— Вы давно были в курсе, парни?

— Узнали ровно семь дней назад. Всю неделю мы готовили план.

— И он вам не сказал, на кого вы работаете? Вы согласились, закрыв на это глаза?

— Нет, так было всегда. Знаешь, Карнал, в этой среде меньше знаешь — крепче спишь.

— Ну вы больные, парни. Попасть в такую компанию. Черт, мы все сдохнем!

— Хватит нотации читать, Карнал! Во-первых, ты тоже согласился, как и все. А во-вторых, думаешь, мне самому охота всю оставшуюся жизнь провести в каталажке? А? Посмотри на Мехди! У него вообще никого нет, его мать больна, у него нет ни одной бумажки об образовании, чтобы получить хоть какую-то работу. Что это за жизнь такая? В жопу ее! Посмотри на себя, приятель. Думаешь, ты сможешь сколотить состояние благодаря своим стишкам? Пока о них слышали только мы да твоя комната, так что хватит распускать красивые слова, как будто ты тут один с яйцами.

— Ладно, о’кей. Конечно, лучше быть соучастником убийства, чем жить моей сучьей жизнью! Правильно говоришь!

— А ты думаешь, почему мы здесь? А этот в яме, а? Почему, ты думаешь, я на него поссал, как будто он был моим врагом? Думаешь, я от этого удовольствие получаю? Ан нет! Нет! Ненависть, приятель, — она передается как вирус. Не переживай, я его знаю лучше, чем вас двоих вместе взятых… После того, что он сделал, я хотел его растереть, как кусок дерьма, но не мне решать, умереть ему или нет, каким бы паскудой он ни был. Мы не договаривались убивать этих типов. Не тебя одного совесть мучит, приятель, но теперь слишком поздно. Нет времени играть в девчонок, если ты хочешь, чтобы мы выпутались из всего этого.

— Хорошо, хорошо. Но надо было рассчитывать на такой сюрприз, если ты в такое дело ввязался. Маркус вращается в той среде, где сегодня ты друг и помощник, а завтра тебе нашли замену. Это уже не квартальная потасовка, Вато.

В этот момент Мехди внезапно пробудился из комы:

— Хватит болтать ни о чем! Где этот чертов тайник с паспортами?

— Не волнуйся, Мехди. Нужно сначала пересесть в другую машину. Она ждет нас на парковке недалеко отсюда. Уже два дня ждет, приятель. Черт, как сейчас слышу приказы Маркуса: «Закроешь ее, Вато, и поставишь там, где я сказал, и не спорь!» Теперь сам удивляюсь, какая все-таки штука судьба!

В моей голове туман. Я никогда не был убийцей. Как и все, я поворовывал направо и налево, но в этом не было ничего жестокого. Но за последние три часа я все наверстал. Мы вышли на дорогу настоящего бандитизма. Теперь я понимаю ярость полицейских, которые натыкаются на таких, как мы. Я слышал такие истории и видел по телевизору: стреляешь не задумываясь.

Вато дал мне пистолет, но я даже не знаю, смогу ли им воспользоваться. Дело не в том, что я не умею… но выстрелить в человека! Другое дело — стрелять по пивным банкам или в мишень: это я люблю, честно признаюсь. Некоторые любят стрелять по голубям. Когда-то мы тоже так развлекались, но я никогда особо не хотел причинять вред этим вонючим птицам. Мехди — ему только дай пистолет. В его мозгах слишком четко запечатлелся образ Джо Пеши из «Славных парней»[7], поэтому он не может спокойно ходить с пистолетом на ремне. Когда мы бродили по ночным переулкам, я даже не спрашивал у него, был ли он вооружен. Я чувствовал, что от него пахло паленым. Совершенно другой человек. Слишком нервный. Слишком доверчивый… Слишком странный. Как Винс в «Ненависти»[8], когда он приезжает в больницу, чтобы навестить своего приятеля, который в коме.

У Вато темперамент скорее как у братца Хьюба — невозмутимый. Кстати, оба боксеры, и это не случайно. Таким типам нужен магний, чтобы зажечь в себе настоящего мужика. Вато знает, что такое оружие: с двенадцати лет отец водил его в поле и учил стрелять. Помню, он ходил с папашей каждый день и говорил, что делает это с удовольствием. А когда он узнал, что у одного парня в квартале появилось оружие, то не смог сдержаться и прочитал ему лекцию, пытаясь убедить в том, что оружие — это плохо. Промывка мозгов закончилась тем, что тот парень вместе с Вато начали вместе тренироваться стрелять по мешкам.

Маркус… Даже не напоминайте мне об этом. Сколько раз я видел, как он вертел пистолетом перед носом у какого-нибудь парня! Все из-за бабла! Он никогда резину не тянул. Парадоксально, но факт: со свинцом в ноге должник бежит отдать тебе деньги гораздо быстрее. Но размозжить человеку голову! Я не думал, что он настолько сумасшедший. Впрочем, теперь я думаю, не из-за него ли из квартала исчезли те трое парней… Я никогда об этом не задумывался, но где-то год назад из квартала исчезли трое парней, которые были должны ему приличную сумму денег. Нет, нужно перестать думать. Не хочется, чтобы у меня тоже шарики за ролики заехали.

Мы подъезжаем к городу — здесь находится торговый центр. Перед нами машина легавых. Но спасибо Маркусу! Он достал рекламные щиты на магнитах, чтобы замаскировать фургончик: «Ж. М. З. Железо. Металл. Замки. Контакты: мсье Миланович, 0 612 298 119». Теперь я понимаю, зачем нужны были эти ящики с инструментами, точильный круг и подставка для сварки в углу фургона.

— Сохраняйте спокойствие, парни. Мы возвращаемся с ремонта, как и договаривались. Мы с Мехди — рабочие, а Карнал — ученик. Говорить буду я. Все будет чики-пики.

С меня пот течет градом. Один из легавых поворачивает голову. Бросает взгляд на красный свет… В случае остановки играть нужно будет осторожно. Нужно влезть в шкуру слесаря… Все хорошо.

Легавые не останавливаются — наверняка ищут наркоманов. Обычное дело. Мы спокойно проезжаем. Черт, я облегченно вздыхаю! Впрочем, как и все остальные. Чувствуешь себя добычей, у которой сердце уходит в пятки. Это навевает мне воспоминания об одном из моих первых «бизнесов». Потом, когда постоянно перевозишь незаконный товар, постепенно привыкаешь. Учишься сохранять хладнокровие. Не потеть, как в «Полуночном экспрессе»[9]. В конце концов это становится привычным делом. У тебя в багажнике десять килограммов спрессованной конопли, а ты везешь их как десять килограммов бананов. Я уже давно привык к такой работе: никакого риска, никакого адреналина. Но тут другое дело: каждая улица может завести нас в ловушку. Я вижу торговый центр — в моей голове мечты о длинных солнечных днях перемежаются с мыслями о вечной тьме…

— Это там?

Мы медленно въезжаем на подземную парковку торгового центра… Это сине-зеленое пространство, в котором даже самый слабый звук становится громче в десятки раз. На повороте шина трется об асфальт. Хлопнула дверца. Кто-то плюнул. Здесь все звучит громко. А нам нужно, чтобы нас никто не заметил!