Теперь это его судьба: быть вызывающим отвращение и ненависть существом, отверженным и проклятым, преследуемым всюду, куда бы он ни направился. Таков ее прощальный подарок.

Приближаясь к окраине деревни, он услышал тарахтенье дизельного двигателя и увидел за поворотом желтый цвет фар. Это был старенький, помятый пикап «Ниссан», с разболтанной подвеской и цепями противоскольжения, лязгавшими о поверхность дороги. Машина ехала ему навстречу. Джоэль бросился к ней, размахивая руками.

Пикап затормозил, дернулся несколько раз и замер посреди обледеневшей дороги. Крыша и капот были покрыты толстым слоем снега. Стеклоочистители сметали белую пыль с ветрового стекла.

Соломон распахнул дверцу со стороны водителя. В машине был всего один человек, толстяк лет пятидесяти, в бейсболке и теплой безрукавке. Джоэль схватил его за жирное плечо и выбросил из салона, так что мужчина, кувыркаясь, полетел в снег.

— Прошу прощения. — Соломон прыгнул за руль, включил передачу и нажал на газ. Машина описала дугу; цепи глубоко вгрызались в замерзшую дорогу, разбрасывая вокруг себя грязь и снежную кашу.

Толпа наконец заметила его. В зеркало заднего вида вампир увидел сгорбленную фигуру отца Космины, который вел за собой людей. Рядом с ним шагал большой бородатый парень, по-прежнему размахивающий саблей. Джоэль вдавил педаль газа в пол, и дизель взревел. Цепи загремели и впились в ледяную колею дороги. На секунду Соломону показалось, что толпа приближается, а затем машина рванула вперед, оставив преследователей далеко позади. Бабахнула двустволка, и зеркало заднего вида разлетелось на куски. За окнами мелькали дома — пикап мчался по окраине деревни.

Миновал последний дом, и Джоэль снова остался один. Только он и заснеженная дорога впереди, горы и дикие обитатели леса, знавшие, что от него нужно держаться подальше.

Джоэль вел машину, и по его щекам текли слезы.

Лондон

Двенадцати часов защиты, которые обеспечила таблетка солазала, едва хватило, чтобы Алекс успела добраться домой. Последние два часа долгого путешествия она почти не отрывала взгляда от часов, не находя себе места. Последние полдня были худшими, какие только может пережить вампир, в ожидании, когда закончится действие нейтрализатора светочувствительности. Обычно это случалось неожиданно, и удивительный результат, наблюдавшийся один или два раза за последние двадцать пять лет, принимался людьми за редкое явление самовозгорания. В наше время случайные свидетели огненной смерти неосторожного вампира, наверное, были убеждены, что видят смерть террориста-самоубийцы.

В любом случае не самый приятный конец для вампира. Подходя к дверям высотки Кэнери-Уорф и поднимаясь на лифте в свой пентхаус, Алекс с огромным облегчением наблюдала, как солнце опускается за линию лондонского горизонта.

Войдя в квартиру, она схватила со стола пульт дистанционного управления. От прикосновения кнопки опустились плотные светомаскировочные шторы, закрыв все многочисленные окна квартиры и блокировав предзакатный свет опускающегося за реку солнца. Комнаты погрузились в полную темноту.

Наконец-то в безопасности. Алекс вздохнула. Именно так вампиры жили раньше, до того, как возникла Федерация, открывшая новую эру, которая вызывала такую ярость у поклонников старины. Алекс, которую превратили в вампира в 1897 году, очень хорошо помнила и прежние времена, и прежнюю жизнь — а в минуты задумчивости даже признавалась себе, что так до конца и не привыкла к мысли о необходимости глотать таблетки, которые помогут ей переносить дневной свет. Кто-то сумел выразить это лучше, чем она:

«Обмануть солнце, принять ночь. Жизнь в те времена была полна опасностей и свободы. Охотиться и питаться, как истинный вампир, чтить наше священное прошлое и культуру, которая достигла своих вершин, когда человечество ползало в пыли и гукало, как обезьяны».

Эти слова говорил ей мятежный вампир Габриэль Стоун всего пару дней назад, когда пытался завербовать ее в свой крестовый поход, направленный на уничтожение Федерации. Алекс была вынуждена признаться, что эти слова задели ее. Кроме того, она почувствовала, что начинает избавляться от иллюзий насчет Федерации, на которую работала со дня основания, в 1984 году.

Неприятные мысли. «Пора за работу», — приказала она себе и нажала другую кнопку пульта, включив приглушенный свет во всей квартире. Потом принесла из кухни стакан охлажденной крови — не свежей, но вполне приемлемой — и, устроившись за письменным столом, включила лэптоп.

Как правило, вампиры не отличались особой общительностью, и поэтому Алекс не удивилась, обнаружив в почтовом ящике всего два электронных письма. Первое было от Бакстера Барнетта. А вот это сюрприз. Она не привыкла получать письма от кинозвезд. Бакстер Барнетт зарабатывал миллионы и в последнее время служил мишенью для критиков за роль в «Неистовом», низкопробном голливудском ужастике с гигантским бюджетом. Вот только Бакстер был не просто кинозвездой: миллионы восторженных поклонников не знали, что он еще и вампир. Его маленькая тайна и стала причиной знакомства с Алекс, которая, как официальный агент разведывательного управления, была обязана знакомить вампиров с законами Федерации. Если память ей не изменяла, расстались они не слишком дружелюбно.

Она открыла письмо. Сообщение было коротким, емким и по делу.

Пошла ты, Бишоп!!!

С любовью, ББ.

— Спасибо, Бакстер, — пробормотала Алекс и перешла к следующему письму.

Если уж на то пошло, оно было еще неприятнее, чем первое. Его отправитель, Айво Донской, некогда был полковником прусской армии, затем служил в тайной полиции Восточной Германии, где на его совести были сотни пыток и казней, а теперь являлся личным помощником Олимпии Ангелополис, самой Вампиратрицы, в главной штаб-квартире Федерации в Брюсселе.

— А ему что нужно? — простонала Алекс, открывая письмо.

Агент Маккарти из нашей резидентуры в Праге сообщил, что вы на пути в Лондон. Извещаю, что Верховный правитель Ангелополис вернулась в штаб-квартиру Федерации. Настоящим рекомендуется по вашему возвращению незамедлительно представить полный письменный отчет о недавних событиях, направив его прямо в штаб-квартиру. Невыполнение повлечет за собой суровую кару.

В отчете было о чем рассказать, и последнюю точку Алекс поставила только в начале двенадцатого. Возможно, Вампиратрице кое-что не понравится, но она сама просила полный отчет, и она его получит.

Алекс отправила документ в офис Донского и включила фортепианную музыку Эрика Сати, популярную в начале двадцатого века. Став вампиром, Алекс перестала следить за музыкальной модой, а сочинения Сати ее успокаивали. Растянувшись на диване, она закрыла глаза и попыталась расслабиться, хотя прекрасно понимала, что больше не будет чувствовать себя в безопасности. Она очень любила эту квартиру с просторными комнатами и видом на реку, но оставаться здесь больше нельзя. Именно тут Джоэль будет искать ее в первую очередь.