— Что ты там говорил об особенных людях? — злорадно поинтересовался он у кота.

— Ну… По идее должно быть так… — В обычно самоуверенном тоне кота улавливались растерянные нотки. — Невероятно! Это просто невозможно…

— Нацуки… — потрясённо пробормотала Юдзуки. — Я действительно вижу это? Мне не кажется?

— Рад, что это кажется не только мне. А то я уже начинал беспокоиться! — беспечно ответил Ринтаро.

Саё открыла рот, но ничего не сказала. Однако к коту уже вернулась его привычная наглость. Он отвесил девочке глубокий поклон.

— Позвольте представиться: Тигр. Из породы полосатых котов табби, так называемых чайных тигров. Прошу пожаловать в наш Лабиринт.

Сцена с церемонным приветствием кота была весьма впечатляющей.

— А меня зовут Саё Юдзуки, — растерянно ответила девочка. Но в следующую же секунду она протянула руки и прижала к себе изумлённого кота. — Ой, какая прелесть! — взвизгнула она. Ринтаро и кот просто онемели от неожиданности. — Какой милый котик! К тому же он ещё и разговаривает! Вау!

— Ну хватит уже… — недовольно пробурчал Ринтаро, однако его ворчание перекрыл звонкий голосок Саё, разносившийся по всему магазину. Что касается кота, то он просто млел, тёрся о щёку Саё и мяукал.

— Ну и что ты размяукался?.. — Ринтаро обречённо вздохнул.

*

Трое медленно, осторожно идут по длинному коридору. Два человека и один кот. Кот впереди, следом за ним Саё, процессию замыкает Ринтаро. Шаг у кота тихий, поступь у Саё лёгкая, только Ринтаро топает как слон.

— Юдзуки, послушай меня, тебе надо вернуться!

В ответ она переводит взгляд своих удлинённых глаз на Нацуки:

— С чего бы? Только тебе дозволены весёлые приключения с волшебным котом?

— Весёлые приключения?.. — Минутная пауза. — Не думаю, что это разумно — самой совать голову в петлю. Это опасные игры, — роняет Ринтаро.

— В самом деле? Опасные? — Она многозначительно смотрит на Ринтаро. — То есть ты, Нацуки, хочешь сказать, что я позволю тебе играть в опасные игры в одиночку?

— Я… Да нет… Я не это хотел сказать.

— Тогда зачем ты гонишь меня? Если здесь безопасно, я спокойно могу идти вместе с вами, а если опасно, то не имею права оставить тебя одного. Логично?

В словах Саё такая железная логика, что Ринтаро чувствует невольное восхищение. Здравый смысл Юдзуки явно выигрывает по сравнению с вечными сомнениями Нацуки. Слабенький хикикомори ей явно не ровня.

— Сдавайся, хозяин, ты проиграл! — подколол его кот, подводя черту под дискуссией. — Нечем тебе крыть.

— Может, и нечем, только причина всех неприятностей — ты, так что не надо давать мне советы. Лучше помолчи.

— Ну, это не совсем так… Она меня увидела, так что ничего не поделаешь! — возразил кот, однако без обычной жизнерадостности. — Я не могу просчитать всё. То, что произошло сегодня, совершенно неожиданно.

— Зато всё остальное ты, похоже, просчитал. А вот для меня неожиданность — это ты. Свалился как снег на голову.

— Ты так говоришь потому, что не смог меня переспорить, — раздался жизнерадостный голос Юдзуки. — Нехорошо срывать свою злость на коте.

— Это я срываю свою злость на коте?

— А что, разве не так?

— Послушай, ты — председатель классного комитета. И я невольно могу втянуть тебя в какую-то тёмную историю, в которой сам ничего не понимаю. Мне это не нравится. А если с тобой что-то случится?

— Значит, если со мной что-то случится — это кошмар. А если с тобой что-то случится — это ерунда, ничего особенного. Так получается?

Ринтаро умолк, тщетно подыскивая слова, и тогда Саё закончила спор:

— Нацуки, я хорошо к тебе отношусь… Но мне очень не нравится такой подход к делу.

Она развернулась и быстро зашагала вперёд по коридору. Она шла совершено бесстрашно, обогнав кота. А вот у Ринтаро просто поджилки тряслись.

Кот подошёл к Ринтаро и поднял на него глаза:

— Вот она… молодость! — ухмыльнулся он.

— Ты это о чём? — переспросил Ринтаро, но в этот момент всё вокруг осветилось ярким белым светом.

Больница?

Это первое, что пришло в голову Ринтаро, — и на то были основания.

Под куполом слепящего белого света простирался огромный зал, по которому деловито сновали мужчины и женщины в белых халатах. Но там, где свет начинал терять яркость, можно было рассмотреть детали — например, гигантский, мощённый камнем проход шириной примерно с две классные аудитории. Что же касается длины… то конца не было видно, всё терялось во мгле. По обеим сторонам прохода возвышались белые колонны, изящные, но мощные. Их разделяли равные промежутки, что ещё сильнее подчёркивало их элегантность. Колонны эти поддерживали свод арочного потолка.

На первый взгляд это было похоже на древнегреческий храм, однако впечатление разрушали странные, суетливо перемещавшиеся фигуры в белом. Люди в белом возникали из промежутков между колоннами — и снова исчезали между колоннами, только уже на другой стороне прохода.

Они были разного возраста и пола — женщины и мужчины, совсем юные и старики, но всех их объединяло одно: белые халаты. И ещё — все они несли в руках большие стопки книг.

Между колоннами виднелись бесчисленные ряды книжных полок, от пола — и до высокого потолка. Рядом с ними стояли большие столы и стулья, и люди в белых халатах, достав с полки книгу, клали её на стол, возвращая другую книгу на полку.

Присмотревшись внимательней, можно было разглядеть узкие проходы в стенах, а также лесенки, ведущие вверх и вниз, оттуда тоже появлялись мужчины и женщины в белых халатах, останавливались у столов, делали что-то непонятное, затем переходили на другую сторону прохода — и снова исчезали в отверстиях, ведущих куда-то в глубину.

Некоторые просто бродили со стопками книг по залу, другие выкладывали книги на столы, третьи что-то переставляли, стоя на длинных лесенках, прислонённых к стеллажам с книгами. В общем, зрелище было совершенно фантасмагорическое…

— Это… что ж такое? Ничего себе местечко!.. — таким восклицанием выразила Саё свои сумбурные эмоции.

Она разглядывала зал круглыми от удивления глазами. Как раз прямо перед её носом стремительно пронеслась женщина в белом халате. Вообще, люди в зале не обращали ни малейшего внимания на кота и двух подростков, словно это были какие-то неодушевлённые предметы. Собственно, они с самой первой минуты не реагировали на пришельцев, как бы не видя их, — однако от столкновений уклонялись, значит всё-таки видели. Самым неестественным в этой бредовой сцене было полное отсутствие звуков: толпы людей бродят совершенно безмолвно, никто не произносит ни слова! Зрелище было жуткое, как в каком-то скверном немом фильме…