— Спасибо тебе. Ты такой жизнерадостный маленький гаденыш!

Она материнским жестом похлопала его по спине, как Коула, и отправилась вслед за собакой. Маркус, рассматривавший воронку, поднял голову и спросил:

— Какого черта, куда это она собралась?

— На охоту за бандитами. Любимое занятие островитян.

— И ты ее отпустил.

— Слушай, я что, сиделка в доме для престарелых?

Маркус вздохнул и нажал на наушник:

— Матаки, возвращайся немедленно.

Последовала пауза; затем она все-таки ответила. Должно быть, она спустилась в какую-то расселину, потому что Бэрд видел над травой только седые волосы и покачивавшийся верх ее рюкзака.

— Мак взял след, — ответила она. — Ты что, хочешь упустить такой шанс?

— Ты сильно головой ударилась, Матаки?

— Не настолько сильно, чтобы забыть, что мне надо поквитаться с этими долдонами.

Маркус даже не стал просить. Жестом он приказал Бэрду следовать за Берни и снова заговорил по рации:

— Соротки, мы идем за ними. Отвезите лейтенанта Штрауд обратно на базу.

— Понял, — ответил Соротки. — Если нужно, вызывайте.

Аня вмешалась в разговор:

— Слушайте, я в порядке. Я должна идти с ними…

Но голос ее заглушил вой двигателей поднимавшегося «Ворона». Бэрду не нравилось, когда женщины участвуют в боевых операциях, но вот так обращаться с Аней означало нарываться на неприятности — и не только потому, что она была старше Маркуса по званию. Она ему это еще припомнит, и не важно, каковы его мотивы.

— Ух ты, жестко, — произнес Бэрд. — Придется тебе еще очень долго ограничиваться общением со своей правой рукой.

— Заткни пасть, Бэрд, — пробормотал Маркус.

Бэрд не умел держать язык за зубами и сам прекрасно это знал. У него всегда было наготове какое-нибудь язвительное замечание; он даже не мог списать это на глупость. Иногда это был страх, иногда — раздражение, но в основном — привычка, и он часто жалел, что не в состоянии держать рот на замке. Он знал, что все эти люди, самые близкие ему, — отряд «Дельта» — тоже понимают это и знают, когда нужно его просто проигнорировать.

Это его немного утешало. Впервые в жизни ему было относительно легко общаться с людьми.

В наушнике что-то щелкнуло.

— Они же должны болтаться где-то поблизости, да? — спросила Берни. — Они где-то недалеко.

— Они наверняка хотят знать, подорвали кого-то или нет, — заметил Бэрд. — Если они не глухие, то услышали взрыв.

— А кто-нибудь проверяет, не пропадают ли на фермах химикаты? Здесь изготавливают хлорат натрия и азотные удобрения.

— О, как раз то, что нам нужно.

— Когда хочешь кого-то убить, берешь то, что оказывается под рукой. На фермах необходимы гербициды и удобрения, Блондин.

— Вижу сельскохозяйственный опыт, Бабуля.

Однако в ее словах был смысл. Бродяги из любого дерьма смогут изготовить взрывчатку, сойдет все: гербицид, удобрение, даже старый добрый тринитротолуол. А когда у них закончатся химикалии, когда закончатся пули, они начнут устраивать ямы с деревянными кольями, намазанными ядом. Но что бы это ни было, какой бы примитивной ни стала партизанская война, все равно людей будут калечить и убивать.

«Мы никогда не сможем перебить их всех. Слишком много укрытий. Однако целей у них не слишком много. Им нужно приближаться к нашим поселениям или устраивать засады на проезжающий транспорт. Пора начать заманивать этих ублюдков в наши собственные ловушки».

Маркус проворчал что-то про себя, прижимая палец к уху. Он слушал переговоры Росси с Центром.

— Они их упустили, — сообщил он. — Сэм отправилась обезвреживать бомбу. Она говорит, ей нужна взрывчатка.

— Сумасшедшая баба. Удачи тебе в ее приручении, Бабуля.

— Мотовство до нужды доведет, Блондин.

— Черт, мы победили червей. Нам следовало сделать то же самое и здесь, разбомбить бродяг к собачьей матери, пока они еще сидели в одном месте.

— Аминь, — буркнула Берни.

Маркус заговорил:

— А по-моему, нам следует сейчас всем заткнуться, к чертям собачьим!

Пес вел их по петлявшей среди поля тропинке к небольшой рощице. Бэрд догнал Берни, когда та застыла на вершине крутого склона. В нескольких метрах от них, внизу, среди тонких стволов деревьев, росших на берегу, блестел ручей, а Мак, принюхиваясь, бегал взад-вперед по склону.

Берни щелкнула пальцами, чтобы привлечь его внимание:

— Ищи, Мак. Они перешли ручей? Правда? Давай дальше. Найди их.

Пес спустился к ручью, прошел несколько метров по мелководью; вид у него был растерянный. Правильно, что Бэрд не верил во всю эту бойскаутскую чепуху.

— Ты уверена, что твоя шавка умеет охотиться? — спросил он. — Если какая-то жалкая лужа может сбить ее со следа, тогда толку от нее ноль.

— Блондин, кто из нас специалист по выживанию, а?

— Ну опять завела свое. Дикая женщина из гребаного леса.

Маркус, присев на корточки, молча наблюдал за маневрами Мака. Спустя несколько минут пес замер, — казалось, его сильно заинтересовал участок грязи на противоположном берегу, затем он резво устремился вверх по склону.

— Поехали, — произнесла Берни.

Она направилась за собакой, — наверное, ее гнали вперед остатки адреналина. Бэрд размышлял о том, долго ли она еще продержится.

— А если он найдет лагерь бродяг, у него хватит ума не врываться туда на полном ходу?

— Вряд ли. Так что лучше не отставай.

Нелегко было пробираться среди торчавших из земли корней и подлеска, но пес, похоже, знал, куда идти, и Берни ему верила. Она постоянно останавливалась, рассматривая сломанные ветки и прочие признаки недавнего пребывания людей. Бэрд, не отключавший рацию, настроенную на частоту отряда, догнал ее.

— Стойте! — внезапно произнес Маркус. — Слушайте.

Бэрд замер, и Берни снова обогнала его. Нужно было присматривать за собакой. Маркус жестом приказал Бэрду слушать внимательно, а это означало переход на частоту Центра. Маркус редко появлялся без этого чертова наушника, даже в свободное время. Бэрд был практически уверен в том, что он с ним спит.

— Вот дерьмо! — Маркус смотрел на деревья неподвижным взглядом, явно сосредоточенный на том, что слышал. — Шоу началось.

Бэрд сменил частоту. В то же мгновение его оглушили голоса из того кошмара, который, как им казалось, они навсегда оставили позади, на материке. Отряды, патрулировавшие дороги, сообщали о взрывах и засадах. Трудно было уловить какие-то детали. Он вдруг обнаружил, что старается различить имя Коула — на случай, если тот решил помочь кому-то и вляпался в это дерьмо.