— Есть еще вопросы? — небрежно поинтересовался он, развернулся и, не оглядываясь, вышел.

— Многообещающее начало, а, Кейт?

Хэлен сидела на высокой кровати Юлиуса и мрачно вглядывалась в темноту.

Было уже около полуночи, а Николас все еще не вернулся.

Она видела, как он сел в грузовик и умчался со двора. Хэлен вымыла посуду, вычистила сковородку и отнесла свои вещи в комнату Юлиуса. Она надеялась продолжить разговор с Николасом, когда тот вернется, а его все не было.

Хэлен вздохнула, прилегла на кровать, обняла Кейта, крепко прижав его к себе, и попыталась уснуть. Через какое-то время снова села. Нет, не может она уснуть, не зная, куда он уехал. А что, если он попал в аварию? Что, если он лежит где-нибудь, истекая кровью?

Хэлен вышла в коридор, потом заглянула в комнату Николаса. Так вот почему ей показалась обжитой эта спальня, когда она приехала на похороны Юлиуса. Здесь жил Николас. Должно быть, он переехал в сторожку перед их приездом.

Но почему? Почему он избегал их? Хэлен хотела понять его: Николас оставался для нее загадкой. Она мечтала о нем с детства, но почти ничего не знала о его жизни, о том, что сделало его таким, каким он стал. Почему он поцеловал ее так страстно, а потом оттолкнул!

Хэлен вошла в комнату. Вдалеке послышался рев мотора — она щелкнула выключателем и подбежала к окну. Отодвинув занавеску, она увидела свет фар движущейся по дороге машины.

— Слава тебе, господи! — выдохнула она, успокоившись. Ее самые худшие опасения не оправдались.

Когда Николас подъехал к дому, Хэлен быстро добежала до своей спальни и юркнула под одеяло. Прошло минут пятнадцать, но она ничего не услышала. Она снова вылезла из постели и прокралась к двери его комнаты.

Она была пуста. Хэлен нахмурилась, вглядываясь в темноту.

Ничего.

Но что-то все равно было не так. Свет в сторожке.

Значит, он там. Хэлен вздохнула. Да, такой встречи она не ожидала.

Николас натянул подушку на голову, прикрывшись от утреннего солнца, и застонал. Почему, черт возьми, ему так плохо?

Память медленно восстанавливала события прошлого вечера. Он испугался и убежал, удрал, как дикая лошадь с колючкой под седлом. Единственным спасением было виски со льдом. Он начал с «Серебряного Доллара», потом пошел к «Мориарти», а закончил надираться в «Голубой Шпоре».

Николас сел на край лежанки и обхватил голову руками. Господи, как он мог так набраться накануне дня продажи скота? Ковбой обулся, прошел к умывальнику и сунул голову под ледяную струю.

Когда он вытирал волосы, во дворе послышался шум мотора. Николас схватил куртку и направился к двери.

Первое, что он увидел, была Хэлен, бодрая и ясноглазая. Она болтала с Сэмом Вилью, водителем.

Сэм улыбнулся ковбою:

— Доброе утро, Николас. Вижу, у тебя появилась помощница. — Он кивнул на Хэлен.

Николас прошел мимо, негромко буркнув про себя:

— Тоже мне, помощница! Пошли. Время — деньги.

Сэм приподнял одну бровь и подмигнул Хэлен.

— Кажется, он встал не с той ноги.

— А, по-моему, он вообще не спал, — услышал Николас за своей спиной. Ковбой стиснул зубы и направился к загонам.

Зачем она сюда приехала? Ах, она владеет половиной ранчо. Ну и владела бы на расстоянии. Угораздило же его поцеловать ее тогда! А вчера? Вчера он опять поцеловал ее.

Проклятье! Что с ним случилось?

Николас потер рукой лоб, обернулся и увидел Хэлен, деловито пересекавшую двор. Он мучительно захотел, чтобы какая-нибудь корова сделала самое худшее на ее блестящие новые туфли, а потом задела ее по лицу мокрым хвостом.

Даже это не поможет, уныло подумал Николас. Он и Хэлен Хэмфри — партнеры и должны работать вместе. Но она, проклятье, была слишком соблазнительной, слишком желанной.

Он хотел ее безумно.

— Поехали в Денвер, — проговорил Николас, загоняя коров в грузовики, надеясь, что три дня и три сотни миль восстановят его душевное равновесие.

Скот погрузили к восьми, и Николас торопливо зашел в дом, чтобы собрать вещи. Швырнув на кровать спортивную сумку, он побросал в нее рубашки и джинсы, схватил в ванной бритвенные принадлежности и поспешил на первый этаж.

Хэлен в этот момент поднималась по лестнице, и Николас отодвинулся в сторону, давая ей пройти. Только когда она благополучно прошла мимо, он сказал:

— Когда я вернусь из Денвера, мы поговорим.

— А почему бы нам не поговорить по дороге?

— Что?!! — Его рука замерла на перилах. — Что значит «поговорим по дороге»? Вы со мной не поедете!

— Конечно поеду.

— Черта с два.

— Тогда я поеду с Сэмом.

— А кто присмотрит за ранчо? — Николас не знал, что и придумать, чтобы от нее отвязаться.

Хэлен пожала плечами.

— А кто смотрел бы за ним, если бы я не вернулась?

— Брайан Гонзалес.

— Ну, тогда, — безразлично подытожила Хэлен, — он присмотрит за ними и на этот раз. — И она одарила ковбоя своей соблазняющей, сводящей с ума улыбкой.

— О, черт, — простонал Николас и зашагал вниз.

Он сидел в грузовике, сжав руками руль так, что побелели суставы, и смотрел, как Хэлен выходит из дома. На мгновение она повернулась, наклонилась и кого-то погладила.

Кота, с отвращением подумал Николас. Господи, зачем ей нужен этот кот? Ковбой тихо выругался, протянул руку и резко открыл дверцу со стороны пассажира.

— Давайте быстрей, если поедете, — прокричал он. — Нам добираться целый день.

Сэм и Мэл уже выехали со двора. Николас включил мотор, и они помчались по дороге вниз.

Проклятье, подумал ковбой, он, наверное, сошел с ума.

Дорога в Денвер заняла четырнадцать часов, но Николасу они показались четырьмя столетиями.

Ему следовало сосредоточиться на скоте, а он думал о Хэлен и о том, каким образом вычеркнуть ее из своей жизни. Раньше ему не приходилось разговаривать с женщинами о чувствах и тем более о сексе. Но сейчас Николас не видел другого пути.

Она не оставила ему выбора.

— Ну, ладно, — наконец выдохнул он, когда они достигли границы штата и, пытаясь найти нужные слова, продолжил: — Это не поможет.

Хэлен, которая в течение последнего часа в полном молчании смотрела в окно, резко повернулась и взглянула на него.

— Что не поможет?

— Если мы с тобой переспим. — Николас покраснел, произнося эти слова.

Хэлен заморгала и тоже немного зарделась. Потом нахально улыбнулась.