На новогоднем приеме для дипломатического корпуса царь произносит речь, в которой недвусмысленно напоминает про мощь России и советует не искушать ее миролюбия. И так продолжается до японской ноты, а фактически ультиматума от 13 января. И вот примерно в это время происходит интересный момент. Наместник адмирал Алексеев начинает понимать, что его подставляют под удар! Что вместо продолжения дипломатической дуэли, возможно даже со сдачей определенных позиций, временной, пока не завершена концентрация морских и сухопутных сил на театре, в Питере решились идти на войну прямо сейчас. Только дабы не возмущать мирового сообщества, дать японцам ударить первыми!

И после 14 января выключили из дипломатической игры как его, так и… Ламсдорфа, МИД! Вся полнота дипсношений с Японией неожиданно передана царем «особому комитету» – Абазе. В результате его «усилий» российский ответ на ультиматум японцев, подготовленный в МИДе еще 15 января, был подписан царем только 20-го, а японцам официально передан 22-го! Хотя уже 16-го текст русского ответа был известен в Лондоне и Вашингтоне, как и его подтекст: соглашаться со всем и тянуть время для скрытой мобилизации и усиления флота – отряд Вирениуса через несколько недель будет в Артуре…

Что лучше могло спровоцировать японцев на немедленное нападение?

Алексеев хорошо знал состояние наших морских сил на Дальнем Востоке, да и армии тоже. И знал, сколь высока готовность противника. Он отдавал себе отчет, что с приходом в Японию «Ниссина» и «Кассуги» шансов на отсрочку уже не будет. Остается один шанс на успешное начало кампании – превентивный удар. Просчитался Евгений Александрович в одном. Он полагал, что до того как эти корабли войдут в Йокосуку, японцы не начнут. В Токио, однако, рассудили иначе: атаковать тогда, когда появится уверенность в безопасном завершении их перехода. И уверенность появилась с прохождением крейсерами Сингапура. Вирениус в это время был еще в Джибути и шансов на перехват не имел никаких…

Пытаясь «выбить» право атаковать первым, наместник завалил Питер телеграммами, но там оставались глухи ко всем его просьбам и требованиям. По факту же того, что случилось в Порт-Артуре 27 января, Абаза и его подельники постарались «сдать» Алексеева, выставив козлом отпущения. Последствием этого стала, в частности, самостоятельность Куропаткина. С тех пор два адмирала стали «лютыми» друзьями.

А что же японцы? Неужели это именно коварные русские их спровоцировали? С ними ситуация еще интереснее. Если ты думаешь, что для них первоначально целью войны была только Корея, то ты глубоко заблуждаешься. В октябре 1900 года, в рамках подавления восстания ихэтуаней в Китае силами коалиции из восьми держав (Японии, России, Англии, Франции, США, Германии, Австро-Венгрии и Италии), русские войска оккупировали Маньчжурию. Путь японской имперской экспансии в Китай был перекрыт. Вскоре в Токио пал сравнительно умеренный кабинет министров Ито Хиробуми, и к власти пришел кабинет Кацура Таро, настроенный предельно конфронтационно в отношении России.

17 января 1902 года был подписан Англо-японский морской договор, статья III которого в случае войны одного из союзников с двумя и более державами обязывала другую сторону оказать ему военную помощь. Договор давал Японии возможность начать борьбу с Россией, обладая уверенностью, что ни одна держава, например Франция, с которой Россия с 1891 года состояла в союзе, не окажет России вооружённой поддержки из опасения войны уже не с одной Японией, но и с Англией.

Вскоре была опубликована франко-русская декларация, явившаяся дипломатическим ответом англо-японскому союзу: в случае враждебных действий третьих держав или беспорядков в Китае Россия и Франция оставляли за собой право принять все соответствующие меры. Но она имела малообязывающий характер – существенной помощи на Дальнем Востоке Франция своей союзнице России оказывать не желала. И это был очень серьезный звоночек.

И в итоге Россия «попятилась». В конце марта 1902 года было подписано русско-китайское соглашение, по которому Россия обязывалась в течение 18 месяцев (то есть к октябрю 1903 года) вывести войска из Маньчжурии. Вывод должен был быть осуществлён в три этапа по 6 месяцев каждый. В апреле 1903 года российское правительство не выполнило второй этап вывода войск, осознав, что агрессивная политика нового правительства Японии нацелена уже не только на Корею. В ответ Англия, США и Япония заявили России протест против нарушения сроков вывода российских войск.

Затем, в августе 1903 года, японское правительство представило российскому проект двустороннего договора, предусматривавшего признание «преобладающих интересов Японии в Корее и специальных интересов России в железнодорожных – только железнодорожных (!) предприятиях в Маньчжурии». Очевидно, что для японцев именно маньчжурский пункт был главным, не корейский. Токийская «партия войны», и прежде всего ее фанатичный сторонник, посол Японии в Лондоне Гаяси, все время переговоров распространял информацию о том, что война – дело уже решенное, и ему удалось фактически нейтрализовать посреднические усилия Франции для разрешения этого конфликта.

Еще через два месяца Японии был направлен ответный проект, предусматривавший, с оговорками, признание Россией преобладающих интересов Японии в Корее, в обмен на признание Японией Маньчжурии лежащей вне сферы её интересов. Японское правительство такой вариант категорически не устраивал. Дальнейшие переговоры существенных изменений в позиции сторон не внесли, хотя Николай II постепенно и шел на дальнейшие уступки по Корее, и даже на частичные по Маньчжурии.

Однако, ввиду победы в Японии «партии войны», он не решился пойти на полный вывод войск из Маньчжурии, поскольку это очевидно давало японцам все возможные военные преимущества. Между тем 8 октября 1903 года истёк срок, установленный апрельским соглашением 1902 года для вывода всех российских войск из Маньчжурии. Одновременно Токио начал протестовать и против российских мероприятий в Корее. На самом деле Япония лишь искала повод для начала военных действий в удобный для себя момент. 13 января 1904 года Токио ультимативно потребовал безоговорочного признания Россией всех своих требований. Теперь действительно запахло жареным.

И… случилось неслыханное! Петербург дипломатически капитулировал.

16 января американский посланник в русской столице телеграфирует в Вашингтон: «РУССКИЕ УСТУПАЮТ ЯПОНИИ ВО ВСЕМ!»

20 января ответ на японскую ноту был утвержден царем и 21-го отправлен телеграфом в Токио и Порт-Артур, Алексееву, о чем утром 22-го японский посланник в Санкт-Петербурге был официально поставлен в известность.

Итогом полученного в Токио русского согласия на предъявленные требования стало… решение о немедленном начале войны против России. Его приняли на совместном заседании членов Тайного совета при императоре и всех министров Японии 22 января. В тот же день, упреждая публикацию русского ответа в прессе, Комура, министр иностранных дел Японии, предписал «прекратить бессодержательные переговоры», а все дипломатические сношения с Россией прервать. В ночь на 23 января было отдано распоряжение о высадке в Корее, атаке русской эскадры в Порт-Артуре и стационеров в Чемульпо без объявления войны. Что и было сделано японским флотом и армией 27 января. Война была объявлена на сутки позже.