Детям было не до кота: школа, музыкалка, гульки. А муж часто брал книжку и шёл к коту. Несчастный залезал жалельщику на шею и от счастья начинал лизать ему голову.

Приехали хозяева, Рыжика мы видели очень редко — когда его выпускали побегать на улице.

Прошло три года. Соседей попытались обворовать, Тася пригласила меня посмотреть на погром. К счастью, денег воры не нашли. Мы в момент кражи были на даче. Тася сразу предупредила меня, чтобы я не вздумала гладить кота, что он злой как собака, многих гостей уже поцарапал и покусал.

К удивлению хозяйки, кот сразу вспрыгнул ко мне на руки, стал радостно урчать и лезть целоваться. Я объяснила, что ничего удивительного нет, просто он помнит, кто его кормил когда-то больше месяца. Когда я пошла домой, кот помчался следом и уселся у моей двери. Тася стала его звать, но он упрямился. Пришлось мне возвращаться к соседке на кухню, а затем быстренько удирать от Рыжика.

Насмотревшись на кошачьи страдания, мы с мужем решили кошек и собак не заводить, ведь в отпуск с собой их брать проблематично. По необходимости я могу сойти за мурлыку, а муж — за собаню.

Загадочная фамилия

Люся после торгового техникума пришла работать в магазин. Представилась:

— Людмила Пендик.

Женщины заулыбались, а Женя Распопина сквозь смех сказала:

— Ну что за фамилия такая, Пендик — шмендик! Не замужем? Выходи и скорее меняй!

Люда вскоре вышла замуж. Женя спрашивает:

— Какая теперь фамилия?

— Шкуропат!

Все: Распопина, Курицына, Козихина и Дуракова дружно заржали и стали охать. как же Люсе не повезло с фамилией, что лучше бы свою Пендик оставила, вполне приличная и даже загадочная была фамилия.

Про толстоязыкость

У Ани две дочки: старшая Юля — хрупкая, нежная, голубоглазая, а младшенькая Леночка — кареглазая, сбитенькая, с хитрющими глазами. Муж как-то пошутил:

— Хочу признаться, Аня, что младшенькая — не от тебя!

Юля очень хотела самостоятельно читать и к двум годам научилась этому, а также выкладывать из пластмассовых букв слова, за что родители Аню пожурили — они были против раннего обучения. Лену так рано учить грамоте не стали.

Когда Юле исполнилось двенадцать, а Лене три, старшая стала упрашивать отправить их одних к бабушке с дедушкой в деревню, что она уже взрослая и справится. Предки посадили дочек на самолёт, и через час их встретили в Хабаровске.

Вернулись сёстры загорелыми, довольными. Юленька постаралась: Леночка выучила наизусть все стихи в книжке, которую мама дала с собой в самолёт, научилась читать и писать, петь «бутылочка вина, не болит голова», рассказывать кучу анекдотов, играть в «дурака» и «тысячу» (причём взятки считала в уме быстрее мамы). Родители, понятно, порадовались.

Но при этом Лена почему-то перестала выговаривать букву «р», «ш», а кучу шипящих произносила как-то не так. Родители, конечно, заволновались, спрашивали у докторов и знакомых, с чем это связано и было ли такое же у кого-нибудь. Но никто с этим не сталкивался.

Вскоре пришло письмо от бабушки. Она писала, чтобы родители не расстраивались, что, вероятно, у Лены быстро вырос язык и из-за этой толстоязыкости она стала хуже говорить, что это скоро пройдёт, у детей и сердце, бывает, не успевает за ростом тела или наоборот.

Через две недели Леночка снова стала чётко произносить все буквы. Юля смеялась:

— Ура! Язык похудел!

Минус от пятёрки

Муж привёз Аню на дачу.

— Остаёшься за старшую! Веди себя хорошо!

— Хорошо, это как?

— А это на пять с минусом.

— А где я тебе минус возьму?

— Твои проблемы.

И муж укатил на работу.

Аня любила дачные хлопоты, которые без зарядок и диет помогали ей за лето похудеть на три-четыре килограмма, а больше ей и не надо было. Работая без перекуров, она умудрялась повитать в облаках: сочиняла незатейливые песенки и мурлыкала их себе под нос. Пела бы громко, да соседок стеснялась.

Накопав картошечки и собрав огурцы, она пошла в тепличку пасынковать и собирать помидорку. Аня весело пела:

— Муж думает, что я люблю делать всю дачную работу, но больше я хочу гулять, даже за клюквой по болоту…

Тут раздалось:

— Здравствуйте!

От неожиданности Анна громко вскрикнула, обернулась и, увидев в форточке мужскую рожу, стала визжать как резанная. Рожа принадлежала соседу Пете, беззубому замухрышке и пьяни, женившемуся на толстой старой бабе Мане, годившейся ему в матери. Маня лежала в больнице, защищать цветы было некому и Дон Хуан, срезав все астры, отправился покорять букетищем Анечку.

Петюня не ожидал от женщины такой реакции. Выдернув голову из теплицы, ухажёр потерял равновесие и упал на пенёк, образовавшийся после спила молодой яблоньки, которая засохла из-за того, что кору зимой на метр обгрызли мыши.

Сильно ударившись, он стал вопить громче Ани, которая, выскочив из теплицы, увидела орущего, державшегося за своё достоинство соседа, разбросанные цветы и висящую на заборе смеющуюся соседку.

— Вот, цветы хотел подарить, извините!

И смущённый бедолага, прихрамывая, побежал к себе на дачу. Аня собрала цветы — не пропадать же красоте!

Вечером муж, играя в ревнивца, рычал вытаращив глаза:

— Откуда цветы?! Зарээээжу!

Аня смеялась:

— Да это же минус от пятёрки отыскался!

Воспоминания о Сеуле

Сеул впечатлил. Замучилась бегать осматривать достопримечательности. Зато как порадовала баня! (Вшивые её обожают.)

Очень понравилась молодёжь: умная, шустрая, модная, улыбчивая.

Две молоденькие беременные кореяночки попросили разрешения обнять меня. Они верили, что если пообнимают русскую женщину, то ребёночек родится белокожим. Разрешила! А потискав их как следует, спросила:

— Не боитесь, что родятся ещё и голубоглазыми?

Посмеялись. Посоветовала им в будущем обниматься исключительно с блондинами.

Теперь, вспоминая Сеул, думаю не о бане, а о двух малышах. Мне не важно, какого цвета их кожа. Желаю им счастья и посылаю свои флюиды любви.

Кого ж любовь не красит!

Ещё неделю назад Розочка страдала, что всех подруг любят, а её нет. Ну что за невезуха: нос курносый, лицо круглое как луна и даже имя Розочка — цветок колючий!

Но сегодня она проснулась счастливой, полюбил её Васенька, говорит ласковые слова: «носик-курносик любименький», «Розочка, цветочек мой аленький». Она взглянула на спящего, румяного Василия и улыбнулась: «Тоже цветочек, василёчек мой синенький».

Быстренько надев платье и даже не позавтракав, Розочка понеслась на работу. Она ощущала себя красавицей: «Кого ж любовь не красит! Уж не один мужчина улыбнулся, а раньше и не смотрели. Правда, встречная тётка взглянула косо, небось завидует!»

На работу опоздала, но, слава Богу, не попала