О, Господи! Это ведь она поцеловала его. То ли хохотнув, то ли рыкнув, Шейн шагнул вперед и обнял Дэни за талию.

– Эй…

Развернув ее, он захлопнул дверь и, прижав Дэни к твердой деревянной филенке еще более твердым торсом, обхватил ее лицо ладонями и поцеловал.

Шейн покусывал ее губы, пока она не разомкнула их, и он тут же воспользовался этим, протиснув внутрь язык. Да, черт возьми, он знал, что делает. Дэни вдруг осознала, что вжимается в него, обхватывая руками и ногами, неистово отвечая на поцелуй. Его беспокойные руки скользнули вниз по ее плечам на бедра, гладили их, сжимали ее ягодицы, потом снова поползли вверх к спине, где вырез платья оголял кожу.

Ощущение его пальцев на коже вызвало в ней дрожь, которая не имела ничего общего с тем, что они оба насквозь промокли и замерзли. Ничего общего…

Его неугомонные пальцы начали перебирать перекрещивавшиеся на спине, затянутые узлом шнурки платья, и Дэни замерла. Если он распустит узел, вся верхняя часть платья сползет с нее.

Шейн продолжал теребить шнурки. Она затаила дыхание.

Перебирая пальцами шнурки, он поднял на нее глаза и, улыбнувшись… слегка потянул. Все еще не дыша, Дэни прошептала:

– Шейн…

Его взгляд из-под полуприкрытых век был завораживающим. Он еще раз огладил ладонями ее тело и опустил руки.

– Теперь можешь говорить, что я поцеловал тебя. Она дышала так, словно преодолела марафонскую дистанцию. Единственное, что примирило ее с ситуацией, так это то, что он тоже дышал неровно.

– Дэни?

– Нет. Я не думаю, что это хорошая идея. Шейн склонил голову набок.

– Ты ведь даже не знаешь, о чем я собирался просить тебя.

– Ты собирался пригласить меня на свидание. Я не думаю, что это хорошая идея.

Шейн весело рассмеялся.

– Я собирался просить тебя не прятать ключ под половиком.

Ее лицо окрасилось румянцем.

– Ах!

– Но из чистого любопытства хотелось бы узнать, – пробормотал все еще ухмылявшийся Шейн, – почему бы тебе не пойти со мной на свидание?

– Раз ты не собирался просить об этом, то это не имеет значения.

– И все же, почему, Дэни?

Она вздохнула.

– Тебе это ни к чему.

– Нет, скажи, правда.

– Ладно, – Дэни покачала головой. – Ты десятка.

– Десятка?

– Да, а десятки – они встречаются с десятками. Шестерки встречаются с шестерками. Если десятка встречается с шестеркой, то шестерка явно напрашивается на страдания.

Шейн прикрыл глаза.

– Может, переведешь на английский?

– Не бери в голову. – Дэни попробовала распахнуть дверь, чтобы выпроводить его, но он придержал дверь ладонью.

– Ты считаешь себя шестеркой? – спросил Шейн.

Она сдержалась и не поморщилась.

– Знаю, сегодня я тянула только на тройку, но в лучшие дни могу быть шестеркой.

Он надолго задержал на ней взгляд, потом достал из кармана карточку и вложил в ее ладонь. Она опустила глаза – визитная карточка. Его.

– Здесь указан номер мобильника на тот случай, если я понадоблюсь тебе. – Он наклонился, приблизив губы к ее уху. – А в самый худший день ты тянешь на десять с плюсом.

Дэни ощутила дрожь в коленках. Он был таким сильным, умным, сексуальным, и она ему не пара. Она поняла это, и он тоже должен понять. Она надеялась, что у нее хватит ума не забывать об этом.

– Я не стану звонить, Шейн.

Что-то промелькнуло в его лице. Смирение? Сожаление?

Не угасший пыл?

Определенно не угасший пыл.

Прекрасно! Великолепно! Значит, они оба все еще немного возбуждены. Но они взрослые люди, поэтому справятся с этим. Дэни распахнула дверь и вытолкала Шейна наружу. Причем она знала, что ей удалось сдвинуть его с места только потому, что он позволил ей это сделать.

Все еще не сводя с нее глаз, он отступил в коридор и открыл рот, собираясь что-то сказать. Но она так и не узнала, что он собирался сказать, потому что захлопнула дверь. Захлопнула дверь перед пылким мужчиной, который, в свою очередь, считал пылкой ее.

Десять с плюсом? Дэни помахала рукой, остужая разгоряченное лицо. Может быть, она и в самом деле сошла с ума. Набрав полную грудь воздуха, она прошла в гостиную, сбросив по пути, ставшие непригодными туфли.

Боже, что за вечер! Кухонный стол был завален отчетами с работы, в мойке осталась немытая посуда, но все равно здесь было тепло и уютно. Дом, милый дом. Вооружившись ложкой, Дэни достала коробку с мороженым и направилась в спальню. Нужно, как можно скорее, сбросить маленькое черное платье, залезть в горячую ванну, а потом рухнуть в постель. Сразу после потребления тысячи или около того калорий.

Когда Шейн вернулся назад в «Скай-Хай», здание покидали последние гости, и Мэдди усаживала в такси счастливую, в изрядном подпитии виновницу торжества. Сандра заметила Шейна, подозвала его и наградила звонким поцелуем в щеку.

– Спасибо. – Она выглядела глуповатой и очень пьяной. – Самый лучший в жизни прием. – Она собралась было снова поцеловать его, на этот раз в губы, но Мэдди выручила, вовремя захлопнув за ней дверь такси.

Когда машина с Сандрой отъехала, Мэдди, уперев руки в бедра, повернулась к Шейну.

– Что это женщины так ведутся на тебя? Будто ты неотразимый какой-то.

– Может быть, так и есть.

Мэдди рассмеялась.

– Эй! – Он последовал за ней, чтобы помочь прибрать помещение. Вооружившись мешком для мусора, Шейн внимательно оглядел зал и ужаснулся. Напоминало беспорядок после тех дружеских вечеринок, что они с Ноем и Броуди устраивали в колледже. – Всего кучка богатеев, а какие неряхи.

– Привет, мистер Толстосум. – Приветствие исходило от Броуди, который, растянувшись на одном из диванов, работал на карманном компьютере.

– То, что я воспитывался среди таких людей, еще не означает, что я один из них.

Броуди хмыкнул.

Шейн посмотрел на Мэдди, которая, как и он, обходила помещение с наполовину заполненным мусором пластиковым мешком в руках.

– Кто тут у нас не хочет марать руки?

Броуди не потрудился ответить. Шейн бросил ему пустой мешок:

– Не стесняйся, приступай.

– Уборка мусора не входит в мои обязанности.

Мэдди в потрясающе коротком, открытом, облегающем серебристом платьице поставила на место опрокинутый горшок с цветком.

– Скажи ему, Шейн, что хочешь повысить себе жалованье. Пусть у него давление поднимется.