Иолар кивнул, а я почувствовала, что лицу и даже ушам становится жарко. Вот так всё просто, подержались за руки, и парню уже нужна разрядка? Кошмар, венериан всё больше хочется пожалеть. Хотя, живут же они как-то.

На просмотр квартир сил уже не осталось. Слишком быстро всё менялось, а Ольга своей говорливостью добила, и у меня разболелась голова. Так что я попросилась домой, Иолар без разговоров вызвал ИТС и вскоре я счастливо вдохнула прохладный воздух с едва заметным ароматом крема для обуви.

Иолар ушёл на кухню, а я в комнате пыталась отыскать в чемодане таблетки от головной боли. Нашлись от расстройства пищеварения, отравления, газов, двух видов от аллергии и противозачаточные. Ну почему я поверила маме, когда она заверила, что всё собрала? Она что, решила, что я в первый же день наемся местной экзотики, отравлюсь и забеременею?

- Свет мой, что случилось? – севшим голосом окликнул муж. Он круглыми от ужаса глазами смотрел на несколько упаковок с лекарствами, что я выложила на кровать. Казалось, будто золотистый крестик светится в серых глазах.

- Всё хорошо, не переживай. Просто голова разболелась, - спокойно объяснила и повернулась к сумке. Быть может, во внутреннем кармане нужные таблетки остались с прошлой поездки?

- Мы сейчас же едем в больницу! – заявил Иолар замогильным голосом. Он что, уже хоронить меня собрался?

Я пыталась убедить супруга, что ничего страшного не происходит, просто устала в последнее время. Он нервно ерошил волосы на макушке и уже выискивал лучшее, по его мнению, медицинское заведение. Потом вышел, и из гостиной раздались мужские голоса.

Я как раз нашла пару заветных таблеточек в том самом внутреннем кармане. Сунула одну под язык, посидела с закрытыми глазами, ожидая, пока приятная кисло-сладкая пастилка растворится. Боль сразу стала меньше, через несколько минут и вовсе пройдёт.

С любопытством выглянула из комнаты.

- Вернёшь, как встанешь на ноги, или братьям потом поможешь. Супруге наше почтение, - я не видела говорящего мужчину, вирт-панель висела над столиком ко мне боком.

Электронная панель погасла, и я тут же спросила:

- Что тебе надо будет вернуть?

Иолар недовольно поджал губы, будто я застукала его за чем-то неприличным.

- Это отцы. Я одолжил у них денег на первое время. Они вошли в положение, и мать согласилась, при условии, что в будущем при необходимости помогу братьям.

Точно. У меня же теперь есть свекровь, о которой я совсем ничего не знаю.

- А…

- А теперь мы едем в больницу. Я только тебя нашёл и не собираюсь терять!

В общем, переспорить мужа я не смогла. Как тут поспоришь, когда золото болезненно-яркое, и серые глаза буквально горят тревогой? Но с со своими эмоциями ничего поделать не могла. Надулась, отвернулась к окну, пока ехали в ИТС. И понимаю, что он испугался за меня, хотел позаботиться. Но моё мнение и слушать не стал! И где хвалёное послушание и покладистость венериан?

Мы вышли перед внушительным зданием, от которого веяло медициной. Я уже представляла терпкий запах антисептиков и хмурых врачей в жёстких белоснежных халатах, но внутри пахло ванилью и выпечкой.

Холл сверкал чистотой и обилием красок, но всё в пастельных тонах. Нежно-розовые стены, персиковая стойка, даже с виду удобный диванчик спокойного зелёного тона.

Пока я осматривалась, навстречу вышел, по-видимому, медбрат. Обтягивающая белая водолазка обрисовала мышцы на руках, обтягивающие белые брюки заканчивались на лодыжках, белые мокасины ступали бесшумно. Поверх был надет светло-голубой удлинённый жакет до середины бедра со множеством кармашков.

- Приветствую, госпожа. Что привело вас сюда? – вежливо поклонился мужчина.

- У моей жены болит голова. Она недавно прибыла с Земли и ещё не стояла на учёте. Окажите ей помощь, формальности я улажу.

- Конечно. Госпожа, позвольте я вас провожу.

Это на каком таком учёте я должна стоять, впервые о подобном слышу, и почему он опять говорит за меня? Нет, ну это уже просто неприятно. Мне не два года, имею право знать, что происходит и что со мной собираются делать.

Пока я мысленно бурчала, меня привели в светлое уютное помещение. Опять ничего похожего на обычные медицинские кабинеты. Кресла, столик с фруктами и печеньем, несколько прозрачных чайничков с разными напитками, мягкое освещение. Я отметила плохо замаскированные в проёме двери датчики и специальные зоны на полу и потолке, отмеченные тонкими серыми контурами.

В помещении меня ждали двое мужчин. Один помоложе, в белой форме с голубым жилетом, как и тот, что меня провожал. Второй постарше, в тёмно-синем жилете и с тонкой брачной цепочкой на руке. Едва заметные золотистые крестики демонстрировали спокойствие и уверенность мужчин.

Дверь пикнула, на запястье врача в синем засветилось миниатюрное вирт-окно, где на мгновение я заметила свою фотографию, потом пошли какие-то цифры и надписи. Видимо, датчики на входе меня измерили, взвесили, померили температуру, давление и прочее. Знакомая система, хоть в медицине у них не дремучий двадцатый век.

- Госпожа Светлана, приветствуем, - поклонились мне оба, причём тот, что в голубом, значительно ниже.

– Присаживайтесь, где вам удобно, - взял слово синий. - Что предпочитаете, чай, кофе, сок? Нет ли на что-то аллергии? Удобно сидеть, ничего не мешает? Как вы спите, какую подушку предпочитаете, часто ли беспокоят сны?

Я сама не заметила, как оказалась в гелевом кресле, медбрат в голубом сел прямо на пол, снял с меня босоножки, посветил карманным прибором с розовым светом на ступни, брызнул маслом из флакончика с этикеткой «для массажа» и принялся массировать мне ноги.

Врач в синем, время от времени поглядывая на мелькавшие на запястье символы, налил мне приятный кисло-сладкий фруктовый напиток с какими-то травами, придвинул тарелочку с печеньем. Он собирал анамнез, причём больше это походило на светскую беседу, чем на допрос.

Он обошёл меня с ручным сканером, заглянул в горло, сфотографировал язык, крохотным прибором коснулся вены, нахмурился, глядя на результаты по составу крови. Проверил анализатором ногти, волосы, зубы. Некоторых манипуляций я вовсе не заметила, так умело меня отвлекали разговорами и массажем, который уже перешёл на лодыжки и икры.

Парень в голубом не позволял себе ничего лишнего, даже глаз на меня не поднимал. Но я последний раз делала массаж лет десять назад, механический, в жёстком автоматическом кресле, и в том не было ничего приятного. Меня уверили, что неприятные ощущения – часть процесса. А про ручное разминание мышц я, пожалуй, только читала в книгах.

Я смущалась из-за того, что сидела в платье, и мужчине, вероятно, было видно моё бельё. Было неловко потому, что он сидел на полу, а мои ноги поставил себе на бёдра. Чувствовала тепло его рук, тонкий аромат средства для массажа, а от выверенных движений, в меру сильных, в меру мягких, поднимался жар и растекался по всему телу, собираясь почему-то чуть пониже пупка.