Слейда словно огрели по голове.

– Что? Ты сказала Лолес? – Он не слышал имени Лолес с тех пор, как отец, лежа на смертном одре, произносил его с проклятиями.

– Разве вы не знали, сэр? – изумилась экономка. – Забавно, что ваша гостья носит такую же фамилию, как бывший преступник с западного побережья. В юности я просто обожала рассказы о его подвигах. Такая таинственная личность этот Лолес! – Миссис Стэнли затаила дыхание. – Что, если мисс Ханна – его родственница?

– Скорее всего, так и есть, – мрачно ответил Слейд. На душе у него стало скверно. Теперь он знал, почему Ханна утаила от него свою фамилию. – Мисс Ханна сама призналась вам, кто она?

– Нет, сэр. Мне сказал Хаммондс. Сегодня утром, когда вы уже ушли, заезжал извозчик, что вчера доставил сюда мисс Лолес. Он привез забытый саквояж. Просил передать его мисс Лолес.

– Понятно. – Слейд сжал губы так плотно, что его рот теперь превратился в узкую полоску. – Что произошло затем?

Экономка, заметившая, наконец, перемену в настроении хозяина, перестала добродушно улыбаться.

– Я отнесла багаж вашей гостье. Она как раз завтракала. Я обратилась к ней как к мисс Лолес, что ее весьма взволновало. Она даже не доела! Мисс Ханна уехала очень поспешно, мы не знали, что и подумать.

Теперь Слейду многое стало ясно. Странный обморок мисс Лолес при упоминании его имени, ее нежелание представиться, загадочная находка, извлеченная им из-под кровати, – обрывок обгоревшего письма с его именем, тщательно завернутый в кожаный лоскут и бережно перевязанный тесьмой… Но что он означает? И почему так ценен для мисс Лолес?

– Сэр?

Слейд с трудом вспомнил, что он не один.

– В чем дело?

– У вас будут для меня какие-то указания?

– Нет, ступайте. Мне нужно побыть одному. Озадаченная экономка кивнула и удалилась. Ее шаги еще некоторое время раздавались в коридоре, потом стихли.

Оставшись один, Слейд подошел к окну и уставился на общественный парк, раскинувшийся внизу. Он смотрел на прогуливающихся людей и не видел их.

Он впустил в дом отродье Лолеса!

Он держал ее в объятиях. Он восхищался невинным взглядом ее глаз. Он даже целовал ее!

Слейд бессознательно потер пальцами губы, словно пытаясь стереть с них воспоминание о проклятом поцелуе. Теперь он знал, почему лицо Ханны показалось ему знакомым. Он никогда не встречал Кэтрин Уилтон-Хьюмс, но много раз видел ее улыбающееся изображение на портрете, висевшем в доме Ардис Уилтон-Хьюмс в Клостер-Пойнте.

Но даже если бы он не знал, как выглядела проклятая Кэтрин, само ее существование долгие годы отравляло жизнь ему и его несчастной матери, а позднее свело в могилу его отца.

Слейд снова припомнил события вчерашнего вечера. Только теперь они окрасились в мрачный черный цвет, и в каждой мелочи он видел дурное предзнаменование. Кем же он представлялся Ханне Лолес, если одно упоминание его имени лишило ее чувств? Однако она быстро пришла в себя и даже не побоялась приехать к нему домой. Конечно, девица рассчитывала остаться неузнанной. Мерзавка отлично лицемерила!

Она разыгрывала из себя святую невинность. Как ей удавалось выглядеть такой смущенной вчера, если каждую минуту она знала, кто перед ней? Какую цель преследует мисс Лолес? Что за игру она ведет? Слейд с ненавистью сжал кулаки. А ведь он едва не увлекся ею! Теперь же в его сердце жили лишь ненависть и презрение к Ханне Лолес.

Тогда почему сейчас он испытывает не что иное, как чувство потери?

Слейд обругал себя последними словами.

Неужели он просто наивный глупец? Всю жизнь он заочно ненавидел семью Лолес, мечтая, что судьба еще предоставит ему шанс поквитаться с теми, кто отравил существование Гарретам. Но теперь к ненависти примешивалось что-то новое – и все из-за проклятой Ханны Лолес.

Неужели если она юна и хороша собой, то подобное обстоятельство что-то меняет? Но разве его несчастная мать не была так же юна и хороша собой, когда Кэтрин Уилтон-Хьюмс походя разрушила ее жизнь и надежды на счастье?

Проклятые, проклятые Лолесы!

Ненависть с новой силой захватила Слейда. Он отомстит за свою мать, не будь он Слейд Гаррет. Он закончит то, что начала Кэтрин Уилтон-Хьюмс более двадцати пяти лет назад. Что бы ни задумала Ханна Лолес, он переиграет ее и выйдет из схватки победителем. Видит Бог, правда на его сторону.

Поразмыслив, Слейд внезапно успокоился. Вдалеке, почти на горизонте, разрасталась грозовая туча. Он усмехнулся. Теперь, когда он разгадал игру Ханны Лолес, он может составить собственный план. Девица явилась в Бостон очень вовремя, она явно знала, зачем приехала. Глупышка не предусмотрела только одного: ее враг сильнее и хитрее ее.

Что ж, она сама дала ему шанс отыграться.

Слейд признавал, что сопернице не занимать смелости, но для полной победы смелости мало. Он даже расхохотался от предвкушения увидеть, как вытянется ее хорошенькое личико, когда она поймет, что все козыри в руках ее врага.

Слейд нащупал пальцами свиток с обрывком письма, которое положил в карман. Благодаря поспешному бегству и рассеянности Ханны он теперь знает, где ее искать. Остается только надеяться, что Уилтон-Хьюмсы согласятся принять нежданную родственницу под свою крышу на долгий срок. Достаточно долгий, чтобы он, Слейд Гаррет, успел осуществить свой план.

Хищно ухмыляясь, он вышел из комнаты с намерением плотно позавтракать.

Затянутая в свое лучшее платье из атласа цвета бронзы, Ханна сидела в гостиной Клостер-Пойнта, ожидая, пока ее пожилая родственница разольет чай по чашкам. Руки девушка примерно сложила на коленях, лицо казалось спокойным, глаза скромно опущены в пол. Ничто не выдавало бури чувств, бушевавшей внутри Ханны. Сейчас она в очередной раз мысленно возблагодарила покойную мать за своевременно привитые ей и сестрам правила поведения в обществе. Нужно показать самодовольным богатеям, что даже в глухих местах Америки настоящие Лолес способны выучить светские манеры. Наверное, все Уилтон-Хьюмсы считают, что их дочь одичала, живя в браке с закоренелым преступником!

Осторожно подняв глаза на тетку своей матери и ее мужа, Ханна даже порадовалась, что они дают ей возможность прийти в себя. Девушка изо всех сил изображала скорбь по так рано почившим родителям матери. Только что обретенные родственники сообщили ей новость, едва пригласив ее в гостиную. На самом деле Ханна чувствовала в душе полное равнодушие к безвременной кончине практически посторонних ей людей, которые отвергли собственную дочь только из-за того, что она полюбила неподходящего ей человека.

У Ханны возник другой повод для волнений. Уже в экипаже она обнаружила пропажу своей главной улики. Сообразить, когда и где она обронила сверток с обрывком письма, совсем нетрудно. Словно сама судьба ставила ей одну подножку за другой. Наверняка Слейд Гаррет – воплощение коварства уже знает, кого приютил под своей крышей, и подозревает, что привело Ханну Лолес в Бостон. А раз так, то она в огромной опасности.