— За нами следят, — проговорил Девлин, пробуждая Дидрика от размышлений. — Я насчитал троих. Один едет перед нами, а за нашей спиной двое фермеров на телеге.

Девлин остановил коня, и лейтенант вынужденно натянул поводья. Обернувшись, Дидрик вгляделся в толпу, заполонившую улицу за ними. Телегу разглядеть удалось, а сидящего на козлах — нет, так что пришлось привстать в стременах. Через некоторое время толпа расступилась, и возница стал виден.

— Всадник перед нами — это Бехра, я узнал его силуэт и позорную посадку на коне. А вот что это за парочка позади? Твои люди? Или чьи-то еще? — спросил Девлин. В голосе звучало лишь любопытство, но Дидрик понимал, что его ждут неприятности.

Ну по крайней мере с наблюдательностью у Девлина все в порядке.

— Наши.

Стивен поравнялся с ними, и Избранный жестом велел ему выехать вперед.

— Я приказал, чтобы у нас не было эскорта, — проговорил Девлин. — Я неясно выразился? Или ты решил, что можешь больше не слушаться моих приказов?

Дидрик нервно сглотнул.

— Это не эскорт. Им приказано следовать за нами сегодня, чтобы попытаться выяснить, не интересуется ли кто-нибудь нашим отъездом. Если все будет в порядке, завтра они вернутся в столицу.

— И чья это была идея?

— Моя, — ответил Дидрик. Он знал, что лгать Избранному бесполезно. — Капитан Драккен одобрила. В качестве предосторожности.

Девлин покачал головой.

— Если я заметил наблюдателей, заметят и другие. А что до риска, так если кто-то и вправду следит за нами, вряд ли они сделают глупость и нанесут удар здесь, пока мы находимся в пределах видимости стен Кингсхольма.

— Они не смогут напасть, если потеряют след, — возразил Дидрик. — И чем больше расстояние между нами и Кингсхольмом, тем труднее снова отыскать нас.

— В таком случае им останется лишь отправиться в Дункейр. Через горы ведет лишь несколько проходов. Если поставить на всех наблюдателей, нас будет несложно найти. Пока же мы здесь, они не станут нападать.

"Мне бы его уверенность", — подумал Дидрик.

— А почему?

— Этот поход — подарок моим врагам. Им удалось убрать меня с пути, не пролив ни единой капли крови. Я куда полезнее для них в роли дурака, отправившегося на бесполезные поиски. Если же я погибну, из меня можно сделать мученика. Они не захотят рисковать, убивая Избранного. По крайней мере пока я достаточно близко от столицы, чтобы об этом можно было узнать.

— А когда мы доберемся до твоей родины?

— Дункейр — другое дело. — Девлин посмотрел на едущего впереди Стивена. — Для кейрийцев жизнь нашего менестреля священна. Нам же с тобой нельзя терять бдительности. Если мне удастся вернуть меч, мы окажемся в большой опасности. Найдется немало людей и в вашем, и в моем народе, которые не пожелают возвращения Сияющего Меча в Джорск.

Это не приходило Дидрику в голову. Он думал только о том, как бы добраться до Дункейра и отыскать утерянный клинок. Ему было известно о многих врагах, которых Девлин нажил в Джорске и в странах, пытающихся покорить королевство. Оказывается, неприятелей ему хватает и в его собственной земле.

— Может быть, ты забыл еще о чем-нибудь мне рассказать? — начал Девлин. — Потому что если я узнаю, что ты меня обманул…

— Нет, — твердо выговорил Дидрик. — Клянусь моей присягой, никакого обмана я не замыслил. Я приказал наблюдать за нашим отъездом, но это все. Остальное тебе известно.

Девлин встретился взглядом со своим помощником, и тот заставил себя спокойно посмотреть в глаза Избранному. Потом воин кивнул, и Дидрик понял, что ему поверили.

— Преступи мою волю еще раз — и мигом отправишься обратно, — посулил Девлин.

— Понимаю, — отозвался лейтенант. Однако обещать, что никогда не ослушается приказа своего начальника, он не стал. В конце концов, его забота — безопасность Избранного. Так что придется защищать Девлина — в том числе от самого себя.

Страхи Дидрика оказались необоснованными, и первый день пути прошел без приключений. Стражи вернулись обратно в столицу. Лейтенант не терял бдительности, хотя и не заметил, что кто-то следит за ними. Это, впрочем, не означало, будто опасности нет. Напротив, недруги могли отправить вперед вестников, чтобы подготовить засаду. Впрочем, судя по всему, Избранный был прав, предполагая, что вблизи от Кингсхольма ничего не случится.

Девлин по-прежнему держался замкнуто, обращаясь к Дидрику только по необходимости. Сначала лейтенант подозревал, что Избранный не простил ему нарушения приказа насчет эскорта, но потом подметил, что со Стивеном тот обращается с той же холодностью. Сложно сказать, обижался менестрель или нет; в любом случае он оставался неизменно жизнерадостен.

В отличие от их прошлого путешествия Девлин не настаивал на том, чтобы продолжать движение после захода солнца и отправляться в путь еще затемно. И все же чувство, что следует торопиться, не покидало друзей, и в любую погоду они выезжали с рассветом и редко останавливались до темноты.

Начало пути проходило по одной из основных южных дорог, по которой много ездили, и даже в самых маленьких деревнях была гостиница, готовая приютить путников. В больших городах трактирщики, привыкшие к благородным гостям, спокойно относились к приезду Избранного. А вот в деревушках он производил фурор, и хозяева гостиниц старались предложить прославленному лорду самое лучшее. Дидрику постоянно приходилось убеждать их, что Девлин предпочитает простоту и не любит церемонии.

Сегодня они двигались куда медленнее из-за сильного дождя и с наступлением ночи разбили лагерь неподалеку от дороги. Луна спряталась за тучи, и продолжать путь во тьме было слишком опасно. Дидрик напоил коней в маленьком ручейке и задал им зерна, пока Стивен с Девлином ставили палатку. Хоть и не без труда, но их предводителю удалось развести костерок на опушке, вскипятить воду и сделать горячую каву, чтобы было чем запить вяленое мясо и сыр.

Когда дождь прекратился, путники уселись вокруг костра и принялись за еду.

Стивен прислонился спиной к дереву, вытянув ноги в сторону костра. В правой руке он держал сыр. Поглядев на него с некоторой тоской и вздохнув, менестрель откусил кусок.

— Разбаловался ты от ночевок в гостиницах, — заметил Дидрик, улыбаясь. — Забыл, что значит путешествовать по диким местам.

Честно говоря, и сам Дидрик отнюдь не радовался еде всухомятку, но прожевал свою долю без лишних жалоб. Равно как и Девлин. Неожиданно лейтенант подумал, что тот вообще никогда не жаловался на пищу. Совсем никогда.

Было известно, что Избранный очень любит эль из Дункейра и презирает большинство вин. Впрочем, если он и находил джорскианскую еду такой же странной, как и напитки, то никогда об этом не говорил.

— Мне приходилось путешествовать в куда более тяжелых условиях, — заметил Стивен. — А прошлой весной, когда мы отправились в Коринт, разве хоть слово жалобы сорвалось с моих уст? Я даже ел стряпню Ольги, что немалое испытание для любого человека.