– Денис! – тоже кричит Женька.

– Неси наши вещи!

– Да, неси наши вещи!

И муж, улыбаясь, подхватывает сумки. Он всегда говорит, что ему хорошо, когда хорошо его Славе. А ей сейчас очень хорошо. Она улыбается.

Сначала они с Женькой поднялись в комнату для гостей. Слава называет ее «зеленая» комната, потому что в отделке использованы все оттенки этого изумительного цвета, начиная от нежнейших фисташковых обоев с мелким рисунком и заканчивая изумрудными гардинами на окнах. А из них открывается вид на заросший деревьями и кустами берег реки, летом тоже зеленый. Гостей здесь, надо заметить, кроме Женьки не бывает, да и та нечасто. И совсем уж редко с Лизой, хотя Славе хочется, чтобы они побыли здесь обе. Погостили бы недельку-другую, пока тепло, хорошая погода…

Хорошая? Только не этим летом!

– Переодеваться будешь? – спросила она у Женьки.

– Нет, я по-походному. – На подруге узкие джинсы и футболка с ярким рисунком, натянувшаяся на высокой груди. Женька обожает подчеркивать формы.

– Тогда идем ко мне!

Славе не терпится. Ее тонкий художественный вкус требует поскорее перенести придуманный рисунок на реальный объект. Денис прав: Славе и впрямь нечем заняться. Она давно могла бы уехать из этой глуши и дать волю своей фантазии. Денег у нее достаточно, недвижимости, которую можно продать или обменять с доплатой, тоже хватает. Да хоть в саму столицу! А там занятие найти проще простого! Для Славы, поклонницы импрессионистов и любительницы классической музыки, в Москве просто раздолье!

Но она боится, что затеряется в большом городе, особенно в Москве. Там ее совершенство будет не так заметно. Вот здесь, в глуши, таких как она больше нет. Ярослава Филатова избранная, и это знают с самого первого дня, как она появилась в Городе.

– Женька, смотри!

На кровать лег белоснежный купальник, на каждой чашечке – огромный подсолнух. Рисунок расшит пайетками, лепестки цветов желтые, а листья зеленые.

– А почему не лилии? – улыбнулась Женька.

– Потому что… – взмах руки, и на роскошный купальник опустилось не менее роскошное белоснежное парео. На нем рисунок – тоже подсолнух. Огромный! И тоже пайетки, ручная вышивка.

– Какая прелесть! – закричала Женька.

– Как только я увидела, сразу подумала – хочу!

– Где?! Где ты это взяла?!

– В каталоге, – улыбнулась Слава. – А заказывала в Москве, но вообще это сделано в Италии.

– Ты можешь себе такое позволить, – с завистью сказала подруга.

– Хочешь, мы и тебе что-нибудь подберем?

– Откуда у меня такие деньги?

– Ты же неплохо зарабатываешь!

– Да, но я одна тяну всю семью! Отец спившийся безработный, мать все время болеет, да еще Лиза… Ты знаешь, что я не хотела этого ребенка, но сейчас… Я не представляю, как буду жить без моей малышки! Я все для нее сделаю!

– Я тебя понимаю, – серьезно сказала Слава и внимательно посмотрела на Женьку. Нет, момент еще не настал. – Ты спрашиваешь, почему не лилии, а подсолнухи? Потому что, увидев этот купальник, я сразу подумала о Моне! Ты знаешь, как я люблю Клода Моне! Это мой любимый художник!

– Да? – без особого энтузиазма сказала Женька, которая к живописи была равнодушна. «С таким-то талантом, и не ходит в картинные галереи! Вот что значит дочь уборщицы!» Слава запрещает себе эти мысли, но они все равно приходят, как непрошеные гости.

– Вот смотри, – она достала из прикроватной тумбочки толстенный альбом. «История живописи. Импрессионисты». И стала торопливо листать его, ища нужную репродукцию. – Вот она, эта картина! Называется «Подсолнухи»!

– Я что-то об этом слышала, – наморщила лоб Женька. – Но разве «Подсолнухи» – это не Ван Гог?

– В том-то все и дело! «Подсолнухи» Ван Гога у всех на слуху! Это его визитная карточка! А ведь он написал их, вдохновленный шедевром Моне! И я люблю именно его картину, а не Ван Гога!

– Ты хочешь, чтобы я изобразила это на твоих ногтях? – Женька кинула оценивающий взгляд на репродукцию.

– Просто изобрази, – улыбнулась Слава. – Ты же не Моне. На руках, – она вытянула ладони и растопырила пальцы. – И на ногах. Нарисуй мне подсолнухи, чтобы было похоже!

– Трудновато будет, – прикинула Женька. – Особенно на ногах.

– Полноценный рисунок сделаешь только на ногте большого пальца. На остальных можно просто поставить цветные точки. Зато представляешь, как я с таким педикюром и маникюром появлюсь на пляже? – возбужденно сказала Слава. – И в купальнике с подсолнухами!

– И в парео! – подхватила Женька. Потом задумчиво сказала: – А это не перебор? Там подсолнухи, тут подсолнухи.

– Поэтому я и хочу попробовать. Посмотреть, как это будет выглядеть?

– И куда ты собралась? – ревниво спросила подруга.

– Наверное, в Италию. Потом на Мальдивы. Поедешь со мной?

– Там видно будет, – отвела глаза Женька. – С деньгами у меня туго.

– Я тебе одолжу.

– Слава, я тебе и так кругом должна! Я еще за машину не рассчиталась!

– Ничего, я подожду. Куда-нибудь нам обязательно надо съездить вместе. Я хочу, чтобы ты была рядом, когда люди будут рассматривать твой шедевр.

– С чего начнем? – деловито спросила подруга.

– Я думаю, с педикюра.

– Надеюсь, Дэну ты об этом рассказала? – улыбнулась Женька.

– Он не поймет, – поморщилась Слава.

Это имечко… Дэн… Так вульгарно! Впрочем, и сама Женька вульгарна, надо признать. У подруги тоже идеальный маникюр и, разумеется, педикюр. Исполнение великолепное, но суть… На взгляд Славы, слишком вызывающе. И безыдейно. Женька обожает алые ногти, как на руках, так и на ногах. И алую помаду, которая ее старит. Еще Женька французскому вину предпочитает пиво, с ее губ то и дело слетает «прикольно» и «офигеть», если мужчину зовут Сашей, то он непременно Алекс, Максим только Макс, а Денис, разумеется, Дэн. Сокращать мужские имена на иностранный манер сейчас модно, особенно среди молодежи. Но Славин Денис не Дэн. Ему это имя не идет. За двадцать лет совместной жизни она так и не придумала мужу ласкового прозвища, ни разу не назвала ни Дениской, ни Динькой. Что там еще может быть? Он – Денис. А она – Слава. Так и живут.

– Часика полтора-два это займет, – прикинула подруга, внимательно разглядывая репродукцию. – А с маникюром придется повозиться еще дольше. Надо для начала сделать коррекцию ногтей. Весь инструмент я захватила с собой. Надеюсь, Денис принес из машины мой походный чемоданчик?

– Маникюр мы отложим на завтра, а то ни обеда не получится, ни ужина. Тебе тоже надо отдохнуть. Да, забыла спросить: завтра ты как?