толстых косы. Их взгляды встретились… девушка замерла… на неё смотрел Дьявольски красивый мужчина — у Эмилии задражали руки, перед глазами стоял образ Августина. Девушка сжимала листок в кулаке, сменая его. По щеке скатилась слеза.

Сколько раз она переписывает начало рассказа? Десять? Двадцать? Двадцать пять? — она, и сама уже сбилась со счёта.

Схватив ручку, и новый лист:

"Много ещё видел тот путник чудес, и красок в том лесу, но обо всём рассказывать не стал!" — Внезапная боль внизу живота, ручка выпала из рук, девушка согнулась, пытаясь подавить приступ острой боли.

— Эми, дочка, что опять у тебя выпало? — высокий худащавый мужчина с седыми висками вошёл в комнату, на его лице сияла тёплая улыбка, но увидев гриммасу боли на лице дочери, тут же подскочил к ней.

— Успокойся пап, я кажется рожаю. Вызывай скорую — как можно спокойнее произнесла она.

Но чёрт, кажется отец ещё больше стал паниковать.

— О Боже, и почему мой внук решил появиться на свет именно тогда, когда кроме нас с тобой дома никого нет? — вздох — Угораздило же Камиллу захотеть в гости к бабушки именно в этот день. — ворчал мужчина набирая номер. Эмилия улыбнулась глядя на отца, который несмотря на волнение, держался довольно таки стойко.

Глава 15

Парк, что находился в центре города едва ли был укутан в только, что появившиеся молодые листочки. Тёплый солнечный апрельский луч, заставлял жмуриться.

Кругом было шумно, бегали дети, гуляли парами старики. Подростки катались на роликах. Пение птиц лишь добавляло оживление парку который пестрил эмоциями.

Одетая в тёплый спортивный костюм, Эмилия со вздохом произнесла;

— И где же у нас Марсель? — заглядывая под каждое дерево в поисках сына, который то, и дело прятался за одно дерево, а выныривал, и кричал:

— Ку-ку— из под другого!

Прятки, салки, догонялки, игра в мяч, карусели, и многие другие… насыщенные моменты заполнили сегодняшний день, под вечер оба изнемогающие от усталости, и жажды голода, они шли поедая сахарную вату.

— Мам, а какой он… мой папа? — От подобного вопроса, у Эмилии задрожали руки, вата упала на асфальт. Сколько раз она представляла, что будет когда сын вырастит, и спросит, но она никак не предполагала, что это случится так рано.

— Марсель, твой папа самый прекрасный человек. Когда придёт время, ты с ним познакомишься! — Эмилия поцеловала сына в щеку:

— Пойдём скорее домой, кушать. — улыбнулась

— У него нет на меня влемени? — женщина грустно улыбнулась.

— Есть, но пока у него работа, которую обязательно нужно выполнить — хорошо, что голуби отвлекли малыша, иначе ложь бы затянулась.

Весенняя суета закружила, эпизод сменял день, за днём. Конец апреля выдался загруженным для женщины.

— Мама пути меня с бабой, и Ками в ЦИК! — Малыш четырё лет вскорабкался на стул напротив Эмилии.

Молодая женщина вздохнула, снимая очки, и отодвигая ноутбук.

— Ангел, мы это уже с тобой обсуждали— она тепло улыбнулась. — На выходных я схожу с тобой сама. А эти денечки ты походишь в садик. Ведь скоро праздник, а это значит нужно репетировать. — Эмилии не хотелось отпускать его с мачихой, даже несмотря на то, что у них наладились отношения, и к её сыну она относится трепетно с первых дней.

— "Мам, рабтой, а я с бабой в ЦИК поду" — слёзно произнёс мальчик. Смотря на заплаканного сына, разрывалось сердце.

Этот мальчик, её ангел, тот который внёс в её жизнь радугу из красок.

С каждым годом он всё больше становился похож на Августина.

ТОГО САМОГО ГОСПОДИНА ИЗ ПРЕИСПОДНИИ — Которого до сих пор помнило её сердце.

Такой же взгляд, улыбка, волосы. И даже та же родинка на левом плече. Манера, мимика.

— Не плачь… Хорошо, мама подумает, но не обещает. — как можно строже произнесла она.

Тут же у мальчика сквозь слёзы появилась улыбка.

— Ты лучшая мама! — крохотные ручки обвили её шею.

Утро среды настало слишком быстро. Три дня напряжения, съедали её изнутри. Тревога не отпускала, а только лишь плотнее заседала в душе. Эмилия даже себе не могла объяснить чего боялась. Ведь до цирка их довезет её отец, а из цирка, она уже сможет забрать их сама.

Сын сидел за столом усердно поедая ненавистную кашу.

Эмилия улыбнулась, наблюдая за тем как он смешно морщиться, но не говоря ни слова, продолжает есть.

Хорошо, что телефон оказался под рукой. Сделав пару снимков, она включила селфи, и окликнула мальчика.

— Марсель! — Кадр получился натолько живым, и ярким… — он явно превзошёл ожидания женщины.

— Глянь какие мы — экран повернулся к лицу Марселя.

— А, что? клуто! — с набитом ртом произнёс мальчик.

Два часа важной презентации, и она будет свободна. Паники нет места, к тому же на ровном месте.

Раздался звонок в дверь.

— баба! — Звонко воскликнул малыш выскакивая из за стола.

Эмилия проследовала следом.

Уже три раза она повторяла одни, и те же наставления своей мачихе, смотря на сестру, и сына которые явно устали ждать.

— Эмилия, прекрати уже делать из меня немощную склерозницу! — строгость, и толика юмора в голосе мачихе, немного её раслабили.

— Хорошо — сдалась она, присаживаясь на корточки перед сыном.

Такой родной…..

— Марсель, не выпускай из рук пожалуйста планшет. — поймав строгий взгляд женщины, добавила:

— Мне так будет спокойнее — обняв сына она поцеловала его а макушку.

— Я люблю тебя больше жизни! — прошептала она.

— Ты параноик! — не выдержала Камилла, взяв под руку мальчика пошла с ним в подъезд.

Презентация прошла лучше чем ожидала Остин.

Обсуждение рабочих моментов заняли не особо много времени, женщина то, и дела бросала взгляд на часы на своей руке.

— Эмилия вы можете быть свободны. — прозвучал голос редактора. Порадововшись приятному бонусу, от того, что уйдёт раньше, поблагодарив, она уже почти покинула кабинет.

Звук смс.

Голосовое с номера Марселя.

" Твоего сына больше нет, тварь! " — говорила женщина не смотря на обработку Эмилия это поняла. Следом пришло видео.

Пелена из дыма, и чмара стояла во всём здании.

Суматоха, и крики… Мелькали туда сюда люди, затыкающие носы. Казалось им нечем было дышать… Едва ли можно было кого то различить, камера увеличила съёмку, опускаясь вниз. На полу, лицом вниз лежал мальчик, одежда на нём была, что, и у Марселя… Рюкзак был на половину измазан чем то чёрным, похожим на сажу.

Но не было видно лица.

Это чья то злая шутка… — женщина продолжала смотреть, на глазах застыли слёзы.

Съемка остановилась, но минуты шли…

Через пару минут, ракурс съёмки изменился! Теперь