– Никакая. Если я вам больше не нужна, месье…

Она поднялась, но цепкие пальцы Гийома перехватили ее руку. Шарлотта обернулась к нему, всем своим видом демонстрируя недовольство. У экономок тоже есть гордость и чувство собственного достоинства, видит бог, как бы девушка ни цеплялась за работу, она не останется в доме, где с ней дурно обращаются.

– Сядьте! – Приказ прозвучал неожиданно мягко, даже вкрадчиво. – Моя работа предполагает знание правды, поэтому как бы вы ни старались…

Господин Бош не закончил и виновато пожал плечами, словно извиняясь за то, что секрет Шарлотты перестал быть для него тайной. Пальцы разжались, и девушка поспешила спрятать руки за спину.

– Меня ждет расчет? – Она не села, говорила твердо, смотря в глаза работодателя.

– Нет.

Ответ Гийома удивил. Любая порядочная семья указала бы девушке на дверь, именно поэтому она сбежала в Розберг, где ее никто не знал. А еще, чтобы скрыться от него, своего злого гения.

– В качестве платы за мое великодушие скажите правду. Я не требую подробностей, всего лишь хочу удостовериться, что моя экономка не способна лгать. Не беспокойтесь, – заверил Гийом, – ваш рассказ не уйдет за пределы моего кабинета. Поверьте, он слышал куда более шокирующие признания, а здесь, – он указал на груду писем в серых конвертах, – хранятся грязные секреты Розберга.

– Кто вы? – сглотнув, сдавленно поинтересовалась Шарлотта и отступила на шаг.

Ей вдруг стало страшно. Чудаковатый хозяин в воображении превратился в монстра. Грязные секреты… Не шантажист ли он? Тогда понятно, отчего официант отговаривал от службы в доме на улице Шиповника.

Вместо ответа господин Бош вскрыл ножом для бумаг конверт с королевской печатью и протянул Шарлотте.

– Я не могу, – замотала она головой и заслонилась от хозяина рукой.

– Там всего лишь приглашение на мое имя, – настаивал Гийом. – Заодно указана должность. Думаю, написанная, она шокирует вас меньше, нежели произнесенная моими устами.

Он поднялся и вышел из-за стола, с легким любопытством наблюдая за метаниями девушки. Той одновременно хотелось сбежать и остаться. В итоге долг победил.

– Я не читаю чужих писем, месье, скажите сами. – Шарлотта вновь взяла себя в руки и надела маску светскости. – Даже если вы признаетесь, что служите палачом, я не упаду в обморок.

– Вы почти угадали, мадемуазель. – Улыбка вышла широкой, пусть и холодной, бездушной. – Я начальник местного департамента полиции.

– Округа? – с затаенной надеждой спросила девушка.

Как же она ошибалась! Окажись Гийом палачом, не смог бы нанести столь сокрушительный удар. Теперь понятно, откуда господину Бошу известно столь много. Он не блефовал, ее прошлое для него – раскрытая книга.

– Всего города. Понимаю, не слишком приятное открытие… – Хозяин кабинета потер виски и положил письмо обратно на стол. – Чтобы сгладить потрясение, могу предложить вам рюмочку смородинового ликера. Понимаю, пить до обеда – дурной тон, но в некоторых случаях можно.

С этими словами он направился к небольшому низкому шкафчику, оказавшемуся баром, и извлек оттуда бутылку с граненым фужером. Гийом налил самую малость, прикрыв донышко на два пальца, и протянул Шарлотте. Не совсем понимая зачем, она взяла, безучастно наблюдая за тем, как хозяин ставит бутылку обратно в бар.

– Выпейте и рассказывайте. – Господин Бош остановился против нее, давая понять, малой кровью девушка не отделаете. – Осведомителям известно далеко не все, а я предпочитаю не держать в доме людей, чье прошлое и настоящее мне неизвестно. Ничего личного, мадемуазель, всего лишь забота о собственной безопасности.

Шарлотта кивнула. Она понимала.

Настойка пришлась кстати, помогла немного снять напряжение. Однако девушка по-прежнему не знала, как начать. Она комкала подол, избегая смотреть на неумолимого Гийома, а потом ринулась в омут с головой.

– Тот мужчина не обещал на мне жениться, месье, я врала родне, чтобы избежать пересудов. Хотя тогда я искренне полагала, предложение руки и сердца последует. Он красиво ухаживал, приходил в лавку матушки, катал в экипаже. Однажды… – Ей потребовалось глотнуть воздуха, чтобы заставить себя признаться в двойном преступлении. – Однажды мы поехали на пикник, и он… Я не желала этого и посмела прилюдно обвинить его в насилии. Он дворянин, как раз проходили выборы в местный муниципалитет… Словом, по моей вине он лишился места, блестящей карьеры и обещал превратить в мою жизнь в ад.

Плечи девушки поникли. Она ожидала порицания, того, что ее немедленно вышвырнут из дома, но Гийом молчал, и его безмолвие пугало еще больше. Следовало поднять голову, взглянуть на него, но Шарлотта не могла. Щеки ее пылали. Она ощущала себя убитой, раздавленной. От прошлого не убежишь, человек вечно носит его с собой. Никакие характеристики не смоют позорного пятна.

– Вы ни в чем не виноваты.

Шарлотта вздрогнула и изумленно уставилась на господина Боша. Ей послышалось? Как может быть невиновна девица, столь легкомысленно относившаяся к своей чести и чести своей семьи? Девушке не следовало принимать ухаживаний Мишеля Гадара.

– Подобный поступок не красит мужчину, – продолжил Гийом. – Напрасно вы не заявили на него в полицию.

– Но я никто, а он шевалье! – воскликнула Шарлотта.

– Без разницы, – отрезал владелец кабинета. – Не придавайте значения его угрозам, здесь вы в безопасности.

Девушке безумно хотелось спросить, отчего вдруг господин Бош встал на ее сторону. Закон за Мишеля, ведь Шарлотта скомпрометировала себя, поехала с мужчиной по доброй воле. Разве она могла не понимать, чего от нее хотят? Но девушка действительно не понимала, матушка никогда не говорила о подобных вещах. А потом отворачивалась, кривила губы, считая дочь нечистой, падшей.

– Благодарю за откровенность, мадемуазель. Теперь мои противоречие разрешились. Обед можно подать к двум, а теперь я вас не задерживаю.

Подхватив поднос с газетами, девушка удалилась с максимально возможной поспешностью. Сердце летело впереди хозяйки. Что, если все узнают? Особу с подмоченной репутацией не возьмут ни в один дом. Матери постараются держать от нее подальше детей, чтобы те не подхватили заразу порока, а сами начнут воротить нос, будто Шарлотта пропахла грехом. Никому дела нет до обстоятельств случившегося, важен только результат. Да и разве с добропорядочной девушкой такое случилось бы? Никогда. А если и да, она бы старалась держаться подальше от людских глаз, не портила бы карьеру уважаемому человеку. Пусть Гийом и обещал молчать, экономка не особо доверяла его словам. Мужчины врут со спокойным выражением лица, слова для них ничего не стоят, так, рубашка, которую можно без труда сменить к ужину. Особенно полицейские. Они начисто лишены этики, вряд ли господин Бош станет покрывать новую прислугу. С другой стороны, несмотря на свои странности, он показался Шарлотте порядочным человеком.