Впрочем, я тоже зациклился на мелочах, уподобившись мною же критикуемым туристам: далеко не часты описанные выше претензии к «слишком маленьким» гостиничным полотенцам и «слабой» их впитывающей способности. Тем более редки скандалы и по-настоящему серьезные конфликты. Ну, бывает, что скрывать, но это, боже упаси, ни в коем случае не характерная, определяющая черта моих любимых путешественников.

А что же тогда самое-самое характерное? Да то, о чем уже говорил и чем не перестаю я искренне гордиться: неутомимая любознательность, жажда новых впечатлений, широта культурных запросов, открытость красоте и умение восхищаться, восторгаться увиденным с открытым ртом и горящими глазами! А в Чехии для всего этого такая благодатная почва! Ну как не любить эту страну… и таких туристов?!

И все же вернемся к нашим чехам.

Лучше не скажешь, чем Петр Вайль: «Разумный, неартистический народ вызывает не восхищение, а уважение».

Да, чехи спокойны, разумны, сдержанны, не склонны к излишнему проявлению эмоций. Причем последнее качество объясняется не только и не столько отсутствием бурного темперамента, сколько воспитанием. Открытое проявление чувств, повышенная эмоциональность считаются у них дурным тоном.

Еще более неприличным считается кичиться своим достатком, выставлять напоказ дорогую покупку, будь то шуба, машина, телефон и т. д. Хвастовство чехам абсолютно несвойственно. Кстати, расслоение общества на богатых и бедных в Чехии на порядок меньше, чем у нас. Тем не менее богатых все равно не любят, хоть они и ведут себя тихо, незаметно. Двор чешского сената заставлен одинаковыми служебными «татрами», а отнюдь не дорогими иномарками. Помпезность – это не про чешские города. Только в период наибольшего «угара» национального возрождения было построено несколько огромных пышных зданий, которые явно не вписываются в уютный камерный облик Праги, что лишний раз подтверждает данный тезис.

Чехи неагрессивны, что может вызывать только симпатию. Они невоинственны, и это дает повод людям, по какой-то причине не любящим чехов, упрекать их в былых «ошибках»: почему не оказали вооруженного сопротивления немцам в тридцать восьмом году и русским в шестьдесят восьмом? Сомневаюсь, что говорят это люди, неоднократно замеченные на баррикадах со связками гранат. Тем не менее и им чехи отвечают спокойно и с достоинством: «Мы маленький народ. У нас был выбор – погибнуть всем или жить. Мы выбрали жизнь. Мы любим жизнь».

Жизнелюбие чехов проявляется просто и незатейливо. Они с удовольствием обустраивают свой дом, дачку, сад, и, скорее всего, вы не ошибетесь, если в качестве подарка чешскому мужчине преподнесете какой-нибудь инструмент или садовый инвентарь. Любят они вкусно и сытно поесть, посидеть с приятелями за кружкой пива. (Об этом мы поговорим отдельно.)

Чехи – патриоты, любят свою страну, свою природу, берегут и гордятся ею. Детям своим подобные чувства они прививают чуть ли не с младенчества. И все это без пафоса, определенно и конкретно. Выходные, проведенные на велосипедах или байдарках, – обычный досуг многих семей. Охотно они ездят на заработки в богатые страны, чаще всего в Англию. Однако, подсобрав деньжат, возвращаются домой. К эмиграции чехи не склонны.

Трудоголиками чехов ни у кого язык не повернется назвать. Только вот загадка: как умудрились, как успели они при явной склонности к работе от сих до сих, при всей своей неспешности превратить страну в настоящую конфетку, обеспечить себе достаточно высокий и комфортный уровень жизни? Вопрос остается открытым.

Чехи уважительно относятся ко всем профессиям. Нам это непривычно, но чехи почтительно обращаются к представителям любых профессий: «пани учительница», «пан доктор», «пан инженер»… Особенно для нас сильно «пан инженер» звучит! Молодые, правда, этого не знают, но в советское время среди многочисленных анекдотов про несчастных инженеров ходил и такой. «Учительница младших классов спрашивает детишек о профессии родителей. Детки радостно выкрикивают под аплодисменты остальных: „Мой папа – завсклада!“, „Моя мама – продавщица в овощном магазине!“, „Мой папа пивом торгует!“ Наконец Вовочка встает и шепчет, краснея: „А мой папа… инженер“. Класс в хохот. Учительница: „Тихо, ребята, тихо! Разве можно смеяться над чужим горем?“». Видно, у них по-другому было.

Сердечными и открытыми чехов тоже не считают. Насчет открытости согласен, а вот сердечность… Все мое существо протестует против подобного отношения, ведь мой опыт общения с чехами указывает прямо на противоположное. Ладно, соглашусь, ведь сами чехи говорили мне об этих особенностях национального характера. Будем считать, что просто мне и моим туристам так уж везло, так уж сложилось.

Чехи обладают прекрасным чувством юмора. Определения «швейковский» или «гашековский», пожалуй, все-таки не штамп (какой еще чешский юмор нам в России известен?). Эти определения действительно отражают саму суть чешского юмора, в основе которого лежат особенности национального чешского характера. Однако об этом тоже потом и подробней.

* * *

Резюме тоже позаимствую у Петра Вайля: «Бывает такое – разгул умеренности?» Сотрудница нашей фирмы, встречающая нас в Бресте, умудренная жизнью Татьяна, говорит мне, когда видит, что я дергаюсь: «Спокойно, Слава, без фанатизма, без фанатизма!» Живи она в Чехии, ей и сказать это было бы некому.

А теперь интересная вещь, обратите внимание. Вышеперечисленный набор качеств вызывает симпатию и уважение к их носителям – чехам? У меня лично да. Однако ведь легко представить, что то же самое кого-то заставит презрительно скривиться. Прежде всего так поступят люди, живущие по принципу «не по-нашему – значит, плохо». Замороженные, заторможенные, неискренние, себе на уме… Что ж, тоже верно… «…Пусть дикой удали в них нету, / Пусть нет раздольности степной, <………> / Зато они в разгаре пьянки / Не рвут трехрядку на куски / И в нос не тычут вам портянки / Как символ веры и тоски» (И. Иртеньев).

* * *

Должен признаться, что ваш гид не первый, кто задумался над особенностями чешского характера. Оказывается, и раньше были не менее серьезные авторы, проводившие не менее глубокие исследования, о чем узнал я из статьи А. Бобракова-Тимошкина «„Чешский вопрос“: попытки разобраться в самих себе» на сайте «Чешская культура». Т. Г. Масарик задолго до того, как стать первым президентом свободной Чехословакии, задался вопросами: кто такие чехи? какие они? в чем их самобытность? каково их место в европейской истории? какая у них историческая перспектива? Вместе со своими единомышленниками он разработал концепцию «чешской философской традиции». Обратившись к чешской истории, опираясь на труды своего предшественника Франтишека Палацкого, Масарик пришел к выводу, что специфическая особенность чешского народа – человечность, гуманизм, ненасильственность, стремление к правде: «Что ни чех, то Человек». Эти черты повлияли и на исторические события, и на становление личностей великих чешских гуманистов – Яна Гуса, Яна Амоса Каменского, – а также на деятельность общины «Чешских братьев». Да, велась постоянная борьба с засильем всего немецкого, но в основном ненасильственными методами, а прежде всего посредством распространения религиозных, эстетических идей. Все мы знаем, что Лев Николаевич Толстой проповедовал теорию «непротивления злу насилием». Однако вряд ли многие знают, что повлияло на мировоззрение Толстого знакомство с идеями чешского средневекового деятеля Петра Хельчицкого, высказывавшегося за религиозное, ненасильственное сопротивление злу.