– Я на самом деле рад, что тебе нравится учиться, – сказал он. – Мать уже что-то говорила тебе про колледж? Есть какие-то идеи?

– На самом деле я как раз об этом хотела с тобой посоветоваться, – ответила Робин.

– Да? – удивился Пол. – Ты хочешь поступать в колледж в округе Колумбия? Или просто где-то на восточном побережье? Я с радостью устрою тебе экскурсию, если хочешь.

– Дело не в этом, – ответила Робин. – Хотя, конечно, мне хотелось бы поездить по восточному побережью. Дело в том…

Она оглянулась, осмотрела толпу гостей. Пол понял, что Робин ищет глазами свою мать – проверяет, чтобы та оказалась вне пределов слышимости. Ему стало любопытно, и он склонился поближе к племяннице.

– Я хотела с тобой посоветоваться. О ФБР.

– В смысле?

– Я знаю, что вначале должна получить диплом – иначе мою кандидатуру вообще не будут рассматривать в «Куантико»[5], – заявила Робин. – И я знаю, что мне должно исполниться двадцать три года. Но я хочу узнать, какие дипломы или школы для меня предпочтительнее, если моя конечная цель – ФБР.

У Пола перехватило дыхание от нахлынувших эмоций.

– Ты хочешь служить в ФБР? – спросил он. Если она знает требования, предъявляемые к поступающим в «Куантико», то очевидно, что она занималась изучением этого вопроса.

– Да, – кивнула Робин. – Я хочу помогать людям. Я хочу служить своей стране. Я хочу быть как ты, дядя Пол.

Ему внезапно показалось, что он не сможет удержать судорожно бьющееся в его груди сердце. И еще у него внутри нарастала гордость.

– Как ты думаешь… Как ты думаешь, я им подойду? – спросила Робин, на ее круглом, покрытом веснушками лице отразилась неуверенность.

– Да, – кивнул Пол. – Ты относишься как раз к тому типу молодых женщин, которые требуются ФБР. Ты умна, способна, быстро соображаешь, и если твоя мама не преувеличивает, когда хвастается твоими успехами, то у тебя еще и настоящий талант к языкам.

– В этом году я изучаю испанский и французский на четвертом уровне, – сообщила Робин. – И еще дополнительно китайский. Папа нашел для меня онлайн-курс. Мы вместе изучаем китайский.

– Это все – очень большие плюсы при поступлении на службу в ФБР, – сказал Пол. – И ты еще находишься в прекрасной физической форме и можешь за себя постоять. Это тоже большие плюсы. Хотя нам придется поработать над стрельбой.

– Нам? – переспросила она.

– Если хочешь, следующим летом можешь при- ехать ко мне и пожить у меня какое-то время. Конечно, я не смогу брать тебя с собой, когда буду выезжать на места совершения преступлений, но на стрельбище мы можем съездить. Познакомишься с моей группой, съездим на экскурсию в «Куантико», покажу тебе наше главное здание, чтобы ты прониклась атмосферой. Сама поймешь, вписываешься или нет. Я думаю, что это как раз твое.

Робин робко и неуверенно улыбнулась.

– Как ты думаешь, мама меня отпустит?

Ах, вот оно что еще. Нельзя сказать, что Джорджия чрезмерно опекала дочь, но Робин была единственным ребенком. Старшая сестра Пола долго лечилась от бесплодия, роды были очень тяжелыми, и больше они с Джейсоном не могли иметь детей. Они вкладывали всю свою энергию в Робин и многочисленных родственников. У Робин были двоюродные братья и сестры примерно ее возраста, а поскольку все они были Гаррисоны, всех их можно было считать родными. Их так растили.

Пол был единственным, кто уехал из Калифорнии. По крайней мере, до тех пор, пока Робин не покинет гнездо через два года. Она была старшей внучкой его матери, и он знал, что и Джорджия, и его мать одновременно испытают гордость и ужас, узнав, что Робин хочет делать карьеру в ФБР.

– Я поговорю с ней, – пообещал Пол.

– Она ничего не знает. Ничего про ФБР, – объяснила Робин. – Думаю, что она будет не очень рада. Может, даже немного разозлится. Она о тебе сильно беспокоится.

– Твоя мать вообще обо всех беспокоится, – с улыбкой сказал Пол. – Но у нее есть основания для беспокойства. У меня не самая безопасная работа.

Он не рассказывал своей семье о том, что с ним произошло почти год назад, о том, какую цену пришлось заплатить. И до сих пор раза три в неделю он просыпался в холодном поту, чувствуя вес пояса смертника, начиненного взрывчаткой, на своем теле. По форме это даже был не пояс, а жилет. Бывают фантомные боли, у него были фантомные воспоминания о том, как жилет с взрывчаткой прикасался к его коже. Сначала он каждую ночь просыпался в холодном поту, так что можно было считать, что теперь он добился некоторого успеха. Как-то Грейс прямо спросила его о ПТСР[6] во время одного трудного дела. Тогда он постоянно прикрывал ее, опасаясь, что кто-то из его группы пострадает. После разговора с Грейс он заставил себя снова посещать сеансы психотерапии.

– Но работа того стоит, правда? – спросила Робин очень серьезным тоном. – Иначе ты бы не стал служить в ФБР.

– Да, стоит, – согласился Пол, пытаясь не думать о весе жилета с взрывчаткой, давящем на грудь.

– О чем это вы тут разговариваете?

Его мать устроилась рядом с ним и обняла его.

– О, просто думали о том, что Робин могла бы приехать ко мне в Вашингтон следующим летом, – ответил Пол. – Посмотреть несколько колледжей на восточном побережье. Хотя, конечно, вначале нужно спросить разрешения у Джорджии и Джейсона.

– Прекрасная идея, – поддержала Тэнди. – Сынок, у нас почти закончилась домашняя сарсапарилла[7]. Эбби так любезна, что согласилась поставить у себя часть напитков, которые у нас просто не помещались. Да и ее дом отсюда ближе, чем наш. Ты не сходишь за ней? Привези несколько ящиков. Тележка стоит вон там.

– Конечно, – кивнул Пол, поднимаясь на ноги. Ему в любом случае следовало прогуляться после всего того, что он сегодня съел. И ему просто хотелось несколько минут побыть в тишине, наедине с собой. Он любил свою семью, любил их шумные сборища, но уже давно жил не дома, и иногда бывает трудно возвращаться к жизни, от которой отвык. – Я скоро вернусь.

– Спасибо, дорогой! – крикнула мать ему вслед и тут же увлеклась беседой с Робин, обсуждая предстоящие соревнования по борьбе.

Пол взял тележку, ненадолго остановился, чтобы поговорить с Греем Теллером, одним из его товарищей по команде со времен бейсбольной юности, а затем пошел через луг. Музыка и шум становились все тише по мере того, как он удалялся от собравшихся гостей. Он шел по петляющей тропинке, которая вела к дому Эбби, и думал, что может по ней пройти с закрытыми глазами.