о временах императора Павла Петровича. Перевод с английского»[4]. В виду цензурных условий перевод, естественно, не мог быть полным, так что добрая половина «Записок» осталась неизвестной для русской читающей публики и главным образом последняя часть их, посвящённая описанию заговора и самому событию 11 марта 1801 года. Что касается английского подлинника «Воспоминаний», то последний, в настоящее время, по прошествии почти 40 лет, представляет совершенную библиографическую редкость, так как журнал «Fraser’s Magazine», издавался в ограниченном количестве экземпляров и все нумера 1865 года давно вышли из продажи и не имеются даже у наиболее известных заграничных антиквариев.

Настоящим изданием, исключительно предназначенным для небольшого кружка специалистов-историков и любителей отечественной старины, отчасти пополняется этот пробел в нашей исторической библиографии, до сих пор не имевшей полного перевода «Записок Саблукова», представляющих, по беспристрастности изложения и искренности тона, драгоценнейший материал для будущих историков и бытописателей Павловской эпохи, ещё столь мало исследованной и едва ли беспристрастно оценённой.

Автор «Записок», Николай Александрович Саблуков, родился в Петербурге в 1776 году. Отец его, Александр Александрович Саблуков[5], сенатор и впоследствии один из первых членов только что учреждённого Александром I государственного совета, был вице-президентом мануфактур-коллегии в последние годы царствования Екатерины II и в эпоху Павла I. Сыну своему он дал весьма тщательное домашнее образование, причём, благодаря заботам матери автора, Екатерины Андреевны Саблуковой, рождённой Волковой, женщины высокообразованной и гуманной, особенное внимание было обращено на изучение иностранных языков: немецкого, французского и английского. Вскоре затем молодой Саблуков, по обычаю богатых дворян того времени, был отправлен путешествовать за границу, посетил Германию, Италию и, благодаря близким связям с русской знатью, был представлен ко многим иностранным дворам. Вернувшись в Россию в 1792 году, 17-летний юноша Саблуков поступил в блестящий и аристократический, в Екатерининское время, конногвардейский полк, в котором и оставался до самой кончины Павла I, находясь в последнее время в чине полковника и командуя эскадроном.

Не будучи «гатчинцем», как Аракчеев и Ростопчин, не состоял в числе любимцев, как Кутайсов и Уваров, Саблуков, несмотря на это, пользовался благосклонностью и уважением Павла, чувствовавшего в нём неподкупную верность порядочного человека. Этим обстоятельством объясняется тот факт, что автор «Записок» был одним из тех немногих лиц, близко стоящих ко двору, которым удалось удержаться на службе в течение всего четырёхлетнего царствования Павла. Саблуков был джентльмен в полном смысле этого слова: это был рыцарь без страха и упрёка, спокойно смотревший в глаза такому государю, как Павел I, сумевший сдерживать порывы такой взбалмошной натуры, как Константин, вызывавший невольное удивление робкого и запуганного отцовскими строгостями Александра. Вот почему «Записки Саблукова», в которых каждая фраза, каждая строчка дышат правдой и благородством, должны иметь особое значение в глазах историка: в этих качествах автора он увидит несомненное доказательство как правдивости передаваемых им фактов, так и вполне беспристрастной оценки личности императора Павла.

Отдавая полную справедливость высоким душевным качествам, лежавшим в основе характера этого государя, любя его искренно как человека, Саблуков сообщает, однако, целый ряд фактов, указывающих на несомненную ненормальность Павла, резкие выходки которого, доходившие зачастую до непонятной жестокости, могут быть объяснены исключительно душевным расстройством.

Таков, в общих чертах, основной характер «Записок Саблукова», представляющих собою исторический документ первостепенной важности для будущих исследователей этого кратковременного, полного загадочности и противоречий, царствования. Автор их, являющийся образцом искренности и правдивости, в одном только случае впадает в довольно странное противоречие, а именно, когда он упоминает о роли, которую сыграла английская политика в кровавом событии 11 марта 1801 года. Стараясь как будто бы доказать полную неосновательность слухов об участии английского посла, лорда Уитворда, в заговоре против Павла, он в то же время категорически говорит о любовной связи этого дипломата с О. А. Жеребцовой, сестрой Зубовых — главных руководителей заговора. Наконец, в одном месте «Записок» мы находим следующую недвусмысленную фразу, не требующую дальнейших комментариев: «Г-жа Жеребцова предсказала печальное событие 11 марта, в Берлине, за несколько дней до смерти императора и, как только узнала о совершившемся факте, отправилась тотчас в Англию навестить своего старого друга лорда Уитворда». (Гл. III, с. 72).

Единственным объяснением этого противоречия, которое совсем не вяжется с категорическим и ясным тоном всего повествования, может служить то обстоятельство, что рукопись Саблукова, напечатанная в Лондоне, прошла через горнило английского журнала, редакция которого, естественно, была заинтересована в обелении действий «коварного Альбиона».

Убийство императора Павла произвело на Саблукова удручающее впечатление и было глубоко ненавистно его взглядам на неприкосновенность личности помазанника Божия и самодержца. Он хочет бежать от двора, среди которого ему ежедневно приходится сталкиваться с участниками ужасной драмы, и с радостью принимает на себя охрану императрицы Марии Фёдоровны, удалившейся из Петербурга в своё павловское уединение. Тем не менее он не может примириться с деятелями 11 марта и при первой возможности, в конце 1801 года, подаёт в отставку и едет за границу искать забвения и успокоения в новом путешествии по Европе. В 1803 году, находясь в Англии, он женится, по любви, на англичанке, мисс Юлиане Ангерштин, дочери известного знатока и любителя живописи Эдуарда Ангерштина, имевшего богатую коллекцию картин, завещанную им впоследствии Лондонской национальной галерее. Вернувшись в Россию в 1806 году, Николай Александрович, по совету своего старого знакомого, тогдашнего морского министра, адмирала П. В. Чичагова, поступает на службу в адмиралтейств-коллегию и в следующем же году назначается управляющим счётною экспедицией с утверждением в чине генерал-майора. В 1809 году он выходит в отставку с мундиром (л.-гв. Конного полка) и снова удаляется в Англию, к родственникам жены. Но и здесь, на чужбине, он продолжает горячо любить Россию и при первом известии об опасности, угрожающей отечеству, Саблуков спешит на родину и в рядах армии принимает участие в бессмертной эпопее 1812 года, находясь при особом кавалерийском отряде генерал-майора барона Корфа. Когда народное бедствие, наконец, миновало, когда неприятель был изгнан и Россия уже не нуждалась в жертвах своих сынов, Саблуков окончательно выходит в отставку, снова удаляется в Англию и до самой своей смерти остаётся вдали от государственных дел, то наезжая в Россию, то путешествуя по Европе, причём ведёт деятельную переписку со своими друзьями, живущими в России. К числу таких друзей принадлежал, между прочим, известный учёный и богослов протоиерей Г. П. Павский, духовный наставник цесаревича Александра Николаевича и переводчик библии с еврейского языка на русский. В этих письмах к Павскому Саблуков является горячим сторонником просвещения отечества в смысле нравственного и умственного воспитания и возрождения духа русского народа. Искренний и убеждённый