Добравшись до мужского блока, она увидела, что из-под деревянной двери в комнате Марчанта пробивается слабый свет. Она помедлила, ее била дрожь. Днем ранее им начали преподавать теорию вербовки агентов. Людей, которых можно убедить предать свою страну ради денег, из-за идеологии, эгоизма или по принуждению, называют кротами. После занятий они спустились в бар немного освежиться. Марчант старательно игнорировал ее, хотя они весь день занимались в одной группе и обменивались многозначительными, как ей тогда казалось, взглядами.

Она постучала один раз и прислушалась. Ответа не последовало, Лейла подумала, что, возможно, он спит или отправился веселиться в Портсмут и оставил свет в качестве прикрытия. Внезапно дверь открылась, и на пороге появился Марчант в вылинявшей футболке для серфинга и семейных трусах.

— Никак не могу уснуть, — объяснила Лейла. — Можно войти?

Марчант ничего не ответил, но отошел в сторону, пропуская ее в свою маленькую комнату.

— Тебе не холодно? Здесь так сыро и промозгло.

— Мне это помогает не заснуть, — сказал Марчант, схватил брюки со своей разобранной кровати, бросил их в угол и сел за стол. — Чувствуй себя как дома. К сожалению, в этой комнате всего один стул.

Лейла присела на краешек кровати. На маленьком столе Марчанта лежала стопка бумаг, освещенная световым пятном от помятой настольной лампы. Рядом с бумагами стояла полупустая бутылка виски. Некоторое время они сидели молча, прислушиваясь к заунывному вою ветра за окном.

— Что ты читаешь? — спросила Лейла.

Он сел к ней вполоборота и стал листать заполненные печатным текстом страницы.

— О знаменитых предателях. Ты знаешь, что русские до сих пор должны Эймсу два миллиона сто тысяч долларов? Они хранят эти деньги на его офшорном счете на случай, если ему когда-нибудь удастся сбежать из тюрьмы в Пенсильвании. Им руководила исключительно страсть к наживе. Его зарплаты в ЦРУ оказалось недостаточно, чтобы оплачивать магазинные счета его жены. Все так просто.

— Сейчас четыре часа утра.

— Знаю.

— Тогда почему же ты этим занимаешься?

Марчант повернулся и посмотрел на нее.

— Понимаешь, мне недостаточно просто прослушать курс и выйти отсюда. Я должен вылететь из этого треклятого места на крыльях.

— Это все из-за твоего отца?

— Ты же слышала, что вчера говорил инструктор. Это же ясно, он считает, что я оказался здесь незаслуженно и лишь потому, что мой отец занимает высокую должность.

— Сейчас такие вещи уже не проходят. И все это понимают.

— Только не он.

Марчант повернулся к своему столу и посмотрел на окно в глубоком каменном проеме. Вдали, в тусклом предрассветном воздухе мигали огни приближающегося парома Бильбао — Портсмут. На другой стороне канала он видел слабые очертания американских горок, где за два дня до этого они проходили очередные тренировки. Лейла встала, подошла к нему сзади и стала массировать ему плечи. Она прикоснулась к нему в первый раз, и он не отпрянул.

— Тебе нужно выспаться, — прошептала она ему на ухо.

— Я думал, нам удастся пообщаться немного сегодня вечером, — сказал он и медленно накрыл ее руку своей.

— Ты был с ребятами, со своими друзьями. Я не могла подойти к тебе.

— Это неправда.

— Разве?

Он помолчал.

— Я — не самый приятный человек, с которым стоит проводить время.

— Мне кажется, это должны решать другие.

— Возможно. Следующие шесть месяцев мы будем учиться тому, как лгать, обманывать, предавать и соблазнять. И мне не хотелось бы, чтобы наши отношения были связаны с чем-то подобным.

— А какие у нас могут быть отношения? — спросила Лейла. Ее руки стали двигаться медленнее.

Марчант встал, повернулся и посмотрел на нее. Его глаза были полны тревоги, он словно искал ответ в ее взгляде. Она прильнула к нему и поцеловала его. Губы Марчанта были холодными, но вскоре они оба прижались друг к другу и стали делиться своим теплом. Внезапно Марчант отпрянул.

— Прости, — сказал он и снова сел за стол. — Я должен закончить сегодня.

— Ты говоришь не слишком-то уверенно.

— Это не так.

— Мне уйти?

— Нет. Оставайся. Попробуй уснуть, — сказал он, кивая в сторону кровати.

Десять минут спустя она уже лежала под старыми шерстяными одеялами и пыталась согреться, пока он продолжал изучать мотивы предательства. Марчант опустил лампу пониже, чтобы свет в комнате был не таким ярким. Лейла подумала, что, возможно, ему было жарко, ведь лампа находилась так близко от его щеки. С моря дул морозный ветер.

— Почему ты поступила на службу? — спросил Марчант, глядя на нее.

Она сонно улыбнулась.

— Я так же, как и ты, хочу кое-что доказать самой себе. Твой отец — шеф разведки, моя мать родилась в Исфахане.

Позже она почувствовала, как он лег рядом с ней в кровать, обнял ее и попытался согреть; в окно застучал мокрый дождь со снегом. Она надеялась, что он не ошибался на их счет и что их чувства друг к другу помогут им пережить следующие месяцы.

Из окна своего убежища Марчант наблюдал за поездом, который покидал деревню и направлялся в Лондон. Он снова вспомнил смерть Прадипа на мосту. На мгновение он подумал, что, возможно, одна из пуль просто не попала в предполагаемую цель. Неужели они собирались застрелить и его вместе с Прадипом? Момент был весьма подходящий — Прадип держал его за руки, и они оба не думали о своей безопасности.

Внизу по дороге через поле ехал «лендровер». Сначала Марчант решил, что машина направляется в деревню, но водитель свернул на дорожку, ведущую к его конспиративному дому. Обшарпанный темно-синий «дефендер» прыгал по ухабистой дороге, на его кузове с обеих сторон Марчант заметил логотип местной электроэнергетической компании. Внизу послышался шум. Его охранники забеспокоились, готовясь встретиться с водителем и на ходу состряпать какую-нибудь вымышленную историю.

Рядом с домом находилась маленькая электростанция, обеспечивающая нужды деревни, ее окружала зеленая металлическая изгородь с острыми клиньями и оранжевым флюгером, который легко покачивался на утреннем ветерке. Там же располагалось и старое убежище на случай атомной атаки. Маленькая табличка, помещенная здесь местным историческим обществом, объясняла, что во время холодной войны его использовала Служба наземных наблюдений, и три человека могли жить здесь в течение месяца.

Со всех сторон дом окружали поля. Марчант предположил, что «лендровер» принадлежал электрикам со станции. Он подумал, что они приехали проверить подстанцию, но, когда машина припарковалась под его окном, он узнал человека, который вышел с переднего пассажирского места. Это был Маркус Филдинг — преемник его отца.