На суде она отрицала свою вину, делая вид, что ничего не понимает. Ее посадили на двадцать лет. Даниель был уверен, что отец похлопочет о ее освобождении, если ему вернут деньги, потому что тот всегда добивался всего, чего хотел. Должно быть, так и случилось… Только произошло это уже после того, как Даниель оставил Нью-Йорк.

Государство простило Сару, но он сам простить ее не мог. Она притворялась, что любит его, тогда как на самом деле ей были нужны только его деньги. А когда Сара поняла, что старик никогда не согласится, чтобы она стала его невесткой, то нашла другой способ разбогатеть.

Что ж, теперь я стал умнее, думал Даниель, и не позволю ей снова использовать меня.

Поднялась луна и осветила фургоны неровным призрачным светом. Вглядевшись, Даниель вдруг увидел, что от них отделилась какая-то тень и двинулась по направлению к волам.

Сара выскользнула из фургона, не зная, где искать Даниеля, но она должна была найти его. Вот только что ему сказать?

В обязанности проводника входило охранять волов, поэтому именно к ним она и отправилась. Двигаться при свете луны оказалось нелегко – высокая трава и кусты то и дело цеплялись за длинный подол, и Сара боялась упасть.

Казалось, она шла целую вечность, но Даниеля не было видно. Похоже, я сделала глупость, говорила она себе. Но как иначе поговорить с ним, не опасаясь, что нас подслушают?

Споткнувшись о камень и подавив крик, Сара поняла, что не найдет Даниеля в темноте. Мог бы и сам отыскать меня, с досадой подумала Сара и повернула обратно к фургону, но не успела сделать и шага, как чья-то сильная рука зажала ей рот и прижала к твердому плечу, а другая обхватила за талию. Ее оторвали от земли и понесли куда-то в сторону.

Сара пришла в ужас. Неужели я попала в лапы индейцу?! – в панике думала она. Этого больше всего боялись женщины из каравана, но она считала их страхи необоснованными. Видимо, теперь ей придется расплачиваться за свою глупость. Тут ей пришло в голову, что Даниель видел все, но не шевельнул пальцем, чтобы помочь ей.

Когда Сара снова ощутила, что стоит на твердой земле, она покачнулась и была вынуждена прислониться к человеку, который продолжал держать ее за талию.

– Куда тебя понесло? – шепнул ей на ухо очень знакомый голос.

– Даниель! – еле слышно выдохнула она.

Он резко отстранился, и она едва не потеряла равновесия.

Увидев, что Сара пошатнулась, Даниель схватил ее за плечи и развернул лицом к себе.

– Отвечай!

Ее охватил страх. В темноте трудно было разглядеть выражение его лица, и этот резкий приказ напугал Сару.

– Мне нужно поговорить с тобой, – сказала она, поражаясь спокойствию своего голоса.

Даниель почувствовал, что ее плечи напряглись, и медленно опустил руку.

– Я бы и сам с удовольствием получил ответы на некоторые вопросы.

Сара поняла, что у нее появился шанс все ему объяснить, но она не знала, как начать этот нелегкий разговор.

– Я хочу начать все заново! – наконец выпалила она.

– Только не со мной!

Твердость этого заявления ошеломила ее.

– Нет, – обреченно прошептала она. – Конечно нет.

Даниель рассеянно потер плечо, на котором только что лежала ее голова.

– Как ты меня нашла? – хмуро спросил он.

– Это ты меня нашел.

– Я не про сегодняшний вечер. Как ты оказалась здесь? Откуда узнала, что я работаю у Милберна?

– Я не знала этого. Мне о тебе ничего не было известно. – Сара порывисто шагнула к нему. – Когда я вернулась домой, никто не сказал мне, куда ты уехал.

– Значит, мне просто не повезло, – пробормотал он.

Сара не обиделась на эти слова. Увидев его утром, она и сама подумала, что эта встреча не к добру.

Даниель вздохнул.

– Впрочем, если ты решила отправиться на Запад, в нашей встрече нет ничего удивительного. Есть только три маршрута, и в этом году Ливенуорт самый модный. А караван Милберна самый удобный и безопасный… Вернее, был, – еле слышно добавил он.

Они долго смотрели друг на друга. Только когда тишину прорезал пронзительный крик совы, Сара вздрогнула и проговорила.

– Здесь обо мне никто ничего не знает. И я не хочу, чтобы узнали.

– Давай договоримся, – отозвался Даниель. – Услуга за услугу: ты будешь держаться от меня подальше, а я буду помалкивать. Тебя это устроит?

Сара кивнула.

– Ты сможешь сама вернуться к фургону?

– Наверное, – ответила она, не делая попытки уйти.

Даниель вздохнул.

– Ладно, я немного провожу тебя. – Он взял Сару за руку и повел обратно. – Скажи, – через некоторое время спросил он, – а полиция тебя не разыскивает?

– Конечно нет! – возмущенно воскликнула Сара.

Впрочем, чему тут удивляться, тут же с горечью подумала она. Он не мог подумать обо мне ничего другого.

– Конечно нет, – повторил он, и она вздрогнула, услышав в его голосе нескрываемый сарказм.

– Даниель, позволь мне все тебе объяснить.

– У тебя уже была такая возможность. Во время суда. – Даниель отодвинулся. – Запомни: меня зовут Ривер, и я тебя не знаю. Ясно? Я тоже не жажду, чтобы люди узнали, как ты одурачила меня шесть лет назад.

Сара медленно кивнула. Даниель шел с ней рядом, пока до фургонов не осталось метров пятьдесят, а потом выпустил ее руку и растаял в темноте.

На следующее утро она сидела на облучке рядом с Райсом. Казалось, этот день ничем не отличается от других, однако все изменилось. Милберн умер. Даниель здесь. И то и другое казалось Саре нереальным.

Она пыталась осмыслить то, что произошло между ними вечером. Даниель заслуживает благодарности за обещание молчать о ее прошлом. То есть не Даниель, а Ривер, поправила себя Сара. Я должна думать о нем как о Ривере. Таково условие нашей сделки. Для всех остальных мы не знаем друг друга, и, если я буду называть его Ривером, тайна не будет раскрыта.

И все-таки Сара ждала от него чего-то другого, кроме молчания. Казалось, договорившись с ним, она должна была почувствовать облегчение. Но тогда почему после возвращения в фургон она проплакала всю ночь, гадая, что случилось с Даниелем за эти шесть лет? Почему я не расспросила Райса о его друге в первую неделю путешествия?! – ругала себя Сара. Теперь ведь уже не спросишь…

Часам к одиннадцати они достигли перекрестка дорог и увидели обоз, прибывший с юго-востока. Еще больше фургонов было впереди. Колеса вздымали в воздух мелкую пыль. Сара прикрыла нос белым платочком, сожалея о том, что у нее нет банданы, которой можно было бы обвязать лицо. Она впервые поняла, как тяжело приходится пассажирам задних фургонов.