– Только эта женщина способна выйти из подобной ситуации вся в белом, – холодно сказал Ник, но заметил встревоженный взгляд Люси и изобразил ободряющую улыбку. – Как бы там ни было, я рад, что случившееся не так расстроило вас, как я опасался. И поверьте, Люси, вам не о чем больше беспокоиться. Поскольку Лиз – моя теща, я, разумеется, возмещу все потери.

Люси нахмурилась.

– Я не могу позволить тебе сделать это, Ник.

– Конечно же можете.

Ник явно не воспринял ее возражение всерьез. Но Пенни, почувствовав, насколько расстроена Люси, вопросительно и озабоченно посмотрела на пожилую женщину.

– Это обычное семейное дело, – как можно убедительнее произнес Ник.

– Разве? – изобразила удивление Люси. – В семьях живут вместе и поддерживают друг друга. Как я могу считать Лиз твоей тещей, зная, что ваш брак с Пенни скоро будет расторгнут?

Люси объясняла свою позицию в мертвой тишине. Было очевидно, что она настроена весьма решительно. Пенни украдкой бросила взгляд на Ника. Его полная неподвижность свидетельствовала о том, что он не менее обескуражен поворотом событий, чем она. Ему, видимо, даже в голову не приходило, что он может встретить отпор со стороны доброй старой родственницы, которая неизменно соглашалась со всеми его словами и действиями!

– Напротив, Люси, – вновь обретя уверенность, возразил Ник, его чувственные губы изогнула едва заметная улыбка. – Наш брак не будет расторгнут. Пенни и я… мы собирались сказать вам, что как раз пробуем помириться.

Пенни замерла, не отрывая изумленного взгляда от мужественного профиля Ника, в то время как его внимание было полностью сосредоточено на Люси. Пробуем помириться?! Пенни не верила собственным ушам. Ник всегда славился стальными нервами и быстрой реакцией в трудных ситуациях. Но как мог этот осторожный, сдержанный человек сделать столь безответственное заявление?

– Это самая замечательная новость из всех, которые мне приходилось слышать! – радостно воскликнула Люси и, с трудом поднявшись, схватила руку Ника, протянув другую Пенни.

– Пенни! – поторопил ее Ник командным – тоном, каким, должно быть, обращался к самому неповоротливому из своих служащих.

Она смотрела на протянутую руку Люси, но не могла пошевелить и пальцем. Было ясно, чего хочет добиться Ник этой несусветной чушью, которую вытащил на свет, словно фокусник – кролика из цилиндра. Но как он собирается действовать дальше? Чтобы правдиво изобразить счастливое воссоединение, потребуется куда больше убедительности, чем Ник может даже представить.

Он, несомненно, считает, что позволил себе маленькую ложь во спасение, от которой через некоторое время без труда отмахнется. Однако он не знает, что Люси и Пенни по-прежнему связывают слишком тесные отношения, для того чтобы притворство сошло за чистую монету. А Пенни приводила в ярость одна мысль о том, что ее общение с Люси может быть ограничено ради того, чтобы поддерживать заблуждение старушки.

Она посмотрела на Ника. Его тяжелый, почти угрожающий взгляд, казалось, требовал; встань и играй свою роль! Поскольку Пенни так и не сдвинулась с места, он наклонился и, взяв ее за руку, буквально принудил подчиниться.

– Я счастлива за вас обоих. – Люси прижала молодую женщину к груди. – Вот только… – нерешительно добавила она, – мне не очень нравится слово «пробуем», Ник. Особенно если учесть, что речь идет и о судьбе ребенка…

Пенни вздрогнула и прервала старую женщину, прижавшись губами к ее щеке.

– Мне ужасно жаль, Люси, но нам действительно пора спешить. Вы же знаете, какой у Ника напряженный график! Я надеюсь, вы позволите ему уладить это финансовое недоразумение?

– Конечно, Люси позволит, – заверил Ник.

– Да. А потом я навещу вас. В будущем месяце – заявила Люси с лучезарной улыбкой, словно не замечая панического выражения, появившегося на лице Пенни. – Мне уже не терпится провести лето с ва…

– Ох, пора бежать! Люблю вас, Люси. Скоро увидимся! – затараторила Пенни, вцепившись руку Ника, и с отчаянной решимостью потащила его к выходу.

В машине она забилась в самый дальний угол и замерла.

– Мы летим в Хьюстон сегодня вечером, – усевшись рядом, без всякой подготовки сообщил Ник. Гладкий лоб Пенни прорезала морщинка.

– Прости… Ты сказал, что…

– Ты слышала, что я сказал.

– Я не полечу в Техас только потому, что тебе вздумалось превратить нашу жизнь в сплошную неразбериху своей глупой ложью! – с негодованием выпалила Пенни. Загорелые скулы Ника еще больше потемнели.

– Я бы не назвал это глупой ложью. Это просто единственный шанс. Если Люси не позволит мне возместить убытки, то к концу месяца потеряет крышу над головой. Без процентов от капиталовложений, которые она обналичила, ей не удастся даже внести арендную плату за дом, не говоря уж о том, чтобы обеспечить себе мало-мальски сносное существование!

Пенни побледнела.

– Но…

– Хотя бы раз пошевели мозгами, – с трудом сдерживая гнев, проговорил Ник. – Это твоя мать довела Люси до такого состояния. Люси очень горда и сейчас храбрится. Но понимаешь ли ты, каково в ее возрасте столь резко менять образ жизни? Лишения и тревоги наверняка подорвут ее здоровье и сократят дни.

Пенни побледнела еще больше. К тому моменту, когда Ник закончил свою филиппику, она поняла, что выбора у них действительно нет. И почти сразу же почувствовала, что угодила в ловушку. Она любила Люси. Очень любила. Но казалось неоправданно жестоким то, что ее поставили перед необходимостью возобновить их отношения – точнее, создать видимость этих отношений – именно тогда, когда она твердо решила сказать последнее прости Нику и своим чувствам к нему.

– Ты проведешь лето в нашем загородном доме, – уже спокойнее продолжил Ник. – Это не такая уж большая плата за душевное спокойствие Люси. Я буду жить в городе и приезжать на уик-энды. Люси скоро увидит, что тобой, как это ни прискорбно, пренебрегают. Она будет разочарована, но, уверен, поймет, когда ты скажешь, что хочешь развода.

– Великолепно… Я не только вынуждена буду провести три месяца вдали от близкого мне человека, но еще и стану инициатором развода! Нет уж, благодарю покорно! – Ее ярко-синие глаза затуманились от боли и негодования. – Тебе придется придумать что-нибудь получше!

Ник окинул ее холодным саркастическим взглядом.

– Да, для тебя три месяца без секса – это не шутка.

Пенни от ярости потеряла дар речи.

– Позволь мне быть даже более откровенным, – продолжил Ник ровным, словно лезвие бритвы, тоном. – Твои эксперименты привели к тому, что тебе только двадцать, а у тебя уже ребенок. Где же его отец? Да ты хотя бы знаешь, кто его отец?

С покрасневшим от возмущения лицом Пенни судорожно вздохнула, стараясь успокоиться.