Эмили проспала часа два, затем перекусила, переоделась, приняла душ, полежала немного и вновь уснула. На этот раз ее не разбудил ни приход Марго, озабоченной продолжительным отсутствием сестры, ни внимательный взгляд Джеймса, зашедшего пригласить ее к обеду.

Он в глубокой задумчивости простоял рядом с ней несколько минут и ушел только после повторного напоминания Сомса, что его ждут в столовой. Если бы

не обед, вполне возможно, Джеймс провел бы в комнате Эмили остаток вечера. Так приятно было смотреть на ее порозовевшее во сне лицо. А ладонь, которую она положила себе под щеку, притягивала Джеймса как магнит. Ему отчаянно хотелось прижаться к ней губами, ощутить ее тепло. Неожиданность этого желания смутила Джеймса и навела на определенные размышления, которые были не слишком ему приятны.

За обедом он был рассеян и частенько отвечал невпопад.

— Что с тобой, дорогой? — спросила Лилиан. — У тебя совершенно отсутствующий вид. Мне бы хотелось, чтобы ты относился ко мне и к гостям с большим вниманием. Марго, а как себя чувствует Эмили?

— Она крепко спит, — ответила Марго. — Прогулка оказалась слишком утомительной для нее. Полагаю, сестричка немного не рассчитала свои силы.

Лилиан посмотрела на сына с укором.

— Ты мог бы сократить обычный маршрут. Все-таки Эмили очень хрупка…

— Уверяю тебя, мама, если бы она попросила пощады, я бы немедленно повернул к дому.

Марго засмеялась.

— Сестра никогда бы так не поступила. Предпочитает смерть позору. Но не волнуйтесь. Я уверена, что Эмили спустится к завтраку на следующее утро.

Эштоны вздохнули с видимым облегчением. В дальнейшем разговор касался исключительно погоды и местных новостей, к которым Марго осталась равнодушной.

Она вертелась на стуле, мечтая поскорее избавиться от пристального взгляда Лилиан, смущающего ее не совсем чистую совесть. К тому же на остаток вечера у нее были кое-какие планы. Но Джеймс совершенно некстати затеял продолжительный спор с другом на какую-то чисто мужскую тему. Лилиан одобрительно кивала, соглашаясь с аргументами сына. А вот Марго откровенно скучала.

После затянувшегося обеда никто не выразил желания посидеть в гостиной, и дом вскоре затих. Служанки в последний раз прошлись по комнатам. Сомс закрыл на ключ входную дверь и отправился отдыхать. Везде погас свет.

Именно этот момент и выбрала Эмили, чтобы проснуться. Она чувствовала себя гораздо лучше и начинала испытывать муку голода. Включив ночник и взглянув на старинные настенные часы, Эмили с огорчением обнаружила, что проспала все на свете. Будь она у себя дома, немедленно бы прошла в кухню и заглянула в какую-нибудь кастрюлю.

А в гостях так не поступишь. Нетрудно представить, как отреагирует Лилиан на известие, что гости шатаются по ночам по дому и шарят в буфетах. Эмили полагала, что подобное поведение не понравится хозяйке Эштон-мэнора. Придется, как это ни обидно, остаться без ужина.

Она повернулась на живот и обеими руками обняла подушку. Полежала так немного в тщетной надежде, что вскоре заснет. К. сожалению, глаза не желали закрываться. Она все же смежила веки, тут же увидев во всех подробностях неотразимого красавца, с которым обнималась утром у ручья. Нет, пусть другие женщины грезят о повесах с густыми черными волосами, с синими глазами и с великолепным телом! Ей такое пустое занятие не подходит. Достаточно с нее глупостей на сегодня.

Громко фыркнув от досады, Эмили повернулась на бок, потом села в постели. Нужно чем-то заняться, раз уж никак не удается уснуть. Не сходить ли за книгой? Может быть, чтение поможет погрузиться в сладкое забытье сна, если не сразу, то хотя бы спустя какое-то время?

Она одернула короткую ночную рубашку, бесстыдно задравшуюся почти до талии, и потянулась за пеньюаром. На мгновение в ее голове мелькнула мысль, не слишком ли он тонок. Но потом она решила, что все давно уже спят и никто ее не увидит в таком легкомысленном одеянии.

Проходя темным коридором мимо комнаты Марго, Эмили мысленно пожелала ей приятных сновидений. Она подавила в себе желание заглянуть к сестре, чтобы поцеловать на ночь, как было принято у них в семье. Осторожно, держась за перила, Эмили спустилась по ступенькам лестницы, застланной ковром, и направилась к библиотеке. Она помнила, где стояла книга, которую ей хотелось почитать перед сном. Сейчас на нее падал бледный свет луны, заглядывающей в окно.

Отогнав абсурдную мысль распахнуть пеньюар и изобразить фамильное привидение — так славно было немного почудить! — Эмили ограничилась тем, что издала тихий протяжный стон, а затем легкий смешок. И то и другое прозвучало довольно громко в погруженном в дрему доме.

Ей не приходилось включать свет в библиотеке, и она не представляла, с какой стороны от двери расположен выключатель. Но из-за полной луны, светившей в окна, можно было даже не зажигать лампу на письменном столе. К тому же, для того чтобы это сделать, нужно было обогнуть большое кресло, стоящее спинкой к двери. Поэтому Эмили направилась прямиком к шкафу и протянула руку.

Возглас досады сорвался с ее уст, и она встала на цыпочки, вытянувшись в струнку, но книга все равно осталась недосягаемой. А Эмили так не хотелось отказываться от первоначального намерения! И вдруг она ощутила себя висящей в воздухе. Ее подняли чьи-то сильные руки. Не раздумывая, Эмили схватила книгу, за которой пришла, и тут же вновь оказалась на полу.

Она тяжело дышала от испуга, сжимая в руках увесистый том. Ее спина вплотную прижималась к чьей-то твердой груди. Эмили глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и почувствовала знакомый запах одеколона Джеймса.

Положение было просто отчаянное: глубокая ночь, она наедине с мужчиной, от которого можно ждать только неприятностей. Он переступил очерченную границу, хотя пообещал вести себя прилично! Дальше может быть еще хуже. Следовало вырваться из его рук, закричать, включить свет, наконец. Сделать хоть что-нибудь!

Но она по-прежнему стояла неподвижно, слыша его хриплое дыхание и будучи не в силах расцепить сильные руки, которые сомкнулись на ее талии. Легкое прикосновение губ к шее заставило Эмили откинуть голову назад и замереть в немом восторге. Ощущение оказалось пронзительнее, чем она могла представить.

Девушка зажмурилась, почувствовав себя так, будто собирается нырнуть в океан с крутого обрыва. Щеки горели, а где-то в желудке словно образовался ком льда, от которого останавливалось дыхание.

Джеймса осторожно сдвинул пеньюар с ее плеча и нежно погладил мгновенно загоревшуюся кожу. Затем то же местечко между плечом и шеей Эмили приласкали его губы и горячий язык. В ответ раздался протяжный стон — свидетельство борьбы между страстью и долгом. Пораженный прозвучавшей в нем ноткой душевной боли Джеймс разжал объятия и отступил па шаг.

Эмили опустила голову, сгорая от желания и стыда. Не сразу нашлись у нее силы повернуться к тому, кто вновь нарушил ее покой. А когда Эмили все же сделала это, рядом уже никого не было. Не поверив собственным глазам, она бросилась искать выключатель. Вскоре библиотеку залил яркий электрический свет, но Джеймс уже бесследно исчез.