— Не трудись. Я больше не нуждаюсь в консультациях ваших хваленых терапевтов, — холодно произнесла она.

— Действительно не нуждаешься? — Елена приподняла тонкую бровь и смерила ее недоверчивым взглядом.

Поправила короткие рыжие волосы и подошла ближе. Изумрудное платье из шелка всколыхнулось и плавно опустилось.

— Не нуждаюсь, — уверенно посмотрела в зеленые глаза мачехи девушка.

— Даша, мы это уже проходили. Я настаиваю на консультации.

— Как ты не понимаешь?! Невозможно ускорить процесс проживания горя! Твои хваленые психотерапевты только делают еще больнее!

— Неправда! Через час Федор Николаевич будет в нашем доме. Он готов поработать с тобой. Первая встреча лично, а потом можно будет перевести консультации в режим онлайн.

— Я не нуждаюсь в психотерапевтическом сопровождении! Со своим горем я как-нибудь справлюсь сама!

— Пожалуйста, сделай мне одолжение. Человек приедет ради тебя. К нему действительно очень сложно попасть на прием. К тому же, он был знаком с твоим отцом.

— Он знал папу?

— Да. Они учились в одном университете.

— Это все меняет. Я согласна.

— Кстати, сегодня я ужинаю с одним очень влиятельным человеком. Влад Багиров — процветающий бизнесмен, и он прилетел в наш город, чтобы стать инвестором нескольких стратегических объектов. Не хочешь составить нам компанию?

— Для чего? — насторожилась Дарья.

— Ужин будет проходить у нас дома, и будет хорошо, если вся семья соберется за столом.

— И что, Филипп тоже придет?

— Обязательно. Он даже отложил свои дела, связанные с субботним показом. Так что, составишь нам компанию?

— Если придет Филипп, я тоже спущусь к ужину в столовую.

— Хорошо, я буду на тебя рассчитывать. Постарайся выглядеть элегантно. Влад Багиров — очень важная персона не только для меня, но и для города в целом.

— Мне кажется, мой костюм из белой шерсти достаточно элегантен для семейных посиделок, — безразлично пожала плечами Дарья.

Елена удовлетворенно улыбнулась.

— Да, действительно. Он подчеркивает твою природную нежность. Ужин начнется в шесть часов вечера, соизволь спуститься на пять минут раньше, чтобы поздороваться с гостем. А Глушко примешь сама, мне надо ехать в мэрию.

Громко стуча каблучками туфель, мачеха покинула холл. Дарья поморщилась и снова уткнулась в сотовый телефон.

У города появился новый инвестор? Как интересно… Елена всегда очень недоверчиво относилась к чужакам. Отчего же Багиров допущен в святая святых?

Через час подъехал Федор Глушко. Даша вышла его встретить. Несмотря на все игры в кошки мышки с хвалеными психологами от Елены, ей хотелось поговорить с человеком, лично знавшим отца.

Небо затянуло. Ветер порывами гнал желтые листья по идеально ровной мраморной плитке. Усыпанный красными и желтыми листьями фонтан казалось, слился с небом в пепельно-сером цвете.

Даша поморщилась в сторону стремительно ухудшающейся погоды и уверенно застучала каблучками светлых туфель по дорожке.

Психотерапевт выбрался из машины, поправил пиджак добротного серого костюма и выхватил с переднего сидения свой черный дипломат.

— Дарья Васильевна? — окинув девушку внимательным взглядом, заулыбался гость.

— Как вы догадались? — обхватив плечи руками, спросила она. Против воли принялась жадно изучать его. Седые волосы коротко острижены, невысокий рост и излишнюю худобу полностью компенсирует дорогой костюм и пальто. В окруженных сетью морщинок зеленых глазах мерцает неподдельный интерес.

— Глаза вас выдали. Их не спутать. У вашего отца был такой же пронзительно голубой цвет глаз, — усмехнулся он.

— Один ноль в вашу пользу. Цвет глаз действительно достался мне от отца. Добро пожаловать в дом Елены Ховански.

— Разве вы здесь гость?

Внутри что-то сжалось в тугую пружину. Подловил на слове, надо же. Кажется, с ним играть будет намного сложнее, чем с остальными светилами психологии, щедро оплачиваемыми Еленой.

— Да, гость. Кажется, загостилась, — Даша горько улыбнулась и пропустила психотерапевта в просторный холл. — Можем поработать в гостиной. Или в столовой. Дом прослушивается в любой точке, так что все равно, где мы с вами будем беседовать.

— Какой интересный выбор, — потер тщательно выбритый подбородок Глушко. — Что ж, раз нас будут слушать в любой точке этого похожего на музей роскошного дома, предлагаю вам выбрать место, которое нравится лично вам.

— Мне не нравится ни одна точка в этом доме, но как верно вы подметили про музей, — развеселилась Дарья. — Что ж, давайте пройдем в гостиную. Там есть, чем поразить ваше воображение.

И распахнула перед психотерапевтом украшенные мозаикой двойные двери.

Елена Ховански любила роскошь. Ей нравилось восхищать гостей интерьером и дорогостоящим убранством. Само собой, утонченный интерьер ее гостиной вобрал в себя всю респектабельность классического стиля. Богатая резьбой панелировка стен, шелковые обои и сложный многоуровневый потолок послужили шикарным фоном для изысканной мебели и были призваны поражать воображение гостей. Но центром вселенной Елены Ховански являлся широкий камин из белого мрамора. Им восхищались даже самые заядлые скептики.

Федор Глушко с интересом осмотрелся по сторонам.

— Как вам место у камина, Даша?

— Вполне уютно для безжизненного музея.

— Тогда поработаем в этой зоне. Говорят, камин вызывает ощущение гармонии, даже если в нем нет огня.

— Думаете, в этом музее роскоши может возникнуть ощущение гармонии?

— А вы представьте себе, что место у камина — это маленький остров покоя. На этом островке мы и проведем первую консультацию.

— Остров из мрамора — не самое уютное место на земле, но давайте попробуем.

Даша устроилась в небольшом кресле и внимательно наблюдала за тем, как психотерапевт выгладывает на журнальный столик свои принадлежности.

— Что вас беспокоит, Даша?

— Ничего.

— А почему ваша мачеха уговорила меня приехать?

— Потому что ей очень хочется, чтобы я перестала страдать по своему погибшему жениху.

— А вы страдаете?

Даша неопределенно пожала плечами.

— Каким словом вы бы охарактеризовали ваши чувства к нему сейчас?

— Надежда. Несбывшаяся надежда на счастье.

— Не хотите немного порисовать?

— Нет.

— А может, все же нарисуете свои чувства?