Лёгкий утвердительный кивок головой, и Влад выпускает меня из своих крепких рук, правда, не отпускает ни на секунду моих ладоней.

Вода, без его горячего тела, отзывается по моему лёгкой дрожью. Да и вообще меня достаточно потряхивает от накала стресса.

Но, кажется, это всё мгновенно стирается в тот момент, когда я начинаю плыть. В груди поднимается волна невероятного наслаждения, которая заполняет каждую клеточку.

Влад внимательно наблюдает за каждым моим движением и сменой мимики. И, уверена, ему приятна та гамма эмоций, которая отражается на моём лице. Потому что, чёрт возьми, он начинает улыбаться самой тёплой на свете улыбкой.

Такой сильный наплыв чувств стирает рамки. Даже забываю о том, что полгода между нами изменили абсолютно всё, и сейчас я не имею никакого права, чтобы подплыть поближе, обхватить его торс ногами и коснутьсяего губ своими.

Но, признаться честно, на несколько мгновений даже приятно забыться. К тому же, ведь не делаю ничего плохого из того, что мелькает в голове. Единственное это то, что руки Влада надёжно меня поддерживают то за руку, то за талию. И нам даже удаётся проплыть вглубь несколько метров.

Такой заплыв буквально наполняет меня силами на новые совершения, и создаётся впечатление, что теперь я готова свернуть горы.

— Пора вылезать, у тебя уже губы синие, — кажется, произнося эти слова, Влад слишком долго не сводит с них взгляда, отчего я нервно сглатываю слюну и послушно киваю головой.

Слишком много волшебства в эту секунду вокруг нас. Этому одновременно страшно противиться и поддаваться, поэтому мы вдвоём делаем выбор в пользу того, чтобы сделать вид, что совершенно ничего не происходит.

Фирсов идёт со мной к берегу, ровно до того момента, пока мои ноги не касаются сухого песка.

— Иди грейся, а я ещё поплаваю немного, — заключает он и возвращается в воду.

И радуюсь тому, что он поступает именно так. Мне тоже необходимы пару минут, чтобы привести мысли в порядок.

На покрывале уже разместилась Анита. Даже не заметила,в какой момент она вышла из воды. Ну, это и неудивительно.

Присаживаюсь рядом, потому что просто стоять будет глупо.

В тишине невольно выискиваю глазами фигуру Фирсова и, когда нахожу, губы тянутся в счастливой улыбке.

— При мне можете не притворятся, — ошарашивает меня спокойный голос Аниты, которая решается прервать тишину.

— Что? — поднимаю на неё вопросительный взгляд.

— Ваша игра в притворство касается только родителей Влада, если он тебе не сказал, — её голос отдаёт стальными нотками. — Что насчёт меня, то я в курсе, что вы развелись полгода назад. Поэтому не стоит попусту тратить актёрские силы, чтобы убедить меня в вашей идеальной семейной жизни.

Её слова ударяют сильно. Так сильно, что мне и отвечать ничего не хочется.

Выходит, Анита в курсе развода. Причём я полагаю, с того самого дня, как он случился.

Два года назад

— И почему ты решил перестать заниматься плаванием? Надоело? Появилось дело поинтереснее?

Спрашиваю, пока мы сидим с Фирсовым в горе книг, в компании клея и скотча.

— Случилось кое-что, после чего мне нужен был перерыв от соревнований. Точнее от воды.

Выражение его лица остаётся непроницаемым, поэтому не могу понять, стоит ли дальше вести свой расспрос.

— Что-то личное, скорее всего? — спрашиваю и прикусываю язык, потому что в этот момент во взгляде Влада мелькает грусть.

— Возможно ты слышала, как шесть лет назад родители недосмотрели за дочерью на пляже, — предполагает, продолжая подклеивать учебники.

У нас спокойный городок, в котором практически не происходит ничего криминального. Именно поэтому трагические события в воспоминаниях откладываются чётче.

Даже спустя шесть лет я прекрасно помню, как на душе потяжелело от этой новости. Какую бурю скорби всполошили в людях. Особенно сильной была ненависть к родителям этой девочки у местных. Насколько знаю, они не выдержали такого напора и переехали.

Время от времени ходят слухи, что они появляются на кладбище пару раз в год и приводят участок в порядок. Но даже в этом случае, найдётся тот, кто их узнает, и вновь осыпает проклятиями с ног до головы.

— Помню, тогда, казалось, городская суета остановиласьи на каждом углу обсуждали лишь это.

— Людям всегда нравилось поласкать чьи-то кости, — невесело ухмыляется Влад. — Этого, к сожалению, не исправить. Маша ходила со мной в одну группу. В тот день она просто захотела доказать кому-то, что круче плавает и может выдерживать более дальние дистанции.

— Об этом ничего не говорили, — понимаю, что Фирсов сейчас имеет в виду именно утонувшую девочку.

— Потому что это неинтересная правда, которую пропустили мимо ушей. Твоим и моим знакомым и соседям легче было взвалить всё на плечи Машиных родителей и спустить на них всех собак. А им, к слову, и так было не легко. Загорая на солнце, они и подумать не могли, что сейчас на этом же пляже находится их дочь. Маша должна была быть в школе в тот день.

Ужасаюсь правде, которая открывается передо мной. Иногда, наверное, лучше и не знать. Теперь голову разрывают мысли о том, каково же было родителям, даже неподозревающим о том, что трагедия поджидает всего в нескольких метрах?

Аж леденящие мурашки по коже бегут.

— Поэтому на какое-то время мне перехотелось ходить на тренировки. Перед глазами постоянно всплывала эта ситуация, хотя я там и не присутствовал. Думал, как только пройдёт это наваждение, так сразу и вернусь к тренировкам, но нет… То ли до сих пор до конца не прошло, то ли просто перегорел полностью.

Иногда узнавать человека ближе и глубже тяжело.

Наши дни

Как только Влад возвращается на берег, мы с Анитой изъявляем единогласное желание вернуться домой. Кажется, она, как и я, сыта событиями, произошедшими за полчаса.

В груди, по непонятным причинам, бурлит злость на Фирсова. Отчего-то слишком болезненно цепляет тот факт, что его подруга детства в курсе нашего развода.

Хотя, чего ты хочешь, Романа? Это ведь вполне нормально, чёрт возьми! Почему он должен был молчать о своём разводе целых полгода? Было бы странно, как минимум.

Во время наших отношений я часто делала Влада виновником всех моих и наших общих проблем и, похоже, уверенно продолжаю поступать так же. Даже после того поняла, насколько это глупо и неправильно.

Но что поделать с девчачьей логикой?

По возвращению остаётся время немного передохнуть. Первым делом молча ускользаю в ванную, пока Фирсов тусуется где-то на первом этаже. Кажется, общается с отцом.