– Уж не сомневаешься ли ты в моей рассудительности? – прорычала она.

– Нет. Ты ведь здесь, а значит, выбрала путь не легкий, но верный. Долг наш – спасти этот мир от него самого, и тут уж придется глотать, не разбирая, что сладко, а что горько. Знаю, Сира, ты жаждешь сеять смерть, но сеять ее ты должна здесь. Сильвана ни за что не выбрала бы тебя, окажись твои таланты здесь не к месту.

Натанос откинулся на спинку кресла. Выпущенная из рук, карта свернулась сама собой.

Сира протяжно, устало вздохнула.

– Хорошо. Постараюсь считать это задание возможностью сеять смерть – тем более, что так оно и есть. И все же…

Натанос едва сдержал раздраженный вздох. Сира была нужна ему смирившейся с ролью, отведенной ей в замыслах Темной Госпожи. Сира была нужна ему сосредоточенной, всецело преданной делу.

– И все же… Скажи, а тебе не кажется, что нам следует быть рядом с ней? За ней охотится и Альянс и Орда, и если они сумеют узнать, где она…

– Ни за что, – твердо перебил ее Натанос. – Сильвана восторжествует и над теми, и над другими. А почему?

Сира молчала, не сводя с него глаз, однако едва заметно подалась вперед – а значит, по крайней мере, слушала его со всем вниманием.

– Потому что предводители Альянса не доверяют друг другу, потому что средь них разброд и шатание. Ну а Орда? В Орде дела обстоят еще хуже. Множество голосов, у каждого – собственные замыслы, собственные тайны и нужды… Нет, невозможно. Так им ничего не достичь. А мы с тобой нужнее всего именно здесь. Таково решение королевы, и волю ее мы исполним.

Чуть поразмыслив, Сира криво улыбнулась:

– Так и быть, Гнилостень. Я с тобою согласна.

– Прекрасно. Смотри же, не передумай. Бвонсамди очень опасен и слишком многое знает. Едва он умрет и замыслы Темной Госпожи начнут воплощаться в жизнь, всем страданиям нашим конец. Мы станем свободны от бессердечной жестокости этого мира.

Темная стражница подхватила со стола шлем, поднялась и двинулась к выходу.

– Это действительно честь, Сира, – сказал Натанос ей вслед. – У королевы осталось так мало преданных слуг, и нам, сохранившим ей верность, не пристало ее разочаровывать.

– Моя богиня от меня отвернулась, но Сильвана дарует мне в утешение достаточно живой крови и плоти, – откликнулась Сира, задержавшись в дверях. – Пока что этого хватит.

Корабль качнулся, доски обшивки негромко скрипнули под натиском волн.

Оставшись один, Натанос поднялся и подошел к арчатым окнам, открывавшим вид на море. Стоило вспомнить о Темной Королеве, по телу, как всегда, пробежал озноб. Быть так далеко от нее… казалось, это причиняет настоящую, физическую боль, словно чем дальше, тем сильнее натягиваются, ветшают связующие их узы, а каждая прошедшая минута дергает эту нить, натягивает сильней и сильней…

Смежив веки, Натанос представил себе ветер и снег, безжалостно хлещущий прямо в лицо, и пару ярко-алых глаз, мерцающих в белой с серебром пелене вьюги.

– Я не подведу, – прошептал он.

В двери громко, решительно постучали. Натанос сдвинул брови, коря себя за неуместную сентиментальность. Сейчас было важно одно – порученное задание, замысел королевы.

– Войди.

Вошедшая, поклонившись, откинула на спину капюшон плаща, и пламя свечей на стенах просторной каюты озарило нежное, бледное лицо Визринн. Щеки калдорай украшали татуировки – алые, как и горящие огнем глаза, листья.

– А-а, вот и ты. Никому на глаза не попалась?

Увидев ее благополучно вернувшейся, Натанос, давно ожидавший от нее вестей, несколько успокоился.

– По-моему, я миновала нагорье никем не замеченной, – ровно ответила Визринн.

– «По-моему»?! – вспылил Натанос, разом забыв о покое, да к тому же, по ближайшем рассмотрении, заметив изодранный, окровавленный бинт на ее левом запястье. – Не время строить догадки, Визринн! Ошибки сейчас недопустимы. Как именно ты получила рану?

– Столкнулась в пути через нагорье с кое-каким зверьем, ничего серьезного. Умоляю, предводитель следопытов, есть обстоятельства куда важнее. Лелиас сообщает: получены вести от мятежников.

– И?

– План Апари потерпел крах. Наши разведчики доносят, что королева Таланджи сегодня вечером вернулась во дворец, хотя некоторые упоминают о большом пятне на ее платье. Возможно, Таланджи была ранена при попытке покушения.

Разочарования Натанос не выказал – только невольно, не сдержавшись, скрипнул зубами и ненадолго задумался: как теперь лучше поступить? С мятежниками они уже в сговоре, так отчего б не раздуть пламя пожарче, прибегнув к правдоподобной дезинформации?

– Тогда наутро нас ждет множество дел. Собирай следопытов, свяжись с нашими глазами и ушами в городе. Вели им распустить слух, будто Орда утратила веру в королеву, а может, даже собирается взять королевство под свою власть.

– Но…

– Мы здесь не затем, чтоб насаждать правду! – зарычал Натанос, вмиг развернувшись к Визринн лицом и оглушительно грохнув кулаком по столу. – Мы здесь затем, чтоб сеять страх. Пусть спорят, пусть сомневаются, пусть паникуют. Эта девчонка еще пожалеет о том, что отвернулась от Королевы Банши.

Высоко над пыльными, широкими улицами Оргриммара Зекхан вдруг оказался нос к носу с целой толпой весьма требовательных слушателей. Он-то надеялся провести остаток дня в единении с Западным Святилищем Земли, в покое и мире, среди полыхающих синим огнем колонн, под негромкий гул магической силы древних камней, под радостный смех неоперившихся юных шаманов, осваивающих азы ремесла, но…

Казалось, солнце немилосердно жжет тело даже в тени невысокого шатра. Усевшись наземь и скрестив под собою ноги, Зекхан утер пот со лба. Как часто скучал он по островам Эха – по прохладе зарослей, по оазисам джунглей, по купаниям в море после дневных трудов!

Однако родные джунгли еще никогда не казались настолько далекими, как сейчас, и Зекхан никак не мог избавиться от ощущения, будто все у него наперекосяк. Вот, например, пот со лба льет без конца.

– И она вправду погибла бы?! – умоляюще выдохнул малыш-орк, мальчишка ростом едва по колено Зекхану.

Допрашивали его с пристрастием, не щадя. Слух о причастности Зекхана к покушению на жизнь королевы разнесся по всему городу, и все юные шаманы, охваченные любопытством, бросили учебу, столпились вокруг него и оттеснили в угол. И теперь таращились на него во все глаза, подперев подбородки ладошками.

– Спорю на что угодно, тролля прекраснее нее не найти на всем белом свете! – пробормотала маленькая пандаренка.

– А я слышал, тебя кинжалом ранили!

– Покажи, куда?

– Дети, дети, – залепетал Зекхан, обеими руками отмахиваясь от града вопросов, – Зекхан все вам расскажет, хотя рассказ может оказаться слишком уж жутким для ваших юных ушей…