— Если вы нарушаете закон и берете плату за вход в город, в котором меньше ста тысяч человек, это еще простительно. Конечно, если вы при этом платите налог…

— Валите давайте, мой друг пошутил насчет оплаты, — процедил старший стражник и распахнул ворота.

Я гордо прошествовала вперед, таща за руку дикаря. Тот изо всех сил старался делать вид, что ничего интересного не происходит, но при этом крутил головой во все стороны, иногда смешно втягивая ее в плечи, буквально на несколько секунд. Потом гордо выпрямлялся и снова делал вид, что не видит вокруг ничего достойного его внимания.

— Денег у нас нет?! — шепотом поинтересовалась я, уже и так зная ответ. — Значит, надо искать ночлежку.

В каждом уважающем себя городе должна была быть хотя бы одна ночлежка — приют для бедных путешественников, у которых каждая монетка на счету. Так было заведено во всех странах рядом с нагорьем Звезда Драконов. И я очень надеялась, что рядом с Гномьим хребтом все примерно так же.

Неведомо откуда добытую моим чудовищем карту, которую оно с гордостью иногда изучало, я тоже уже покрутила в руках. Ледяные грани! Эта карта была старше меня, точно! Границы стран на ней были еще доисторические, в смысле очень-очень старые. Без учета последних людских войн по разделу земли, случившихся лет так триста-четыреста назад, как раз во время великого эльфийского исхода.

Я уже давно напрягла свою память — не зря же преподаватели пичкали меня и историей, и законами, и географией — и, главное, задействовала пространственное воображение. Так что теперь примерно представляла, куда меня занесло.

Я пересекла рукав Аза-аэйлин, всю Клаилию, Гномий хребет и упала в центре Иостриума. Страны, в которой когда-то давно жили эльфы. Ну вот, кроме эльфов в ней, оказывается, водились зеленые чудовища, называющие себя орками, и смешные ушастики, называющие себя троллями.

А у нас считается, что все человекоподобные, кроме людей и гномов, вымерли уже давно.

Интересно, а шелки в Эйлизиварском проливе тоже еще существуют? Отец как-то рассказывал о них и о том, что те ведут летопись нашего мира. Вот будет забавно, если они на самом деле не исчезли вместе с эльфами, а так и живут в этом проливе, записывая все, что происходит.

Мы с чудовищем словно поменялись ролями. Теперь я уверенно ходила по городским улицам и расспрашивала прохожих.

Человеческие языки в разных странах отличались незначительно, гораздо сложнее было с разнорасовыми. Но мне повезло, в Иостриуме почти все говорили на «людском», как и в Теспарии. Так что я чувствовала себя почти как дома.

А вот дикарь хоть и старался сделать вид, что это он тут большой и страшный, но все равно ясно было, как город его пугает. Зато он оказался очень сообразительным и не вмешивался, пока я выясняла, как нам дойти до ближайшей ночлежки. И потом послушно шел рядом, только по сторонам озабоченно крутился и принюхивался, словно зверь.

Люди на мое чудовище посматривали хоть и с опаской, но не как на диво дивное. То есть орки здесь не редкость экзотическая. Едва меня озарило этой светлой мыслью, я поймала пробегающую мимо женщину, обменялась с ней вежливыми поклонами и словами приветствия, после чего поинтересовалась, не подскажет ли она, где еще водятся такие же большие и зеленые, как мой спутник. Может, в городе есть какой-то особый район или хотя бы дом для таких вот дикарей.

— А то ж! — обрадовала нас женщина. — Рядом с ночлежкой есть, для пришлых из леса. Туда всех пускают, и орков, и троллей. И гномы некоторые не брезгуют, и эльфы попадаются.

Я даже рот приоткрыла от удивления. Неприлично, конечно, но новость-то какая! Эльфы! Живые! Настоящие! У меня даже давящий постоянно где-то в груди тоскливый комок на время рассосался. Ну или размяк настолько, что я восторженно выдохнула. И само собой, несмотря на совет женщины пойти спать в обычную ночлежку, потому как там спокойнее, мы направились в заповедник для лесных обитателей. Я — на эльфов посмотреть, а чудовище мое — среди своих посидеть. Наверняка же ему со своими уютнее будет! Опять же, может, там его покормят, как своего?

Хотя, едва мы зашли в этот заповедник, стало ясно, что кормить нас здесь точно никто не станет. Но зато здесь готовы были поить, причем всех, причем абсолютно бесплатно. И что-то мне сразу как-то расхотелось смотреть на эльфов и захотелось туда, куда нам добрая горожанка идти советовала. В обычную людскую ночлежку. Потому что бесплатная выпивка бывает только в мышеловке!

Синдр:

Мне в городе нужна была только лошадь, ну и, наверное, переночевать. Лес-то закончился, а чтобы до нового добраться, надо еще час моим привычным шагом топать, а то и побольше. В темноте, да с чахлой на шее — опасно. В такое время не только лешие да кикиморы под ноги могут выскочить, но и кто пострашнее.

Хотя поначалу я даже про лошадь позабыл, так сбежать из этого странного места хотелось. Кругом камень, деревьев нет почти, зато люди вокруг, такие же чуднЫе и мелкие, как моя немощь. Но, правда, не такие блеклые. Едой пахнет, но что-то мне подсказывало — даром тут не кормят, а монеток у нас с собой нет.

Завтра надо будет про цену лошади узнать и посоветоваться с кем-нибудь насчет работы. Лучше день потерять или даже два, но зато потом поганку на лошади везти. Все-таки на плечах ее тащить неудобно, хоть и не весит ничего. Просто случись что, опасность какая-нибудь, это мне ее скинуть надо, топор достать, рожу зверскую сделать…

А лошадей я пару раз видел. Так что по крупу хлопну — и помчится она вскачь, как лосиха или олениха какая-нибудь. И пигалица на ней. Сразу минус одна забота. А потом я их догоню, пробегусь с ветерком, разомнусь.

В людскую ночлежку поганка почему-то идти не захотела, пошла в лесную. Правильно, конечно. В лесной мы спокойно выспимся среди своих, а что там у этих людей на уме — не разберешь.

Кормить нас никто бесплатно не стал. Но сказали, что наверху есть комнаты с кроватями. Нам полагается одна на двоих, потому что чахла — человек и ей тут не место.

Вот ведь жабы болотные! Даром что городские…

Да я, между прочим, сам до сих пор сомневаюсь, человек чахла или кто-то еще. Зато четко видно ж, что девчонка. Значит, ей отдельное место надо!

Уж не знаю, чего меня вдруг так зацепило. В лесу вместе в одном мешке спали — и ничего, но тут прямо обидно стало за поганку. Ну да, мелкая, бледная, незаметная, но это ж не повод ее кровати лишать?!

Правда, как следует пошуметь мне сама поганка не дала, схватила за руку и потащила вверх по лестнице. Так что я только успел выкрикнуть напоследок, что нечего всех огульно человеками обзывать, если доказательств нету!

На втором этаже комнат было штук десять, не меньше, и в каждой — кровати, рядами, вдоль стенок. Свободных — ни одной!

На всех кто-то или спит, или сидит, или вещи чужие валяются. Еле-еле нашли вроде бы ничейную, только ложиться мне на нее совсем не хотелось! И пигалицу тоже перекривило всю, причем почти с самого начала наших поисков. Белье на этих кроватях серенькое и грязненькое, в комнатах пахнет немытыми ногами и чем-то непонятным, сладковатым, типа шамановой настойки, которую тот пьет, когда с духами предков говорить собирается. Посмотрел я, как лохматый и бородатый мужик, вроде не леший, а кто-то другой, не просыпаясь, волосы на голове постоянно чешет, и сам зачесался.