Предстояло пройти еще один непростой отрезок пути, и после зрелого размышления я постаралась избавиться от давней привычки всегда полагаться на кого-то, в том числе и на дочерей, к чему была приучена. Независимость предполагает и много обязанностей, поэтому, даже не имея диплома, я стала искать работу, отгоняя неуверенность и страх. Чем больше я любила эту новую жизнь, тем чаще спрашивала себя: что мне нужно сделать, чтобы подстроиться под ее ритм и стать неотъемлемюй частицей этого доброжелательного сообщества?

Именно в этот момент с помощью своей лучшей подруги Надии, женщины лет сорока, марокканки по происхождению, я наконец приступила к работе в международном аэропорту Монреаля. Надия была моей соседкой по лестничной площадке. Мы прекрасно понимали и поддерживали друг друга, так как наши ситуации были во многом схожи. Разведенная Надия в одиночку воспитывала двоих детей.

Когда было необходимо, я присматривала за ее детьми, и она отплачивала мне тем же. Если я падала духом, то ходила к ней плакаться, чтобы не видели мои дети, в особенности старшие дочери. Надия великодушно подставляла мне свое плечо, и я выплескивала эмоции. То же самое я делала для нее. Жизнь матери-одиночки, даже в свободной стране, всегда трудна. Но, несмотря на усталость, а иногда и бессилие перед трудностями, мне всегда удавалось воспрянуть духом и найти выход.

Я знаю из опыта, что, если вы приняли решение не игнорировать проблемы, а смотреть им в лицо, надо быть готовым и к неприятным сюрпризам.

Бросая все и убегая, сначала из Алжира, потом из Франции, я знала, что на моем пути встретится много ловушек и препятствий. Но все это было ничто по сравнению с тем, через что я прошла на теперь далеких европейском и африканском континентах.

Летом 2006 года я отправила троих мальчиков в гости к их отцу Хусейну в Алжир. Пусть этот человек теперь очень мало значил для меня, но я не собиралась ограничивать его общение с детьми, которые уже давно не видели своего отца.

Хусейн время от времени звонил, чтобы поинтересоваться, как поживают его сыновья. Он утверждал, что очень по ним скучает и хочет повидать их. Я спросила детей, как они смотрят на то, чтобы съездить в Алжир, и все трое с радостью согласились. Я знала, что Хусейну не присущи интегристские замашки, и ни на секунду не сомневалась в том, что он тепло примет ребятишек, однако меня беспокоила политическая ситуация в стране. Но Хусейн спокойно объяснил мне, что напряженность уменьшилась, и место, где он живет вместе со своей семьей, вполне безопасное.

Заработанных средств на поездку не хватало, и мне пришлось влезть в долги. Хусейн, настаивая на своем праве видеть детей, жаловался на материальные трудности, из-за которых не мог помочь с деньгами.

– Ты прекрасно знаешь, какая здесь экономическая ситуация, – защищался он. – А ты живешь в Канаде, и проблем с деньгами у тебя нет.

Мне было смешно слышать подобные речи. Словно в Канаде деньги растут на деревьях вместо листьев, и достаточно протянуть руку, чтобы их сорвать! Но ни один мой аргумент не возымел действия – денег от него я так и не получила.

– Ты ведь живешь в Канаде! – твердил он. – Я скучаю по детям. Когда они вырастут, я расскажу им о том, что мать разлучила их с отцом.

В который раз он подчеркивал, что я плохая мать. Я сердилась, но решила удовлетворить его просьбу ради детей, потому что не хотела, чтобы когда-то, став взрослыми, они упрекнули меня в том, что я лишила их отца. Самое главное для меня – это счастье моих ребятишек. Прощаясь в аэропорту, мы все плакали, в особенности малыш Захария.

И вот они уехали на целое лето, и в нашем жилище стало пусто, как и в моем сердце. Мне сразу стало не хватать их криков и смеха.

Как ни грустна была разлука, мы продолжали жить размеренной жизнью. Нора работала, Мелисса ходила в колледж и сдавала летнюю сессию.

Освободившись от многих домашних обязанностей, я решила, что неплохо было бы полнее ощутить свободу, немного расслабиться. Я стала думать о том, чтобы съездить в Египет.

Дочери и подруги удивлялись: почему Египет? Да очень просто – я с детства мечтала посетить эту удивительную страну, увидеть пирамиды. Это светская страна. От остального арабо-мусульманского мира она отличается так же, как Квебек от Парижа. Еще мне очень хотелось познакомиться с жизнью тамошних женщин. При мысли о путешествии я испытывала приятное волнение. Я хотела оказаться в арабской среде, но с западными ценностями. А может, на самом деле я хотела испытать судьбу? Так выбирают платье, надеясь, что оно принесет удачу. К тому же я хотела насладиться свободой в идеальных условиях. А еще в моей голове без конца вертелась одна и та же фраза: «Вот бы мои родственники узнали, что я собираюсь одна отправиться в Египет!»

Уехать, не зная, что меня ждет по прибытии, в место, где раньше никогда не была, событие, конечно же, волнующее. Я ехала одна, и это было для меня настоящим приключением. Как выразить это чувство: быть предоставленной самой себе, без детей и, особенно, без мужчины, который навязывал бы мне свою волю: «Не одевайся так. Не пользуйся косметикой. Иди туда. Сделай то, не делай этого».

Я могла идти туда, куда мне хочется, выходить по вечерам и принимать участие в праздниках. Беззаботная, я трепетала от желания побыстрее умчаться к далеким и таинственным горизонтам.

Это была новая, чистая страница моей жизни.

* * *

В самолете мое кресло оказалось возле иллюминатора. Перед взлетом я стала представлять, что превратилась в стрекозу, существо легкое и свободное. Но, увы, это длилось недолго. Только я закрыла глаза, чтобы насладиться новыми ощущениями, как совсем другие картинки стали возникать в голове, так навязчиво, что я ничего не могла с этим поделать.

Вот мои родители, преследующие цель, о которой я пока не имею понятия: сделать так, чтобы я познакомилась с человеком, которого они выбрали мне в мужья. Мне только что исполнилось пятнадцать лет. Я ничего не подозреваю и счастлива, что снова увижу родину, милую Францию, и мою дорогую подругу Амину.

Вот ностальгические воспоминания о человеке передовых взглядов, преподавателе французского языка из Алжира, который в самолете, летящем во Францию, сидел рядом со мной. Этот степенный человек работал в организации, занимающейся культурными связями, и находился в постоянной разлуке с женой, которая жила во Франции. Он говорил такие красивые слова о том, как любит ее, что это не могло не взволновать мою юную душу, не знавшую о том, что бывают любящие семейные пары. Так как я была очень юной, этот человек казался мне пожилым. Интересно, умер ли он уже или, выйдя на пенсию, живет вместе со своей Дульсинеей? Эта любовная история ассоциировалась с моим пребыванием во Франции, определившим мое будущее.