учителях рукопашного боя, прежде всего они имеют в виду людей, которые тренировали именно гоплитов — тяжеловооруженных копьеносцев.

Нужно отметить, что уже перед греко-персидскими войнами из Этрурии в Элладу начинает проникать мода на использование «кописа», изогнутого меча, напоминающего по способу своего использования ятаган, который был прекрасным оружием против латников. Однако в Греции они так и не прижились.

Защитным оружием гоплитов являлись щит, шлем, доспех, а также поножи и наручи. В VII в. до н.э. высокий, похожий на стилизованную восьмерку щит был сменен новым, круглым типом (который обычно именуется «аргивским»). Наличие удобной перевязи и ручки позволяло перенести центр тяжести на предплечье, что значительно облегчало движения гоплита. Такой щит, около 80 см в диаметре, делали ил твердых пород дерева, и он имел толщину порядка 0,5 см. Снаружи щит обшивался бычьей кожей (до семи слоев) и укреплялся бронзовыми умбоном и полосой вдоль внешней кромки. Полностью бронзовые щиты встречались редко, причем не только из-за дороговизны, но и по причине стремления сделать их как можно более легкими. На изображениях VI–V вв. видно, что в некоторых случаях гоплиты привешивали к щитам кожаные «фартуки», которые должны были предохранять ноги от метательного оружия.

Доспех ко времени греко-персидских войн имел несколько типов. Первым «массовым» вариантом стали колоколовидные (то есть расширяющиеся к поясу) панцири, состоявшие из двух частей, соединенных штифтами. Некоторые из них имели анатомический вид, воспроизводя рельеф атлетической мускулатуры. Впрочем, по причине дороговизны «анатомических» панцирей их надевали лишь военачальники и немногие из рядовых гоплитов. В VI в. до н.э. получили широкое распространение льняные доспехи, представлявшие собой полосы из нескольких льняных полотен, наложенных друг на друга и склеенных особым составом. Эти панцири попросту обматывались вокруг туловища, а плечи прикрывались П-образной накидкой. Льняной панцирь был легок, удобен и защищал не хуже тогдашних металлических. На него могли нашиваться железные пластины и различные украшения, а к нижней части привешивались особые полосы для защиты бедер.

Наручи греками использовались редко, зато поножи, прикрывавшие голени и колени, имелись у всех гоплитов. Изготовлялись последние из металла, подбивались кожей и надевались очень просто: зажимаясь но ноге.

Шлем, который носили греческие гоплиты, восходил к нескольким историческим предкам, условно называемым «иллирийским шлемом» (шишаки, то есть шлемы конической формы), «коринфским» (закрывал всю голову и имел вырез для глаз, носа и рта) и «фригийским» (пришел из Малой Азии и восходил к форме знаменитого фригийского колпака; характерной его чертой был козырек над глазами и ушами). Так или иначе, они закрывали большую часть головы и были снабжены подшлемниками (из войлока, кожи или ткани), предохранявшими своего владельца от контузии. Все греческие шлемы украшались плюмажами или разноцветными гребнями из конского волоса, мода на которые существовала на Балканах, в Италии и Малой Азии еще во II тыс. до н.э. Как и в Риме, имелись шлемы с продольными и поперечными гребнями; последние, судя по всему, носили младшие офицеры, чтобы таким образом выделяться во время сражения.

В целом поначалу греческая фаланга выглядела достаточно пестро, причем это касалось даже спартанцев. Воины одного города могли быть объединены лишь цветом гребня или плащей; даже однотипные изображения на щитах стали входить в моду только ко времени Пелопоннесской войны.

Вспомогательной силой являлись легковооруженные пехотинцы, набиравшиеся из беднейшего и неполноправного населения полиса или попросту нанимавшиеся греческими стратегами. Имелись даже целые области, традиционно поставлявшие высококачественную легкую пехоту: Крит, Аркадия, Этолия, Родос Спартанцы набирали многочисленные вспомогательные войска из илотов. Поскольку в задачу подобных воинов не входила рукопашная схватка, их защитное вооружение было легким (войлочные колпаки, плетеные серповидные щиты-«пельты»), а наступательное предназначалось для боя на расстоянии. В связи с этим легкая пехота делилась на различные подклассы: метатели дротиков, лучники и пращники.

Первыми в бой вступали пращники. Опытный воин мог метнуть свинцовый снаряд весом до 50 г на расстояние около 350 метров. Затем наступала очередь лучников, которые могли поражать противника уже на расстоянии 100–150 метров. Последними, перед самым ударом фаланги, на противника бросались метатели дротиков.

Легковооруженная пехота должна была прогнать с поля боя вспомогательные войска неприятеля, после чего постараться нарушить строй тяжеловооруженных воинов врага. Таким образом, она имела задачей подготовку основного события битвы: удара тяжелой массы фаланги, которая буквально сминала уже приведенного в беспорядок противника.

В связи с этим в начале боя легковооруженные располагалась широким фронтом перед фалангой, когда последняя переходила в атаку — отступали к флангам, а уже оттуда перемещались за спины гоплитов и вели стрельбу через их головы.

Задачей полководца было довести армию до местности, более или менее удобной для сражения, и успеть развернуть фалангу так, чтобы она во время столкновения смогла использовать все свои преимущества. Когда число тяжеловооруженных превосходило 10 000 человек, это было весьма непростым делом. Примером может быть сражение при Платеях (479 г.), предопределившее ход греко-персидских вошь Спартанский полководец Павсаний, командовавший греческим ополчением, имел под своим началом примерно 35 000 гоплитов и примерно столько же легковооруженных. Несмотря на все старания, ему не удалось скоординировать маневры своего войска в день решающей битвы. В итоге, сражались только две трети греческой армии, а оставшаяся треть отступала, даже не намереваясь участвовать в бою. Победу эллинам принесло мужество афинян, непревзойденное мастерство гоплитского боя спартанцев, а также тот факт, что персидскому полководцу Мардонию удалось бросить в атаку также не более двух третей своей армии.

Полководец фактически не руководил сражением. Обычно он располагался на правом фланге, ведя в бой солдат этого крыла. Известие о его смерти в разгар схватки могло стать причиной поражения — но не потому, что армия теряла, так сказать, «нервный центр», а потому, что для войска полководец являлся сакральной фигурой, олицетворявшей силу и удачу армии. Его гибель означала, что Небеса чем-то недовольны.

Зато роль полководца возрастала на последнем этапе битвы, когда его армия уже одерживала победу и было необходимо ликвидировать последние очаги сопротивления врага на поле боя, а также организовать преследование. В случае смерти военачальника уже выигранные сражения превращались в битвы с неопределенным результатом. Так произошло, например, в 362 г, во время сражения при Мантинсе, когда гибель гениального фиванца Эпаминонда спасла от катастрофы спартанско-афинскую армию.