– Инопланетян и нечистую силу оставим психиатрам, товарищ майор. Что же касается контрабанды и финансовых злоупотреблений, то тут наша прямая обязанность – вмешаться.

Идея подчиненного майору понравилась. В конце концов, сигнал есть сигнал – от кого бы он ни поступил в органы. Не говоря уж о генеральской резолюции – от нее никоим образом не отмахнешься!.. Контрабанда и финансовые злоупотребления – куда более пристойный предлог для оперативного расследования, чем намекающие на шизофрению власти инопланетяне...

– Действуйте, товарищ лейтенант, но не зарывайтесь! Информация получена из сомнительного источника. Нельзя исключать, что преследуется цель дискредитации компетентных органов!..

В опытности и нюхе на всякого рода провокации Кочубинскому не откажешь!.. Федор упустил из виду возможность указанного варианта – между прочим, зря. Пойди потом докажи правозащитникам и журналистам, что во всем виноват негодяй Сиротин, который, вполне возможно, не столько негодяй, сколько псих!..

Старый отцовский «жигуленок» завелся не сразу. Федор с тоской смотрел вслед развязным иномаркам, которым не было дела до проблем человека, стоявшего на страже госинтересов. Вздохи и увещевания Крюкова не произвели ровным счетом никакого впечатления на недостойного представителя семейства колесных. Только мат, в сердцах сорвавшийся с губ расстроенного лейтенанта, заставил паразита чихнуть, чавкнуть и наконец нехотя тронуться с места.

Скорее всего, во всем были виноваты свечи, но Федору вдруг почудилось в поведении «жигуленка» нечто иррациональное... даже мистическое... Вспомнились почему-то бабушкины рассказы про порчу, которую нехорошие люди напускают на ротозеев. Правда, можно ли напустить порчу на двигатель внутреннего сгорания – Федор не знал... На всякий случай помянул нечистую силу нехорошим словом, надеясь таким образом отвадить ее от дышавшего на ладан автоублюдка.

К особо суеверным лейтенант Крюков себя не относил, но по дереву, случалось, стучал – просто во избежание возможных неприятностей и в силу приобретенной под воздействием бабушкиных сказок привычки... Черных кошек тоже не любил. Потому и остановился в оторопи напротив подъезда, не решаясь сделать следующий шаг. Как назло, двор обезлюдел, а ждать, когда рассеется наваждение, сотворенное перебежавшей дорогу черной кошкой, времени у Крюкова не было. Скрепя сердце и стараясь не вспоминать бабушкины предостережения, он решительно рванул поцарапанную дверь.

Как и предполагал Крюков, Аркадий Канарейкин– старый приятель еще со школьных времен – дрых, несмотря на давно наступивший белый день. Канарейкин, подобно любому уважающему себя представителю богемы, вел по преимуществу ночной образ жизни, а потому не спешил отрываться от дивана, игнорируя настойчивые призывы. Разъяренный Федор после почти десятиминутных усилий собирался уже нарушить закон и вышибить дверь в логово потерявшего совесть приятеля, но тут Аркашка наконец соизволил проснуться, и его опухшая физиономия возникла в проеме бледным пятном.

– Дрыхнешь, артист! – с порога обрушился на хозяина расстроенный лейтенант.

– Прикорнул на минутку... – попробовал оправдаться Аркадий.– А ты как с цепи сорвался!

В однокомнатной квартире Канарейкина царил беспорядок. Царил всегда... Крюков не стал тратить время на воспитание неисправимого неряхи, а просто скинул барахло со стула и утвердился на нем сам. Аркадий уныло поднял сильно помятые брюки и попробовал надеть, но промахнулся волосатой ногой и, повздыхав, отложил их до лучших времен. Канарейкин был не то чтобы пьян – просто с очень сильного похмелья.

– У тебя есть фильм «Царевич Елисей»? – строго спросил Федор.

– Валялась где-то кассета... – поморщился Аркадий.– Ты же знаешь, Крюков, мой уровень: не люблю сказки для умственно отсталых подростков.

– Значит, фильм ты не видел?

– Почему это?! – возмутился Канарейкин.– Его все видели и сошлись во мнении, что полное фуфло!

– А призы?

– Я тебя умоляю, Федя! Неужели думаешь, что все эти «ники» и «орлы» даются за достижения в области кинематографии?.. Там, брат, такой междусобойчик, что талантливому человеку остается только плечами пожимать.

– Иными словами – Мышкин вхож?

– Хо, Мышкин! У Сынка, брат, все схвачено. Тот еще налим.

– А ты с ним знаком?

– С его тестем Александром Караваевым в одном театре работал. Водку вместе пили. Он теперь народный артист, а я – сам видишь: пал, и пал низко.

– Пить меньше надо,– отказал приятелю в сочувствии Крюков.

– Да что ты понимаешь в искусстве, охранник хренов! – взвился Канарейкин.– Я – талант! Я – гений! Пусть и непризнанный... А ты так и помрешь в церберах!

О своей службе в Конторе Крюков распространяться не любил. Аркашке и вовсе сказал, что работает в охранной фирме,– просто во избежание трепа с его стороны. Канарейкин с юности не умел держать язык за зубами и мел иной раз совершенно непотребное, а главное – далеко не всегда полезное для организма и карьеры. И морду ему частенько за невыдержанность били, и с работы выгоняли... Сейчас он, кажется, опять был не у дел – хотя и не испытывал по этому поводу неудобств и финансовых проблем. Кто этого сукина сына только поит и кормит?!

– Лопнула наша фирма,– соврал, не моргнув глазом, Федор, на всякий случай мысленно плюнув три раза через левое плечо, дабы не навлечь на Контору неприятностей.– Ищу, где бы голову приклонить и кому подороже продаться... У тебя ничего стоящего нет на примете?

– Надо подумать,– с ходу проникся горем старого друга добрый сердцем Аркашка.

Пока он думал, Крюков отыскал в коробке нужную кассету и с интересом уставился на экран. Все-таки Канарейкин был не прав, назвав фильм «Царевич Елисей» фуфлом. Снят просто потрясающе! А спецэффектам, на взгляд Федора, мог бы позавидовать сам Спилберг.

– До чего же нечисть натурально выглядит,– покачал головой Крюков.– Прямо как живые.

– Кого ныне этим удивишь? – пренебрежительно махнул рукой Канарейкин.– Хотя, если честно, приз за спецэффекты Мышкин получил заслуженно. У нас так больше никто снимать не умеет. Так и денег он в фильм вбухал – будь здоров! Технологии нынешние недешево стоят.

– А который тут твой знакомый Караваев?

– Абалдуин Восьмой,– кивнул на экран Аркадий.– Кто-кто, а Александр Сергеевич и здесь на уровне. Вот Сеня Курицын – подкачал. Актер неплохой, но роль – не его.

– А Рваный Билл?

– Васька, что ли? Дилетант... Правда, не без божьей искры.

– Ты и его знаешь?

– Кто ж Щеглова не знает? Он шофером у Жигановского был. Сейчас разбогател, отъелся... Чего доброго – и руки не подаст.

– А этот блондин с выразительной внешностью?

– Не знаю,– покачал головой Аркадий,– не встречались... Провинциал, наверное. Фильм в Кацапове снимали, там и массовку набирали... Чем он тебя так заинтересовал?