подписать уйму документов. Сейчас же я сильно сомневаюсь, что все в них пошло мне на пользу.

— Потребуется время, чтобы изучить, — сказал, положив на документы ладонь. — Могу предложить следующий вариант: я сниму копии и мы вновь встретимся, скажем, в понедельник, если это удобно.

— Более чем, — ответила с готовностью. Он тут же позвал секретаря, та удалилась с папкой, а он уточнил осторожно:

— Как продвигается расследование?

— Я — главный подозреваемый, — хмыкнула, закинув ногу на ногу.

— Похоже, Вас это не сильно огорчает.

— Я верю в наше правосудие, — пожала плечами. — Мне нечего скрывать и опасаться.

— Охотно верю, однако на счёт последнего не столь уверен. Видите ли, Фемида в нашей стране зачастую слепа. Я проявил любопытство перед нашей встречей и тот факт, что в браке вы были всего несколько часов, существенно упрощает жизнь обвинения. А то, что Вы пришли ко мне, говорит о том, что Ваш адвокат не слишком Вас устраивает.

— Что Вы предлагаете?

— Во-первых, расторгнуть договор с Кравченко. С моей стороны заявлять такое не этично, но я нянчил Александра на коленях и считаю, вполне могу позволить себе эту выходку. А так же, нанять дознавателя. Нужно предложить следствию альтернативу.

— Я подумаю над Вашим предложением и дам ответ после нашей встречи в понедельник, — ответила серьезно, а он кивнул:

— Разумеется. Время необдуманных решений прошло, — я слегка напряглась от такого заявления, но вошла секретарь и положила на стол два комплекта бумаг, а Брянцев протянув руку: — До понедельника. В девять.

Попрощавшись, я вышла из здания со смешанным чувством, но в целом визитом осталась довольна. Села в машину и поехала на квартиру Влада.

Заехать во двор я не смогла, уткнувшись в закрытый шлагбаум, на который раньше не обращала внимания, передвигаясь на своих двоих. Как и на то, что дом был новый, добротный, из красного кирпича, с будкой охраны и консьержем в подъезде. Да и сама квартира, на сколько я ее помнила, была довольно роскошной, что никак не вязалось с историей Влада о том, что ему надоело бегать на побегушках. И в первую нашу встречу в офисе он был в непосредственной близости от Александра. Видимо, я на столько хорошо рассмотрела дно, на котором оказалась, что ничего другого просто не замечала. А стоило бы…

Открыть мне он не пожелал, я достала из сумки связку ключей, на которой все ещё был ключ от его квартиры, и с замиранием сердца вставила его в замочную скважину. С лёгкостью повернула и открыла дверь, шагнув внутрь. Прислушалась, разулась и прошлась по квартире, удостоверившись, что ничего не изменилось, а слой пыли на мебели прозрачно намекал, что хозяина давно не было.

«Что, если его тоже убили?» — пронеслась мысль.

Родни у него не было, во всяком случае, он так говорил. Сам он из другого города, переехал в поисках работы, значит, и искать некому. А если бы и было, мне откуда узнать, даже если убили или в розыске? То-то…

Я прошла в спальню и начала нахально рыться по шкафам, не понятно что пытаясь обнаружить. Вряд ли он сам там спрятался, хотя, под кровать я все же заглянула: пусто. Вещи, которые раньше были просто чёрными костюмами, оказались дорогими чёрными костюмами, с шёлковым подкладкой и брендовым ярлыком. С рубашками та же история, как и с остальной одеждой, включая нижнее белье.

— Класс, — выдала растерянно и полезла в комод под огромным плазменным телевизором. Нашла армейский альбом, плюхнулась с ним на кровать и стала рассматривать фотографии, не придумав ничего лучше, но остановилась уже на третьей странице, глупо пялясь на совместное фото с Красновым. Стоят в обнимку, улыбаются во все зубы… явно дружат и явно давно.

Я упала на кровать и попыталась осмыслить увиденное. Это что он, для своего дружка меня отмыл и принарядил, зная, что когда-то я ему нравилась? Или так просто совпало и он в принципе любит рыжих, о чем Владу наверняка известно, раз они с армии дружат? Эдакий подарочек в красивой упаковке… которую сам не отказался бы снять. Что это за дружба такая? Хотя, я жила у него месяц и, хоть и появлялся он редко, а приставал настойчиво, черту так и не перешёл. Может из-за того, что я ответными чувствами так и не воспылала, а может, в самом деле останавливала дружба с Александром. При любом раскладе выглядит все это довольно сомнительно. А вот то, что он мог его убить, теперь даже думать было глупо. Бывают, конечно, разные ситуации, но, мотив, действительно весомый, по-прежнему есть только у меня.

Делать тут было больше нечего, я собралась покинуть квартиру, но в сумке зазвонил телефон, заставив вздрогнуть. Я поморщилась, увидев фамилию Кравченко на экране, но трубку взяла.

— Серафима Викторовна, не отвлекаю? — спросил слегка заискивающе.

— Немного, — приукрасила я действительность. — В чем дело?

— Думаю, нам надо встретиться, — заговорил быстро, — обсудить текущее положение дел.

— А что не так с делами? — удивилась в ответ.

— Все в порядке, просто, возможно, я недостаточно подробно объяснил все или у Вас возникли вопросы по тем бумагам, что Вы взяли…

— По бумагам все как раз-таки очевидно, — хмыкнула в трубку. — Вы переговорили со следователем? Меня больше не будет беспокоить?

— Я сделал все, что было в моих силах! — ответил с достоинством, в наличии которого и без того были сомнения.

— Я так и подумала, — вновь смешок и в трубке повисла тишина. — Отдыхайте, Евгений Павлович, — сказала со вздохом. — Сегодня суббота, погода отличная.

«Сейчас бы на речку» — подумала мечтательно.

— Тогда… — замямлил Кравченко, вернув меня с небес на землю, — до понедельника?

— Отлично, — ответила быстро, — заеду после обеда.

Отключилась, чтобы он не успел что-либо сказать, и поехала обедать, выбрав ресторан в центре. К сожалению, не одна я: едва принесли горячее, появился Ярослав с каким-то мужчиной и сел через пару столиков от меня, одарив пренебрежительной ухмылкой. Впрочем, аппетит он мне испортить не смог, таблетки я уже выпила, так что я просто продолжила трапезу, старательно его игнорируя. Где-то через полчаса он не выдержал, подошёл к моему столику и сел рядом, широко расставив ноги.

— Подумала над своим поведением? — спросил с кривой усмешкой.

— Что не так с моим поведением? — удивилась в ответ, а в его глазах мелькнула слепая ярость. Он ухватил меня за запястье, больно сжав и придвинулся ближе, зашипев на ухо:

— Не выделывайся. Цену ты себе этим не набьёшь. Прибежишь, как миленькая, поджав хвост, и подучишь пинка под зад, если продолжишь в том же духе,