— Ну, я не привык соблазнять женщин на кухне, когда наверху находится моя дочь. И, безусловно, не привык чертовски желать женщину с первого взгляда.

Не следовало отставлять кружку. В горле совсем пересохло.

— Хотите, чтобы я поверила на слово? Не поверю.

В его взгляде вспыхнул вызов.

— Значит, вам нужны доказательства?

— Не нужны.

— Руки чистые, чистые, чистые… — На кухню впорхнула Джесси, блаженно не ведая о возникшей напряженности, представляя на всеобщее обозрение вымытые руки. — Для чего же их мыть, раз я ими не ем все равно?

Бун с усилием оторвался от Аны и щелкнул дочку по носу.

— Для того чтобы микробы не шмыгнули с пальцев в картофельное пюре.

— Фу! — Джесси скорчила гримасу. — Папа делает лучшее в мире картофельное пюре. Хочешь попробовать? Папа, можно Ана с нами поужинает?

— Собственно…

— Можно, конечно. — Бун зеркально скопировал усмешку дочки, но в глазах его, устремленных на Ану, было что-то опасное. — Мы вам очень рады. Еды хватит. Думаю, нам стоит как следует узнать друг друга. Предварительно.

Ана не спросила, предварительно перед чем. И так ясно. Но, как ни старалась, не смогла перебороть внезапное паническое волнение.

— С вашей стороны очень любезное предложение, — сказала она абсолютно ровным тоном. — Я бы с удовольствием, но… — Улыбнулась на разочарованный вздох Джессики. — Мне надо съездить к кузену, позаботиться о лошадях.

— Возьмешь меня с собой как-нибудь, дашь на них посмотреть?

— Если папа позволит. — Ана наклонилась, чмокнула Джесси в надутые губки. — Спасибо за картинку, солнышко. Очень красивая. — Осторожно ступив в сторону, посмотрела на Буна. — И за книжку. Она наверняка мне понравится. Доброй ночи.

И убежала из дома, едва ли не спасаясь. Вернувшись к себе, занялась обычными делами: выдала Квигли обещанного тунца, переоделась в джинсы и рубашку, собираясь ехать к Себастьяну.

Натягивая сапоги, пришла к выводу, что надо кое-что обдумать. Серьезно обдумать. Взвесить все за и против, оценить последствия. Представив, как Моргана закатывает глаза и обзывает ее безнадежными Весами — под этим знаком зодиака она родилась, — Ана рассмеялась.

Возможно, отчасти под влиянием этого знака она всегда понимает и сочувствует обеим конфликтующим сторонам. Что вредит делу так же часто, как помогает. Хотя в данном случае несомненно требуются ясная голова и спокойная сосредоточенность.

Возможно, ее сильно тянет к Буну. Причем физический аспект влечения абсолютно беспрецедентный. Конечно, ее и раньше привлекали мужчины, но она еще никогда не испытывала столь внезапного и острого желания. А острое желание, как правило, оставляет глубокую рану.

Действительно, есть о чем подумать. Хмурясь, Ана схватила джинсовую куртку и пошла вниз по лестнице.

Разумеется, она взрослая женщина, свободная, не связанная обязательствами, имеющая полное право позабавиться мыслью о связи с таким же свободным и взрослым мужчиной.

Но опять же известно, насколько опасны близкие отношения между людьми, которые неспособны принять друг друга такими, как есть.

По-прежнему споря с собой, Ана вышла из дому. Безусловно, она не обязана предлагать объяснения. Не обязана разъяснять свое происхождение и наследие, как разъясняла Роберту много лет назад. Даже если они с Буном сблизятся, ничего она ему не расскажет.

Ана села в машину, поехала задом к дорожке, мысленно перескакивая с одного на другое.

Хранить в тайне какие-то сведения о себе не обман, а самозащита, чему научил ее горький опыт. Причем довольно глупо учитывать этот аспект, даже еще не решив, хочется ли ей вступать в связь.

Нет, не совсем правда. Хочется. Речь скорее о том, можно ли это себе позволить.

В конце концов, Бун ее сосед. Кислые взаимоотношения существенно осложнят жизнь в такой близости. Кроме того, не стоит рисковать дружбой и теплыми чувствами ради собственных потребностей. Чисто физических, напомнила себе Ана, проезжая извилистой дорогой вдоль берега.

Действительно, он способен доставить плотское наслаждение. В этом нет ни малейших сомнений. Но эмоциональная цена будет слишком высокой для всех.

Для всех будет лучше, гораздо лучше, если продолжать дружбу с Джесси, держась на разумном расстоянии от отца.

Ужин окончен, посуда убрана. Состоялся не слишком успешный урок с Дэзи, хотя она уже садится, если нажать рукой на спину. Дальше шумный плеск в ванне, потом игра в лошадку со свежевымытой дочкой. Рассказана сказка, подан последний стакан воды.

Как только Джесси заснула и в доме стихло, Бун позволил себе выпить бренди на террасе. На столе кипы бланков — родительская домашняя работа, — которые необходимо заполнить для школы.

Надо с этим покончить, прежде чем ложиться, решил он. Но этот час принадлежит ему — тихий, темный, с почти полной всходящей луной.

Можно полюбоваться плывущими над головой тучками, обещавшими дождь, гипнотическим плеском воды о камни, треском насекомых в траве, которую он скоро скосит, ночным ароматом цветов.

Неудивительно, что этот дом выбран с первого взгляда. Нигде и никогда он не испытывал такого отдохновения, чувства покоя и правильности принятого решения. Мистические скульптурные кипарисы, магические ледогенераторы на берегу, пустые волшебные полосы вечернего пляжа.

И небесно-прекрасная женщина рядом.

Бун про себя улыбнулся. Для мужчины, который с незапамятных времен чувствует только случайное и мгновенное влечение к женщине, все происшедшее — словно прорыв плотины.

Он долго привыкал жить без Элис. И до сих пор не считает себя готовым к свиданиям, хотя не был монахом в последнюю пару лет. Жизнь его не пуста, после бесконечных страданий пришлось признать тот факт, что надо жить дальше.

Он с удовольствием потягивал бренди, просто наслаждаясь ночью, когда услышал автомобиль Аны. Заверил себя, что вовсе этого не дожидался, хотя и взглянул на часы. Не смог прогнать приятную мысль, что она приехала рано, слишком рано для возвращения с любовного свидания.

Разумеется, ее личная жизнь абсолютно его не касается.

Подъездной дорожки не видно, но в ночной тишине слышно, как хлопнула дверца машины. Через несколько секунд послышался стук открывшейся и закрывшейся входной двери.

Просунув босую ногу сквозь балюстраду, Бун старался представить, как Ана идет по дому. Заходит на кухню. Да, вспыхнул свет, фигура мелькнула в окне. Должно быть, ставит чайник или наливает бокал вина.

Свет вскоре погас, и он снова принялся фантазировать — поднимается по лестнице, зажигает свет, но в темном стекле, кажется, не лампа, а свеча. Зазвучала тихая струнная музыка — арфа. Манящая, романтичная, чуть печальная.