– Повод для награждений, а? – усмехнулся Новохатский.

– Не думаю, – парировал Павел. – За то, что ходим и не падаем без костылей, награждать излишне.

– Ну-ну, господа, – мягко прервала их Черикаева. – Не ссорьтесь в такой торжественный день, пожалуйста. Благодарю синклитика Данченко за подробный рассказ, а теперь прошу всех вернуться к обсуждению того, какие изменения статусов нужно, и нужно ли, произвести.

– Необходимость есть в любом случае, – подал голос Голомысов. – В силу союзного договора.

– Согласна, – скорбно вздохнула Елена. – Начнем с выборов стратигов, я полагаю.

– Логичнее – с главы государства, – пожал плечами Алексей. – И далее по нисходящей.

– Полагаете? – изогнула бровь Черикаева. – Тогда, если других предложений нет, прошу высказывать свои мнения по вопросу назначения эфора.

В зале заседаний ненадолго повисло гробовое молчание.

– По-моему, тут кандидатура очевидна, – пожала плечами Гришина. – Эффект правления положительный, успехи несомненны, к тому же всех устраивает. Полагаю, что следует продлить полномочия синклитика Черикаевой на следующий срок.

– Лестно. Благодарю, – кивнула Черикаева, улыбнувшись Ольге. – Другие предложения есть? Нет? Прошу голосовать.

По мере того как результаты голосования выводились на монитор, улыбка сползала с ее лица, а само оно приобретало изумленное выражение. Она мотнула головой, словно надеясь отогнать мираж, затем мрачно усмехнулась и внимательно оглядела зал.

– Семью голосами против пяти предложение синклитика Гришиной отклонено. Прошу выдвигать другие кандидатуры.

Получи, фашист, гранату! Не зря я вчера много думал. Именно моей была идея не выступать открыто, а дать Ленке выдвинуться, и на выборах ее прокатить. Теперь, если только ситуация не повторится со всеми остальными членами синклита, Черикаева выдвигаться на должность эфора не может. Лепота!

В зале вновь установилось гробовое молчание.

– Быть может, в порядке самовыдвижения кто желает? – Лицо у Лены при этих словах было таким кислым, словно она вагон лимонов сожрала.

Нет, спасибо, самоубийцев нема.

– У меня есть предложение, уважаемый синклит, – подал голос Павел.

– Все вас крайне внимательно слушают, синклитик Данченко.

– В связи с тем, что Эллада ведет тяжелую войну с Каракорумом, должности эфора и архистратига должны быть совмещены. Это, как мне кажется, вполне логично. Не менее логичным было бы выдвинуть на эту, так сказать, двойную должность человека, который до сего дня занимал один из высших военных постов и на деле показал свою высокую компетентность. Таковых претендентов у нас всего три. Это друнгарий флота Скуриди, друнгарий армии Солодухина и стратиг флота Кислов. Предлагаю взвесить все, что было ими сделано ранее, и обсудить, кому именно из них надлежит вручить высшую власть в республике.

– Вы предлагаете нам установить военную диктатуру? – спросил Деулин, исподлобья глядя на Павла.

– А почему сразу диктатуру? – возмутился, вроде бы даже вполне искренне, Кислов. – Я что-то не слышал ни слова, ни полслова о том, чтобы вручить главе государства полномочия и титул тирана Эллады! Почему для вас всех, если военный, то сразу какой-нибудь хунта, путчист и черный полковник? Нашли, понимаешь, Пиночетов! Прям вот спим и видим, как бы власть свергнуть да самим все захватить! Мне еще Новохатский всю кровь выпил, когда я просил разрешения создать десантные части флота.

– Брэк, брэк господа! – вмешалась Надя Чериванова. – Синклитики, ведите себя прилично!

– Действительно, – тяжело произнесла теперь уже бывшая глава государства. – Предлагаю все обсудить, причем спокойно. Возможно, нам следует прерваться на часик для проведения консультаций?

А вот этого нам совсем не надо – следует ковать железо, не отходя от кассы, а то мало ли кто и до чего там доконсультируется. Твой выход, Андрюша.

– Не вижу в этом никакого смысла. – Я поудобнее расположился в кресле и подпустил в голос вальяжности. – Предложение синклитика Данченко разумно и верно́. Мы действительно в состоянии войны, и еще несколько конфликтов имеем в перспективе. Логично, что в этот трудный момент именно военный станет первым лицом в стране. Потом, после заключения мира, это положение можно и пересмотреть. Что же касается показателей, то наибольший из них у синклитика Скуриди. Да не обидятся на меня синклитики Солодухина и Кислов, но у друнгария армии из серьезных боевых заслуг только уничтожение ограниченного каракорумского контингента на Персее, а стратиг флота был в роксанском бою все же младшим флагманом, а не старшим. При всем том друнгарий флота имеет в своем активе еще и микенскую бойню. Потому лично для меня выбор очевиден. И если синклитик Скуриди пообещает оставить мне Роксану, то мой голос он получит.

– Кроме того, следует учитывать и то, что его популярность в армии и на флоте весьма высока, и его избрание поднимет боевой дух. Поддерживаю предложение синклитика Киндяшкова, – высказалась Солодухина.

– Да и гражданские его любят. – Крапивинцев зевнул. – Победителей все любят. Особенно женщины. Присоединяюсь.

– Предлагаю голосовать, – несколько поспешно произнесла Елена.

Опасается, видимо, что заагитируем нужное число сторонников. Поздно пить «Боржоми» – почки давно уже отвалились.

– Хотя лично я полагаю, что военные должны заниматься только войной и ничем более. Нет возражений? По вопросу постановки на голосование? Прекрасно – прошу начинать.

Когда все выразили свою волю, она печально улыбнулась и покачала головой:

– Ну что же, господа. Семью голосами против четырех, при одном воздержавшемся…

Она вновь обвела присутствующих долгим взглядом, а я прям даже заволновался. Свидетелем предварительных переговоров Евгения и Ивана с нашими сторонниками я не был, так что ожидать можно было чего угодно. Могли и подставить, заставить раскрыться. Я в нашем ящике не крысиный волк, могли и меня переиграть. Но если сейчас мое предложение не пройдет (а это автоматически роняет мое реноме – заседание-то публичное, пользователи и боты будут его учитывать и далее), то кто, что и с кем задумал? Вот вопрос! Впрочем, скоро я получу на него ответ.

И вообще – была команда «отставить панику!».

– …синклитик Скуриди на должности эфора и архистратига…

Последовала мхатовская пауза, во время которой сердце мое чуть не выскочило из груди, а сам я невольно подался вперед. Не я один, впрочем.

А Черикаева невесело усмехнулась и буднично добавила:

– …утвержден. Мои поздравления, эфор, передаю вам ведение заседанием.

Я откинулся на спинку кресла и выдохнул – оказывается, я ненамеренно затаил дыхание. Лена поглядывала по сторонам иронично – это совсем надо быть идиотом, чтобы не сложить семь и семь, чтобы получить в сумме заговор. Вот она все и сложила.