Они провели его в небольшое здание, тоже изрядно пострадавшее от пуль, где Джек, к своему удивлению, обнаружил необычную дверь лифта, на которой было написано: «ВХОД В ШАХТУ. ТОЛЬКО ДЛЯ ИМЕЮЩИХ ДОПУСК».

– Сюда, – пригласил майор.

Пневматическая дверь с шипением раскрылась, и он вошел в лифт вместе с майором и людьми, которые несли его оборудование. Джек почувствовал, как кабина лифта уходит в землю.

Начальник штаба ВВС замолчал, думая о человеке, засевшем в пусковой шахте.

Сволочь! Кто бы он ни был, он совершенно точно знал их слабое место.

Хотя генерал по натуре был экспрессивным человеком, сейчас он говорил ровным профессорским тоном:

– Что касается данной установки, то «Хранительница мира» расположена в горах. Мы называем это моделью размещения глубоко в горах, ее разработала группа создания моделей базирования ракет МХ под руководством Питера Тиокола в институте прикладной физики Хопкинса по заказу отдела научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ ВВС. Глубина шахты сто футов, окружена она прочными скальными породами. Ракета установлена на специальных противоударных амортизаторах, что защитит ее от ядерного взрыва и подземной ударной волны. Это самая прочная ракетная шахта в мире, и, чтобы разрушить ее, понадобится сверхмощная бомба, чрезвычайно мощная, а таких у нас нет. Мы не занимались созданием сверхмощных бомб, пока у нас не появились бомбардировщики В-36, способные доставлять их. Сейчас у нас на вооружении ракеты с такой точностью наведения, что мы можем использовать небольшие бомбы, а каждая ракета может оснащаться десятью боеголовками. Но чтобы снять с консервации самую мощную бомбу и доставить ее в горы, понадобится как минимум семьдесят два часа. Такова, к сожалению, жестокая правда, господин президент.

– А можно ли перехватить ракету, если им все же удастся осуществить пуск?

– Боюсь, что и здесь дела обстоят плохо, господин президент. Если вы помните, после подписания соглашения ОСВ-1 было принято решение прекратить разработку систем перехвата баллистических ракет, чтобы не тратить миллиарды долларов на технически неосуществимые проекты. И сейчас у нас просто нет ракеты, способной перехватить МХ после старта и уничтожить ее. Может быть, когда и если заработает СОИ…

– Генерал, сколько там мегатонн в этой шахте?

– Сэр, там одна ракета с десятью самыми новейшими головными частями «Марк-21». Каждая боеголовка W87 – 3,5 килотонны с возможностью поражения защищенных от ядерных ударов целей. Общий ядерный боезаряд составляет тридцать пять килотонн.

– Цели?

– Все в Советском Союзе, сэр. Командные пункты ПВО страны, командный пункт в тридцати милях от Москвы, главные средства дальней связи с подчиненными частями в Петропавловске, Владивостоке, на острове Диксон, в Калининграде, в районе пролива Маточкин Шар и в Архангельске; наземные пункты управления спутниками; командный ракетный центр в Евпатории в Крыму; отдельные стартовые площадки межконтинентальных баллистических ракет в центральном регионе страны; РЛС дальнего обнаружения под Минском и Новгородом.

– Боже, вся их командная система. Как Советы могут отреагировать на это?

– Могу поспорить, если наша птичка выпорхнет, они произведут ответный пуск по сигналу предупреждения.

– Можем ли мы подорвать ракету в шахте?

– Нет, сэр.

– Как насчет системы блокирования пуска?

– Это можно сделать, только находясь в центре запуска. Если они завладеют ключом, мы не сможем предотвратить пуск.

– Почему? Для запуска ракеты «Минитмен» нужно четыре ключа, две смены по два офицера дежурят в разных центрах запуска, но есть еще три центра запуска и из любого из них можно заблокировать пуск ракеты.

– Да, сэр. Но мы посчитали, что это делает уязвимыми центры запуска, особенно для новых ракет SS-24 с их способностью поражать упрочненные шахты. Если поражается один из командных центров, то другие уже не могут осуществить запуск ракеты, таким образом можно уничтожить десяток командных центров и вывести из строя сотню ракет. Уж больно соблазнительная цель для ракет SS-24. Поэтому мы и построили Саут Маунтин как независимый объект. Даже если Вашингтон, стратегическое командование ВВС, центр управления запуском Шайенн Маунтин, ракетная система связи в чрезвычайной обстановке будут уничтожены или полностью выведены из строя, ребята из центра запуска в шахте Саут Маунтин все равно смогут осуществить пуск. Это была идея Питера Тиокола. Это парень из института Хопкинса, который, кстати, создал и хранилище для ключей.

– Да, Тиокол, – произнес президент.

Однажды он обедал с Питером. Занимательный молодой человек, очень умный, практически абсолютно спокойный в вопросах, касающихся ядерной войны. Но какой-то незрелый в других вопросах, возможно, его несколько пугало высокое положение собеседника. Президент быстро отогнал посторонние мысли и продолжил:

– Тогда надо использовать обычные бомбы, залить там все напалмом.

– Нет, сэр, – возразил генерал ВВС. – Попасть в центр запуска можно через колодец лифта, а доступ в этот колодец контролируется главным компьютером «Хьюлетт-Пакард 4С5400» – он расположен прямо у входа в колодец шахты. Компьютер в титановой оболочке, и мы считаем, что он совершенно неуязвим для стрелкового оружия. Применение же тяжелого вооружения, скажем, мощнее гранат, может привести к повреждению цепей. А если они будут повреждены, то двери закроются. Да так, что мы никогда не сможем открыть их. Никогда. Их масса двенадцать тонн. В этой зоне, сэр, следует строго ограничить применение мощных взрывчатых веществ и напалма, иначе мы никогда не попадем вниз.

– Нервно-паралитический газ, – предложил президент. – Залить всю гору нервно-паралитическим газом. Убить их всех. Если будут какие-то жертвы среди гражданского населения…

– Господин президент, Питер Тиокол предусмотрел и это. Он предполагал, что кто-то может попытаться проникнуть в шахту, используя нервно-паралитический газ, поэтому в компьютер встроена фильтрующая система. Малейший подозрительный запах – и компьютер закроет двери. А если нападающие профессионалы, как мы подозреваем, то они наверняка готовы к этому и будут действовать в противогазах.

Чертов Питер Тиокол, подумал президент. Он посмотрел на часы. Время идет, что же делать?

– Сэр, я думаю, решение довольно простое, – раздался новый голос.

– Это отнимет немного времени, мистер Хаммел. Нам надо опуститься на сотню футов.

Джек почувствовал, что у него заныли колени по мере погружения кабины лифта. Как это неприятно, будто уходишь под воду, все глубже и глубже.

Опуститься легко, а вот как потом выбираться.

Наконец спуск закончился и двери раскрылись. Джек увидел длинный коридор, освещенный редкими голыми лампочками. Увидел он и поджидавшего их человека: аккуратный мужчина лет около шестидесяти, хорошо подстриженные седые волосы, гладкое симпатичное лицо. Не лишенное шарма.